«Советский человек был счастлив постоянно»: как пили в СССР
Zaporozets
5 47 15:21 27.12.2022
https://von-hoffmann.livejournal.com/1708930.html
Вот что не было в СССР в дефиците, так это алкоголь. Можно спорить о качестве этого алкоголя, но качество вещь субъективная, и любой скажет вам, что «Шабли» 1942 года ни в какое сравнение не идёт с «Агдамом» по рупь десять — разумеется, в пользу последнего.
Алкоголь в СССР БЫЛ, и был несомненно. И это было очень мудрое решение партии и правительства. Стоило, например, какому-нибудь отщепенцу сказать, что в магазинах ничего нет — и любой добропорядочный советский гражданин уличал его: «а водка???». И отщепенцу нечего было на это ответить, он уползал, свиваясь кольцами, в своё осиное гнездо. Против правды не попрёшь!
Рискну утверждать, что алкоголь не просто БЫЛ в магазинах — он был краеугольным камнем советской системы, по крайней мере начиная с шестидесятых годов. До этого власть держалась исключительно на насилии, а потом — на водке. Как только не стало водки, не стало и советской власти.
«Cчастье» было. Его не могло не быть. Оно было сначала по 2.87, потом по 3.62, потом по 4.62 (или 4.12, не помню), а потом, кажется, было и по пять с чем-то (но в тот момент счастье для меня было неактуально, поэтому не помню).
Водка попадалась в самых неожиданных местах и заменяла собой все прочие продукты. Помню, как, гуляя по Старому городу в Риге, я жутко проголодался, зашёл в подвальчик с многообещающим названием «Бутербродная» и лицом к лицу столкнулся с продавщицей, которая стояла наготове с бутылкой водки в одной руке и со стаканом в другой.
— Сколько? — спросила она.
Я от неожиданности сказал «двести». Продавщица молниеносно налила мне граненый стакан и сунула два бутерброда (норма — один бутерброд на сто грамм). То есть, бутерброды в этом заведении были, но отнюдь не в качестве основного блюда (спустя годы мой знакомый Вадик Кабыш сформулировал это гениально и кратко — «не путай хавку с закусью!»).
Ну и чё — хватил стакан беленькой, закусил двумя бутербродами по два двадцать — и далее моя экскурсия обрела совершенно восхитительный дискурс. Ничего из дальнейшей экскурсии не помню — помню только, что было мне очень хорошо.
