> В 1458 константинопольский патриарх Григорий IV Мамма, принявший Флорентийскую унию, проживая в Риме, посвятил ученика Исидора, Григория Болгарина, на митрополию всероссийскую; но так как в Москве был М. Иона, то папа Пий II, отправляя Григория к польскому королю Казимиру IV, поручил ему митрополию киевскую или литовскую,
22:21 09.04.2011
После того, как митрополит Киевский и всея Руси Максим в 1299 г. из-за татарского насилия перебрался из Киева во Владимир, а его преемник Петр в 1325 г. обосновался в Москве, еще в течение порядка полутора столетий предстоятели Русской церкви продолжали именоваться митрополитами Киевскими, а их митрополия сохраняла относительное формальное единство. Раскол между епархиями, оказавшимися в составе Великого княжества всея Руси и Великого княжества Литовского, произошел только в третьей четверти XV в. по причинам, имевшим как политический, так и вероисповедный характер. В сфере вероисповедания катализатором послужило отношение к Флорентийской унии 1439 г. Перипетии этих запутанных событий изложены в только что вышедшей книге: В.М. Лурье. Русское православие между Киевом и Москвой. М., 2009. Она является на настоящий момент лучшим исследованием данного вопроса, и именно на ней мы основываем нижеследующее изложение.
22:21 09.04.2011
Грек Исидор, поставленный в 1437 г. в Константинополе митрополитом Киевским и всея Руси, в 1441 г. был в Москве осужден за принятие Флорентийской унии, после чего бежал из Руси в Италию. В 1448 г. собор восточнорусских епископов в Москве избрал митрополитом Киевским и всея Руси рязанского епископа Иону. В 1451 г. Иона был признан митрополитом в Великом княжестве Литовском. Он был также признан православным Константинопольским патриархом Геннадием Схоларием. После его смерти в 1461 г. на митрополичьем престоле его сменил Феодосий (1461-1464), за которым последовал Филипп I (1464-1473). Тем временем, в 1458 г., униатский патриарх Константинополя Григорий III рукоположил в Риме митрополитом Киева и западнорусских епархий ученика Исидора Григория Болгарина (1458-1472), в 1459 г. под его формальную власть были переданы и восточнорусские епархии, однако в Москве притязания митрополита-униата отвергли. В 1466 г. Казимир IV упразднил униатскую митрополию в Литве, Григорий Болгарин обратился с покаянным письмом в Константинопольский патриархат. В феврале 1467 г. Константинопольский патриарх Дионисий признал Григория Болгарина митрополитом всея Руси, включая восточнорусские епархии. В Москве с этим решением не согласились и разорвали отношения с патриархом. Ко второй половине 1467 г. относится письмо Ивана III Новгородскому архиепископу Ионе, в котором впервые говорится о разрыве с Константинополем: «Не требую его, ни его благословения, ни его неблагословения, имеем его от себя, самого того патриарха, чюжа и отречена, и его посла и того окааннаго Григорья». Таким образом, именно к 1467 г. относится начало самопровозглашенной Московской автокефалии, которая была юридически признана Константинополем только в 1589 г., когда было установлено Московское патриаршество. Тем временем Киевская митрополия продолжала существовать в составе Константинопольского патриархата до 1596 г., когда в Бресте пять из семи западнорусских епископов во главе с митрополитом Киевским Михаилом Рагозой подчинились Римской церкви. В 1620 г. Иерусалимский патриарх Феофан восстановил православную иерархию в Речи Посполитой, поставив Иова Борецкого Киевским митрополитом. После этого Киевская митрополия в составе Константинопольского патриархата просуществовала до 1686 г., когда она перешла в состав Московского патриархата. Во время существования отдельной Киевской митрополии предпринимались неоднократные попытки переведения ее в подчинение Римской церкви.
