К вопросу о природе таланта и гениальности (или от Homo Sapiens к Homo Faber, Humanus et Moralis)
Предыстория вопроса
Проблема выяснения природы таланта и гениальности заботила мыслителей с давних вре¬мен. Однако, их интерес оставался в основном умозрительным или, как сказали бы сейчас, академическим - отсутствовали сколько-нибудь достоверные данные о работе мозга и психике человека в целом. Получение значимых результатов стало возможным лишь с конца Х1Х в., с развитием физиологии высшей нервной деятельности и выделением психологии из философии в самостоятельную отрасль человековедения. На сегодняшний день ее бурно развивающиеся пограничные области, прежде всего, нейропсихология и нейрофизиология, а также работы по моделированию психики и созданию искусственного интеллекта позволяют серьезно продвинуться в этом направлении. Если, конечно, не забывать о философии, которая по определению обобщает выводы всех частных наук. Подчеркну только, что по свидетельству практики и твердому убеждению автора, лучше всего для этого подходит материалистический монизм
Главное – точное определение исходных понятий
Понятие таланта на сегодня можно считать определенным - с достаточной для практики сегодняшнего дня точностью. Различные авторы - философы, писатели, психологи, учёные различ-ного профиля определяют его по-разному, но в целом нечто среднее, результирующее вывести можно. Вот что говорят толковые словари : Талант от греческого talanton - первоначально вес, мера, потом в переносном значении - высокий уровень развития способностей, прежде всего, специальных (или, другими словами, совокупность высокоразвитых психофизиологических свойств личности). Именно они обеспечивают достижение высоких результатов в определенной сфере деятельности. Эти результаты, в свою очередь, отличаются оригинальностью замысла, новизной и высокой социальной оценкой. Определение суховатое, зато максимально точное и взвешенное. Оно отражает обе грани таланта. Это феноменология, т. е. видимые проявления - как со стороны деятельности (творчества) и его конкретного продукта. И сущность - со стороны психической сферы личности, осуществляющей эту деятельность. Хорошо известно также, что у человека может проявляться талант к нескольким, совершенно различным занятиям. Подчеркнём, что понятие таланта допускает, хотя и весьма ориентировочную, градацию в ко-личественном отношении: небольшой - большой - огромный, уникальный. Кстати, это под-тверждает принципиальную возможность его развития. Выявление и прогнозирование таланта может с высокой достоверностью осуществляться посредством батарей (наборов) различных тестов. Кроме того, существует тесная корреляция (взаимозависимость) уровней развития способностей и творческих достижений талантов.
В отличие от таланта, чрезвычайно редкое - всего за время цивилизации, по разным оценкам, жили от 400 до 1000 гениев, - и в каждом случае неповторимое явление гениальности не нашло до сих пор удовлетворительного, непротиворечивого обьяснения. И это несмотря на огромный массив феноменологических (описательных) данных, накопленных в письменной истории! Если прочитать определения, даваемые толковыми словарями, получается, что гений – это тот же талант, только гораздо больший и редкий. Именно поэтому понятия гениальности и таланта во многих случаях используются произвольно, в зависимости от контекста (особенностей конкретной ситуации). Кроме того, большинство людей так привыкли к обыденному употреблению этого слова, что это еще больше запутывает дело.
И совсем сбивают с толку появляющиеся время от времени сообщения, подаваемые как оче-редная сенсация – например, что учеными выявлен ген гениальности. И т.д. и т.п. А года четыре назад прессу буквально захлестнули статьи об идиотах (в медицинском понимании), среди которых очень много людей с феноменальными способностями. Их в свое время называли идиотами-гениями и даже утверждали, что, дескать, гении – это их прямые родственники… Вспомнили снова подзабытого Ч.Ломброзо, установившего множественные связи между гени-ем и помешательством. Причем документально подтвержденные.
