Джонъ Мейнардъ Кейнсъ (1883-1946), изобретшій экономическую «кейнсіанскую» теорію, былъ видный экономистъ и пресловутый извращенецъ (гомосексуальный педерастъ) своего времени. Судя по его фотографіи, Кейнсъ былъ монгреломъ (расовымъ гибридомъ), хотя и нельзя съ увѣренностью утверждать, была ли въ немъ ####вская примѣсь. Какъ и многіе монгрелы, онъ былъ уменъ, поэтому врядли онъ самъ вѣрилъ въ рекомендаціи своей экономической теоріи—использованіе инфляціи для преодоленія кризиса и экономическаго подъема. На практикѣ всѣ страны, принявшіе кейнсіанскую модель экономическаго развитія, послѣ кратковременнаго подъема, неизмѣнно банкротились, если только не успѣвали вовремя отказаться отъ кейнсіанства. Д-ръ Оливеръ въ своихъ писаніяхъ приводитъ свидетельство Малькольма Муггериджа, который былъ хорошо знакомъ съ Кейнсомъ и его кругомъ, и который утверждалъ, что Кейнсъ былъ нравственно неустойчивъ и изобрелъ свою обманную экономическую теорію чтобы отомстить обществу, которое он обвинялъ въ утратѣ своего любимаго «бой-френда» («партнера»).
Семитская (контролируемая жидами) Википедія сообщаетъ, что послѣ Кейнса остались его особые дневники, которые онъ велъ для описанія своихъ многочисленныхъ гомосексуальныхъ встречъ, которые онъ каталогизировалъ и выставлялъ балы себѣ и своимъ партнерам по гомосексуальнымъ актамъ. Въ частности, из его раннихъ партнеровъ-любовниковъ называются Дилли Кноксъ, Даніель Макмилланъ, и незначительный живописецъ Дунканъ Грантъ.
Кромѣ того, Кейнсъ былъ замѣченъ въ связяхъ съ іудаистскими и сіонистскими кругами, а также въ русофобіи.
Что же касается не гомосексуальной, а сугубо экономической стороны кейнсіанства, то она подвергалась критикѣ многихъ ученыхъ, въ ихъ числѣ Я. Винеръ, Ф. Хайекъ, Ж. Руеффъ, Л. Мизесъ, но пожалуй наиболѣе блестящую и убедительную критику главнаго трактата Кейнса, «Общая теорія» (1936), далъ Генри Хазлиттъ въ своей книгѣ «The Failure of the “New Economics” : An Analysis of the Keynesian Fallacies» (1959).
Центральнымъ въ теоріи Кейнса по борьбѣ съ кризисами являются его рекомендаціи не сокращать зарплаты рабочимъ, а повышать уровень цѣнъ, чтобы работодатели могли получать свою прибыль не сокращая номинальной зарплаты рабочихъ; иначе говоря, его рѣшеніемъ была инфляція черезъ увелеченіе денежной массы. Хазлиттъ указалъ, что пристрастіе Кейнса къ инфляціоннымъ и агрегатнымъ макроэкономическимъ показателям является опаснымъ заблужденіемъ, которое скрываетъ реально существующія соотношенія между отдельными цѣнами и зарплатами. Въ то время (30-е годы, безработица, депрессія) многія отдельныя зарплаты находились въ совершенномъ дисбалансѣ съ индивидуальными товарами на рынкѣ. Для ликвидаціи безработицы и восстановленія занятости рабочихъ, говоритъ Хазлиттъ, нужно было постепенно, небольшими шагами привести отдельные зарплаты и цѣны на ресурсы въ соответствіе съ упавшими цѣнами потребительскихъ товаровъ на рынкѣ. Инфляціонная же политика Кейнса съ его агрегатнымъ подходомъ, при сбалансированіи зарплатъ и цѣнъ, ведетъ къ повышенію цѣнъ во всемъ народномъ хозяйствѣ. Иначе говоря, Кейнсъ рекомендуетъ подлаживать фортепьяно къ стулу, а не стулъ къ фортепьяно, и если ключъ не подходитъ къ замку, то мѣнять замокъ, а не ключъ. Въ конечномъ счетѣ, кейнсіанское «лѣченіе» безработицы приводитъ въ послѣдствіи лишь къ ея новому витку на болѣе высокомъ уровнѣ, когда рабочимъ приходится приспосабливать свои зарплаты къ послѣинфяціонному періоду.
«Общая теорія», и основанная на ней экономическая политика изобилуетъ столь многими фундаментальными заблужденіями, что спрашивается, какъ она могла стать «кейнсіанской библіей»? Хазлиттъ указываетъ на возможныя тому причины. Онъ полагаетъ, что теорія Кейнса раціонализируетъ политику определенныхъ соціальныхъ группъ съ своими особыми интересами, и желавшихъ пожать выгоды отъ инфляціонной политики. Кромѣ того, «Общая теорія» написана труднымъ языком, не безъ литературнаго дара и остроумія, помогающихъ скрыть ея логическія ошибки. Кейнсъ использовал, говоритъ Хазлиттъ, «технику неясныхъ аргументовъ, за которыми слѣдовали ясные и торжествующія заключенія». «Но каково бы ни было объясненіе кейнсіанскаго культа», говоритъ Хазлиттъ, «его существованіе есть одинъ из самыхъ больших интеллектуальныхъ скандаловъ нашего века».