22:22 09.04.2011
Попытка 1 15 октября 1458 г. пребывавший в Риме униатский патриарх Константинополя Григорий III рукоположил для западнорусских епархий митрополита Григория Болгарина (1458-1472), ученика митрополита Исидора. Митрополит Григорий сразу получил титул митрополита Киевского, но первоначально его юрисдикция не распространялась за пределы Западной Руси, так как Восточная Русь оставалась за митрополитом Исидором. Епископская хиротония состоялась в Риме, но очень скоро митрополит Григорий прибыл в Великое княжество Литовское, где был поддержан королем Казимиром IV, теперь уже сторонником Флорентийской унии. Его резиденцией стал Новогрудок – уже традиционная, после Григория Цамблака, церковная столица Западной Руси. Новогрудок останется официальной резиденцией митрополитов Киевских до самой Брестской унии (1596), после которой православная Киевская кафедра будет восстановлена в самом Киеве (1620). Король Казимир не без успеха принуждал западнорусских епископов признать митрополита Григория. Очень скоро, не позднее января 1459 г., митрополит Исидор отказывается в пользу митрополита Григория от своей части Киевской митрополии, и патриарх Григорий распространяет юрисдикцию митрополита Григория и на Восточную Русь, а король Казимир отправляет к Василию II дипломатическую миссию с предложением принять Григория митрополитом (миссия, разумеется, получила отказ). Русская митрополия оказалась возглавляемой двумя первоиерархами разного вероисповедания. (Лурье, с. 57-58 ) Около семи лет, с 1459 по 1466 г., западная часть Киевской митрополии успешно сопротивлялась насильственному введению унии. Ко второй половине 1466 г. это сопротивление принесло победу: король Казимир предпочел смириться с тем, что православные останутся православными, и отказаться вообще от планов введения унии – по крайней мере, в ближайшей перспективе. Он сам принимает решение упразднить униатскую митрополию митрополита Григория, после чего митрополит Григорий обращается к Константинопольскому патриарху с покаянным посланием (оно не сохранилось, но о его содержании мы можем судить по ответу патриарха). Упразднить униатскую митрополию можно было только одним способом – вернув в православие. Таким решением автоматически ставился вопрос о митрополите Киевском и всея Руси: если митрополит Григорий покается и будет принят в качестве православного, то как быть с возглавлением все еще единой митрополии Киевской и всея Руси? (Лурье, с. 80) В ответном послании Константинопольского патриарха Дионисия митрополиту Григорию, датированном 14 февраля 1467 г., патриарх принял покаяние митрополита Григория и, в свою очередь, подтвердил полномочия Григория в сане митрополита «всея Руси», включая Москву. Кроме того, он запретил кому бы то ни было вступать в сношения с Ионой (патриарх не знал, что Ионы к тому времени не было в живых). (Лурье, с. 83)
22:22 09.04.2011
Попытка 2 После смерти митрополита Григория в 1472 г. королевское правительство предпринимает новые шаги в пользу унии, хотя теперь уже и не прибегает к откровенному насилию. Часть православной шляхты, одним из главных лидеров которой был весьма близкий к королю выдающийся государственный деятель Иван Ходкевич, пишет в 1473 г. послание к папе Римскому Сиксту IV, выражая согласие на принятие унии. Текст грамоты известен только из пересказа в следующей грамоте 1476 г., но, по крайней мере, в пересказе упомянуто, что среди подписавших грамоту были епископы (их имена неизвестны). Послание передали через папского легата Антонио, который тут кстати возвращался через Великое княжество Литовское из Москвы. Ответа на это послание не было. На фоне тогдашних папских надежд на обращение в унию Москвы оно смотрелось бледно, да и не могло быть у папы особого доверия ни к православной шляхте, ни к королю Казимиру. Отношения папы с последним опять стали осложняться из-за его войны за Чехию (1471-1478) против короля Матвея Корвина. (Лурье, с. 88-89)
22:22 09.04.2011