Сначала мне непонятно было, где же тут, после десятилетий полного забвения этой темы, как говаривал незабвенный Михаил Сергеевич, собака зарыта. Оказалось, весь этот ажиотаж неспроста - под него подведена научная база. Двое австралийских нейрофизиологов, вооружен-ных новейшими методами компьютерной томографии, исследовали достаточно большую груп-пу людей – от младенцев до взрослых, в т. ч., и доступных им «идиотов-гениев». И. установив в целом характер работы и взаимодействия различных частей их мозга, пришли к главному выводу: основное препятствие на пути к гениальности для нормального человека - это цензура сознания. А ее-то у младенцев и у «идиотов-гениев нет. И, скорее всего, у гениев тоже. Попытались это проверить на препарате мозга А.Эйнштейна – убедились только, что определенные участки его мозга развиты намного больше нормы. А прямой эксперимент на работающем гениальном мозге, понятно, провести сложновато: гениями при жизни людей называют очень редко – это обычно почетная, хоть и запоздалая обязанность потомков. После того, как те пройдут испытание самым надежным судом, временем…
В общем, много эти исследования породили плодов человеческой фантазии – самых причудливых, а некоторых и за гранью здравомыслия. Один автор предположил даже такое: чтобы стать гением. нужно иметь подагру (одна из наследственных болезней, присущая многим из них), отца-алкоголика и, впридачу, мать-шизофреничку (это чтобы имелась свойственная столь же многим из них предрасположенность к психическим патологиям) – или наоборот. Вот такие жизнерадостные выводы. Теперь вот разворачивается похожий нездоровый ажиотаж вокруг «детей-индиго»....
Как был туман, так и остался
Как видим, ясности в этой проблеме, поставленной еще Гельвецием триста лет назад, не приба-вилось. Действительно как найти общий знаменатель для Лао-Цзы, Софокла, Микеланджело, Ломоносова, Шекспира, Баха, Наполеона, Пушкина, Гойи…И в качестве его не годятся ни идиоты, ни сумасшедшие – от них ведь проку мало. Ведь главным и универсальным критерием остается масштаб свершений и ценность того, что гении делами своими оставляют потомкам.
И есть здесь еще один момент чисто практический, для дня сегодняшнего.Ведь гении – это хотя и немногочисленные и многоликие, но очень наглядные примеры тех, хотя и запредельных, но реальных возможностей, которыми располагает Человек Разумный. В качестве жизненных, реальных моделей они могут служить для проверки и уточнения, наряду с экспериментом, теоретических концепций о работе человеческого мышления и психики в целом. Кроме того – и для более осмысленной постановки новых исследований. Очень полезным был бы ответ на этот вопрос для разработчиков компьютерной техники новых поколений. И, конечно, для педагогики - при выборе оптимальных методик обучения и воспитания, соответствующих сложности проблем, которые будут возникать перед чело-вечеством ХХ1 века.
Однако, вернемся к существу вопроса. С пониманием природы таланта, как видим, больших проблем практически нет. Поэтому сузим область поиска - в чем же первопричины или сущность гениальности?
На что можно опереться Оценим сначала, что на сегодняшний день достаточно точно известно. Понятие гениальности, как свидетельствует живой язык, является целостным и не допускает количественных градаций. Или гений – или нет. Сурово, но такая практика закрепилась историей. Правда, считают тоже совершенно по-разному – вот и получается где-то от 400 до 2000. Ну и на том спасибо, хоть ясен порядок величин – все равно очень редкое это явление.
При этом, основная сложность в надежной идентификации гения или гениальности состоит вот в чем. Не удается установить (как для таланта) более или менее стабильной зависимости между продуктивностью и качеством результата деятельности от уровня творческих способностей. Ну, например, от всем знакомого показателя интеллектуального развития IQ. Действительно, представим себе диаграмму зависимости результатов от IQ: это будет более или менее плавная возрастающая кривая. Но где-то в области выше IQ=110-130, что отвечает таланту в разных его градациях – резкий взлет вверх в совсем уже заоблачные выси. В область шедевров, вечных творений, вообще неизмеримых никакими известными мерками. В область «нетленки», как говорят на литературных тусовках. Таким образом, при переходе от таланта к гению налицо перерыв постепенности или качественный скачок невыясненной пока природы. Диалектика (строго по в Ф.Г. Гегелю) очевидна, но какова ее природа?
Как же пыталась обьяснить это наука? Известны четыре группы теорий гениальности, исходящих из принципиально различных концептуальных оснований. Это патологическая, психоана-литическая, качественных и количественных отличий мозга гения. Анализируя определенную совокупность реальных фактов или данных, полученных не только путем жизненных наблюдений, но и в экспериментальных и клинических исследованиях, эти теории приходят, как правило, к полярным, практически несовместимым выводам. Очевидно, что дальнейший, как угодно тщательный и масштабный анализ в русле любой из указанных теорий не решает проблемы. Действительно, в результате получается какая-то новая совокупность данных, которые крайне трудно согласовать с обширным и разнородным массивом уже имеющихся.
Где же искать выход?
Прояснение проблемы может быть стронуто с места только новыми подходами, в основе которых – синтез уже известного и нового. Синтез, деликатно и всесторонне обьединяющий и фокусирующий гуманитарное и естественнонаучное знание, относящееся к проблеме творческой деятельности в целом. С этой целью в анализ проблемы, ограниченной существующими понятиями гения и гениальности, вводятся в явном виде два дополнительных аспекта: гносеологический (относящийся к теории познания) и нейрофизиологический. Другими словами, мы действуем в духе теорем К. Геделя, выходя за рамки рассматриваемой проблемы – на более широкий оперативный простор.
Какие же проблемы под силу гениям?
С помощью первого аспекта можно выявить наиболее характерные особенности проблем, решение которых, как показывает практика, является прерогативой (т.е., естественной обязанностью) гениев. Они, эти проблемы, во-первых, очень нечетко проявляются в обшественном сознании. Поэтому их обнаружение в обьективной реальности на фоне уже известного и привычного, а впоследствие и достаточно четкое осознание чрезвычайно трудны – по нашим обыденным меркам. Ведь это требуют несоизмеримо больших, по сравнению с нормой, открытости и чувствительности психики. Несопоставимо высокой должна быть также дифференцировочная способность мозга гения, который одновременно - субьект познания и действия. Во-вторых, эти проблемы характеризуются высокой трудностью постановки на их основе воз-можных задач и оценки реальности их решения. В третьих, процесс решения задач имеет чрезвычайно высокий уровень неопределенности или сложности.
В качестве обобщенной характеристики указанных проблем использован критерий уровня их сложности, апробированный уже 60-летней практикой применения теории решения изобретательских задач, ТРИЗ. Показано, что эти проблемы относятся к IV и V уровням сложности, для которых эффективные апробированные методики их решения отсутствуют. Анализ продолжен выявлением, с позиций психологии мышления, особенностей того, как на практике осуществляется поиск нового. На языке науки это именуется поисково-исследовательской активностью в многомерном и целостном процессе высокопродуктивного творчества. Причем, в самых разных сферах человеческой жизнедеятельности. Что касается собственно процесса работы мозга гения, то анализ этого, несомненно главного, аспекта проблемы, опирается на полученные в последние полвека данные нейрофизиологии. Это преимущественно труды отечественных научных школ, например, учения о функциональных системах, доминанте, механизмах долговременной памяти, полифункциональности нейро-нальных образований мозга и т.д. . Кроме того, он дополнен данными экспериментальных и клинических исследований различных патологий высшей нервной деятельности, имеющих очевидную взаимосвязь со значительной частью проявлений гениальности (в основном это труды Н.П. Бехтеревой). В рамках введенных в проблему новых аспектов, сделан ретроспективный анализ уже известного на сегодня феноменологического материала. В результате удалось вычленить все конст-руктивное, содержащееся в указанных теориях гениальности. Это послужило той призмой, через которую удалось взглянуть на хорошо известные факты и научные данные под другим уг-лом зрения, как бы из исторической перспективы. Только так можно попытаться отделить зерна от плевел. Другими словами, способствовать их целесообразному и непротиворечивому упорядочению на единой концептуальной основе материалистического монизма.
Мозг гения. Что важнее: анатомия или физиология?
На основании выполненного исследования сделан вывод о том, что отличия в мозговом суб-страте (морфологии мозга) состоящие, например, в очень сильном развитии лобных долей у незначительной части гениальных личностей, не могут быть определяющими, как считалось ранее. А вот предположения о значимости степени развития других участков и зон мозга, аргументированные в настоящей работе, требуют, естественно, опытного подтверждения. Здесь, конечно, не имеются ввиду системы, специфические для конкретных видов творческой деятельности – живопись, музыка, ручные ремесла и т.д. – и, прежде всего, третичные зоны коры. Но ведь точно так же обстоит дело во всех подобных сложных случаях. Однако, вероятнее всего, решающее значение имеет коренное отличие от «нормы» самой структурно-функциональной организации мозга гения. Это, похоже, и обеспечивает высочай-шие уровень и продуктивность творчества, наблюдаемые на практике.
В связи с этим выдвинута следующая рабочая гипотеза: Естественным условием гениальности, конечно, является достаточное развитие мозгового субстрата или, что то же, достаточно высокое общее развитие психики личности. Но исходным этапом и основой зарождения и становления гениальности является формирование большой гетерогенной (разнородной) функциональной системы или гиперсистемы. Именно она служит нервным аппаратом самоорганизации и саморегуляции целостного процесса высокопродуктивной творческой деятельности. При этом, здесь напрямую действуют законы диалектики: уже с самого начала, с первых попыток творческой деятельности, формирование и развитие такой гиперсистемы является и предпосылкой и результатом этой деятельности. Это своеобразный процесс наиболее целесообразной самоорганизации сложного из более простых частей. Именно этим, а не только величиной, гиперсистема отличается от формируемых в норме для выполнения любых функций функциональных систем организма.