Попытка 3 После какого-то периода промедления следующий ход делает православная партия (точный состав которой определить трудно): в Константинополь отправляется для рукоположения не согласованный с королем кандидат – выходец из Твери Спиридон. Патриарх Рафаил рукополагает его в Константинополе в 1475 г… Почти одновременно (не в качестве ли мгновенной реакции на хиротонию Спиридона?) литовские епископы без сношений с Константинополем избирают «альтернативного» митрополита – епископа Смоленского Мисаила. Никаких сведений о попытках добиться признания Мисаила в Константинополе хотя бы задним числом не дошло; всего вероятнее, что их и не предпринимали. Казимир должен был считать, что Константинополь и «непримиримая» часть православной партии первыми нарушили порядок, коль скоро решились на рукоположение не согласованного с ним кандидата. Зато первым же делом новоизбранного епископа стало повторное обращение к папе от 14 марта 1476 г., которое было подписано значительной частью шляхты, но из духовных особ – только тремя, причем лишь одним епископом – самим Мисаилом. В послании он называет себя «електом» на митрополию – то есть избранным, но не утвержденным; утверждение тут предполагалось от папы. На это обращение ответа из Рима не последовало. Во всяком случае, просьба прислать папских легатов для урегулирования положения тех, кто примет унию, удовлетворена не была. Отчасти виной этому могла быть недостаточная репрезентативность «подписантов»: не было подписей значительной части православной шляхты и, главное, не было подписей епископов, если не считать «електа» на митрополию. Вероятно, еще более важным фактором были отношения между папским престолом и королем Казимиром: в 1478 г. они обострятся до того, что король будет повторно экскоммуницирован, а это значит, что и в период 1476-1478 гг. для папы было затруднительным иметь дело с Казимиром. Все это привело к тому, что король вновь отказался от активных действий по введению унии. (Лурье, с. 89-90)
22:22 09.04.2011
Попытка 4 Главными деятелями этого периода станут два близких родственника: Смоленский епископ (еще до июня 1492 г.) Иосиф Болгаринович и один из наиболее влиятельных царедворцев Иван Сапега (ок. 1450-1517). Еще в 1491 г. Иван Сапега побывал в Риме, где тайно перешел в католичество. Он вел секретные переговоры с тогдашним папой Иннокентием VIII (1484-1492) о введении на Литве унии. Возможности для реализации подобных идей все никак не открывались, и Сапега по-прежнему изображал из себя православного. «Тандем» Иосифа Болгариновича и Ивана Сапеги стал действовать с учетом недавних ошибок, совершенных с митрополитом Мисаилом. Тогда было доказано на практике, что митрополит, не получивший утверждения в Константинополе, не смог получить достаточного авторитета среди православных, а потому оказался неэффективен для дела унии. Поэтому Иосиф Болгаринович и Иван Сапега не хотят действовать без Константинополя… 30 мая 1498 г. великий князь Александр присваивает Иосифу статус епископа, нареченного на митрополию… Возведение Иосифа на митрополию состоялось лишь 10 мая 1500 г. – собором Западнорусских епископов в Вильне при участии делегации от патриарха Иоакима I. Уже в 1499 г. униатские поползновения Иосифа и Ивана Сапеги вызвали дипломатический скандал между Вильной и Москвой. Давление на православную шляхту в пользу унии сопровождалось давлением лично на Елену – дочь Ивана III, что не могло не вызвать резкой реакции Московского князя. А уж канонически безупречное поставление на митрополию становится для Иосифа и Ивана Сапеги карт-бланшем для открытого введения унии, о чем они вполне официально объявляют обращением к папе (уже 20 августа 1500 г. – через три месяца после возведения на митрополию). Не удивительно, что при таких предпосылках дипломатический скандал 1499 г. скоро привел ко второй московско-литовской войне (1500-1503), в результате которой Великое княжество Литовское лишится одной трети своих территорий (лишь некоторую их часть