Мозг гения в зарождении и в действии
При каких же условиях это становится возможным? Во-первых, в мозгу должна образоваться мощная и устойчивая доминанта (очаг возбуждения), которую множество доказанных фактов позволяют считать ультрастабильной. Это происходит в результате очень сильного психического воздействия (импрессинга), как правило, в раннем детстве и поэтому не всегда отчетливо фиксируется даже ближайшим окружением данной личности. Это может быть какая-то идея, впечатление от увиденного, услышанного - хорошо известных примеров здесь очень много. У одних это может происходить внезапно, одномоментно; другие «созревают» постепенно. Но в любом случае это овладевает всеми помыслами будущего творца и, как показывает история, становится делом всей его жизни.
А как же собственно действует доминанта? Согласно законам физиологии, она вызывает мощ-ный и длительный эмоциональный разряд, резко увеличивающий проводимость нервных пу-тей в мозгу; он становится чрезвычайно «проницаемым». Это способствует их гораздо более тесному, чем в норме, взаимодействию - при явно выраженных психических патологиях именно это и происходит при кризисах, которые очень часто не минуют и гениев. В результате, происходит окончательное формирование гиперсистемы и запуск ее в работу – и с этого времени весь мозг начинает работать в форсированном режиме.
Но ведь еще со времен Павлова хорошо известно, что под действием доминанты большинство других функций мозга существенно тормозятся. Отсюда и те повсеместно отмечаемые «рассеянность», «отрешенность» и т.п. странности высокоодаренных личностей, особенно в периоды интенсивного творчества – до полного забвения всего вокруг. Но на самом деле это естествен-ный, неизбежный результат предельной концентрации на предмете творчества, по определению требующий вовлечения в работу и фокусировки практически всех ресурсов мозга.
Под действием описанного разряда происходит еще одно, пожалуй, самое драматическое явление. Проводимость нервных путей между корой и подкоркой становится настолько высокой, что подсознание и сознание, обычно разделенные психологической защитой (ПЗ), - вспомним «цензуру» сознания,. открытую еще Фрейдом), - подключаются друг к другу практически «без-интерфейсно», напрямую. Такая деактивация (снятие) ПЗ для нормального, нетренированного для работы в режиме форсажа мозга чревата высокой вероятностью полной дезорганизации сознания и психическим расстройством. Что хорошо видно на пациентах психоневрологических диспансеров. У многих же гениев это неизбежная плата за высочайшие и длительные периоды вдохновения.
Но, кроме того, по тем же принципам, происходит деактивация и внешнего рубежа психологи-ческой или личностной защиты. Говоря по-простому, на большинство высокоодаренных лич-ностей перестает распространяться действие общечеловеческого закона «чужая душа – потемки». Их психика становится практически открытой окружающему миру – такую открытость, простоту, бесхитростность отмечают практически все наблюдатели. Но главное, «прямая включенность» в обьективную реальность – познает ли он ее, отображает или преобразует – неизмеримо повышает, по сравнению с нормой, практическую результативность творчества.
Внимание: включен форсаж! Все описанное многократно наблюдалось на практике, в жизни многих гениев. А какова же при этом роль гиперсистемы? Закономерно, она и производит реорганизацию, перестройку функциональных систем обеспечения интеллектуальных функций, используемых в обычном режиме работы мозга. Для обеспечения главной целевой функции (решения сложных проблем или, в общем случае, создания чего-то принципиально нового), в ходе формирования гиперсистемы задействуются или мобилизуются все необходимые и достаточные для этого зоны и участки мозга. Она как бы организует, настраивает и дирижирует всем этим сложнейшим мозговым оркестром. А конкретно, характер, параметры работы и взаимодействия отдельных блоков мозга определяются интегральными свойствами и общим критерием эффективности гиперсистемы. Этим критерием является достижение полезного результата: нахождения искомого, неизвестного. Другими словами, это постижение сущности явлений и обьектов действительности или создание такого творческого продукта, который эту сущность выявляет.
К новому пониманию гениальности
Исходя из изложенной комплексной гипотезы, правомерно предложить новую, «операциональную» формулировку понятия гениальности. Она органически дополняет и развивает используемые в настоящее время. Но ее преимущество в том, что она в принципе верифицируема, т.е. поддается опытной проверке.