удастся вернуть в 1618 г., спустя более чем столетие)… Скорее всего, Иван Сапега был опытным политиком, который мог заранее оценить системное отторжение своего проекта местными структурами католической церкви, но он рассчитывал на поддержку папы: для папства как вселенского института католической церкви проект унии не сулил ничего, кроме выгод, что уже было выяснено на тогда еще не очень давнем Флорентийском соборе. Но Ивану Сапеге слишком не повезло с личностью папы: им в то время был знаменитый Александр VI Борджиа (1492-1503), чьи личные убеждения и интересы вообще не соприкасались с христианством в каком бы то ни было его понимании. Папа не удостоил ответом митрополита Иосифа и его партию, а обратился с посланием на имя католического архиепископа Вильны Альберта (Войцеха) Табора (1492-1507), что было уже и само по себе понятным дипломатическим «сигналом». Разумеется, даже такой экстравагантный папа не мог ответить формальным отказом, но его ответ фактически был в пользу польско-литовского духовенства латинского обряда, не желавшего слышать об условиях Флорентийской унии. Папа отказал Сапеге в поддержке даже в наиболее болезненном и наиболее очевидном (с точки зрения Флорентийского собора) вопросе – о перекрещивании православных при переходе в католичество. Папа настаивал на каком-то дополнительном исследовании относительно совершения православными церковных таинств. Папа особенно подчеркивал недопустимость поставления Иосифа от «еретического» патриарха в Константинополе, а не от униатского Константинопольского патриарха, пребывавшего в Риме. Его задела именно та деталь, которая делала весь проект Сапеги и Иосифа жизнеспособным. Следующий папа Пий III во время своего 22-дневного понтификата (сентябрь-октябрь 1503) успел написать королю Александру, чтобы он не требовал от своих подданных ничего более Флорентийской унии, и формально освободил его от всех требований прежнего папы относительно мер воздействия на православную жену. Но в то время для Александра актуальной была отнюдь не надежда на унию, а необходимость хоть как-то замириться с Иваном III. (Лурье, с. 95-99)
22:23 09.04.2011
Попытка 5 К 1595 г. все семь епископов Юго-Западной Руси были готовы к тому, чтобы принять унию с Римско-католической церковью – церковью большей части польско-литовской аристократии и короля. Единственное, что требовало обсуждения, – точные условия объединения. Что касалось догматических расхождений, то в проуниатской партии им не придавали большого значения. Что касалось обрядовых различий, то они допускались постановлением Флорентийского собора (1439)… К лету 1595 г. между епископами и мирянами разгорается такой острый конфликт, что Константинопольский патриарх Иеремия Транос обращается напрямую к мирянам, минуя епископов. Патриарх посылает в Яссы (Румыния) своего экзарха Никифора, который созывает собор из шести епископов, в том числе митрополитов Молдовлахийского (Румыния) Мардария и Угровлахийского (Венгрия) Михаила. Этот собор 17 августа 1595 г. издает грамоту, в которой обращается к «знатным и простым людям», находящимся «под властью польского короля», с указанием не подчиняться их местным епископам. Последним же предписывается немедленно представить патриарху покаянные акты – в противном же случае они будут извергнуты из сана, а миряне получат право выдвинуть своих кандидатов на освободившиеся епископские кафедры. Епископы оказались не только на грани потери сана, но и под угрозой отлучения от Церкви. Само собой разумеется, что как частные лица они бы уже не смогли повлиять на решение вопроса об унии с Римом. Издание этого акта было невозможно скрыть от Римской курии, и поэтому епископы оказались в ситуации, когда их положение на переговорах с Римом сильно пошатнулось. Нужно было действовать без промедления и соглашаться теперь уже на едва ли не любые условия. Поэтому двое из западнорусских епископов, Ипатий ###ей и Кирилл Терлецкий, отправляются в Рим как полномочные представители всего епископата Киевской митрополии. Итогом их пребывания в Риме с ноября 1595 г. по март 1596 г. становится принятие условий будущей унии без каких-либо гарантий равенства между католическими церквами разных обрядов – латинского и греческого. Уния устанавливается волей Римского папы, а вовсе не как результат переговоров двух сторон. Русские епископы даже не воспринимаются как «сторона». Будущая униатская церковь должна признать не только постановления Флорентийского, но также и Тридентского соборов. Кроме того, она должна быть готова к любым изменениям, в том числе к изменениям в обрядах, которые задумает внести папа. (Лурье, с. 161-162)
22:23 09.04.2011
Попытка 6 Между тем, православная знать и церковные иерархи, возглавляемые Петром Могилой, который сам был знатного происхождения, продолжали осуществлять свои планы по упрочению Православной церкви как части Польского государства. С 1635 по 1638 гг. лидеры унии вместе с православной знатью пытались убедить римские церковные власти в необходимости учреждения униатского Киевского патриархата. Догматическим различиям по-прежнему не придавалось значения. Но все же патриархат учрежден не был. Вторую попытку предпринял в 1645 г. сам Петр Могила вместе с Адамом Киселем, самым влиятельным православным аристократом. По-видимому, они действовали отдельно от униатов. Каждый из них написал в Римскую курию письмо, в котором критиковалась Брестская уния и излагался один и тот же план заключения новой унии (письмо Могилы сохранилось в пересказе, сделанном в Риме). По мнению обоих, Брестская уния оказалась неудачной, потому что была заключена без участия знати. Именно эту ошибку нужно было исправить при заключении новой унии. Что касалось вероисповедных различий, то оба были готовы исповедовать те же догматы, которые исповедовали в Риме. Реакция курии была довольно вялой. Могила умер, так и не дождавшись ответа. Идея новой унии не осуществилась из-за того, что не была поддержана Римом. (Лурье, с. 168-169)
22:25 09.04.2011
Итого, на историю «украинского православия» приходится около двух столетий. За это время состоялось 6 попыток заключения унии с католиками. По сути дела, история «украинского православия» представляет собой историю стремления от православия отказаться. Неудивительно, что в этой безблагодатной «украинской церкви» почти полностью отсутствовала святость, которая и есть главное свидетельство о православии: «В идеологическом отношении позиции православной церкви в Литовском княжестве были значительно слабее, нежели в будущей Великороссии. Об этом свидетельствует отсутствие на Западе и Юго-Западе собственных святых, за исключением кн. Федора Острожского, канонизированного во второй половине XV в., литовских князей-мучеников, принявших православие, – Иоанна, Евстафия, высоко почитавшихся, но не канонизированных официально киевских великих князей – Мстислава и его сына Ростислава, и общевосточнославянских князей – Бориса и Глеба, кн. Михаила Черниговского. Между тем в землях Северо-Западной и Северо-Восточной Руси процесс канонизации местных святых протекал очень бурно. Даже в Пинском удельном княжестве, переживавшем в XV в. “золотой век православия”, укрепление материальных позиций церкви не сопровождалось усилением ее воздействия в идеологической жизни» (В.Т. Пашуто, Б.Н. Флоря, А.Л. Хорошкевич. Древнерусское наследие и исторические судьбы восточного славянства. М., 1982. С. 131-132). В это самое время земли, подчинявшиеся Московской митрополии, а потом Московскому патриархату, переживали золотой век святости, и именно в этих землях и в это время родилось само понятие Святой Руси.
(С)
22:33 09.04.2011
Какой,,, нафиг 1299-й! С Луны свалился? В те года о Русляндии и слыхом не слыхывали! Мокрого болота в виде Масквы тем более.
22:35 09.04.2011
Закусывать надо федя.
18:53 12.04.2011
Agacфer писал(а) в ответ на :
> Как ты не понимакш- это же новое евангелие от Бранки!
Официально существуют только легенды о появлении города Москва.)