Гениальность – это высшая степень творческой одаренности личности, включая способность ее мозга при решении сложных проблем (с числом случайных переборов порядка сотен тысяч и более), под действием ультрастабильной доминанты и контролируемого, устойчивого и про-должительного эмоционального разряда и при деактивации психологической защиты, форми-ровать большую гетерогенную функциональную систему или гиперсистему. Практическими результатами ее работы является познание определенных сторон сущности явлений и обьек-тов действительности или их преобразование с целью оптимальной реализации выявленной сущности. Эти результаты или плоды, актуализируемые в предметной или духовной сферах творческой деятельности, образуют «точки роста» и составляют эпоху в жизни и культуре общества и развитии человечества.
Гении среди нас
Большинство людей настолько привыкли к этому слову, не имеющему точного содержа-ния, что само его повсеместное широкое употребление ещё более затрудняет попытки познания заключённой в нём сущности. В древности с этим было проще. Их тогда называли мудрецами, софосами - как в Греции, или совершенномудрыми - как в Китае, и всё было понятно. Они были фактически “чистыми мыслителями”, обучающими правилам человеческого общежития и немногому из-вестному в то время о законах природы своих немногочисленных учеников. Но уже в новой истории гении должны были воплощать свою мудрость в конкретных делах, включаясь, вольно или невольно, в один из кругов человеческой жизни. И приносить в каждый из них всё свое уникальное своеобразие, отмечая всё сделанное своей особой печатью. В этом смысле используемые в обиходной речи выражения: гениальный поэт, писатель, композитор, учёный и т. д. или музыкальный, военный, финансовый сценический и т. д., гений - с учётом приведенных в данной работе определений в научном смысле не вполне корректны. Действительно, оболочка зримой, предметной деятельности маскирует, - в каждом случае по-своему, - их “родовые” свойства, общую для всех их сущность. Всё сказанное выше даёт основания утверждать что это “родовое” свойство состоит в их способности познавать “суть вещей”, как писал Шекспир с тем, чтобы обратить это новое знание во благо людям.
Действительно, если речь идёт о явлениях природы или всём многообразии человече-ских дел и гений познаёт их сущность путём открытия управляющих ими законов и движущих ими сил - перед нами гениальный учёный или научный гений. Познавший природу человека и научившийся проникать в сущность слов, за скрываю-щую её оболочку и делать зримыми движения человеческой души - гениальный писатель, поэт или драматург. Связавший познанные им законы гармонии с миром природы и людских страстей и ов-ладевший умением выразить все это в звуках, пластических формах или зрительных образах - гениальный композитор, музыкант, скульптор или живописец. Познавший законы военного искусства, природу людей и научившийся ими управлять - гениальный полководец..
Долгим может быть этот список, да нет в нем особой нужды. Ведь не о том речь, кого поставить на первое место, кого - на двадцатое..Наши привычные, сугубо житейские мерки здесь явно не подходят. Гении живут среди людей. Разговаривают на том же, понятном им языке; разве что очень часто то, что они говорят, представляется малопонятным или странным, не имеющим никакого отношения к реальной жизни. Не больше отличаются от других людей, чем большинство живущих рядом с ними; по меньшей мере, пока мы не свыклись - не с ними, а с их образами, запечатленными в камне, бронзе или на полотне; разве что манеры у, них несколько странные, да и живут как-то не так как все... Живут они вроде совсем рядом, но большую часть времени проводят совсем в другом мире. В мире сущности или объективной истины, скрытом глубоко под поверхностью видимого воочию и расстояние от них до людей, живущих обычными своими житейскими радостями и горестями, так же велико, как глубина той пропасти, в которой, если верить Демокриту, и нахо-дится истина.. Или можно представить их в виде звезд, до которых, кажется, совсем рядом, подать рукой. И только глядя в телескоп, начинаешь понимать всю невообразимость глубин космоса. Но точно так же, как самые дальние звезды продолжают светить нам, даже давно погаснув, дела и творения гениев остаются с нами долгие века после того, как их не стало. Не напрасно, видимо, и дали им древние имя этой вечной и неуловимой субстанции – духа, что и значит по латыни гений. И в отличие от Человека мыслящего назвали его Человек творящий, гуманный и моральный.
P.S. Комментарий автора через 5 лет: Основным движущим мотивом для того, чтобы заняться всерьез этой проблемой, стало в какой-то момент четкое осознание того, каково приходится большим талантам и особенно гениям среди нормальных людей. По справедливо горькому выводу А. Шопенгауэра, гении, как правило, не встречали понимания и не получали признания у своих современников - при жизни. Как мы говорим сейчас, отсутствовало положительное эмоциональное подкрепление по результатам труда со стороны окружащих. Не говоря уже о том, что многие из них терпели в течении многих лет и просто нужду – как и миллионы своих сограждан, простых тружеников. При таких условиях любой труд, даже высокотворческий, становится вдвойне трудным. И даже несгибаемая воля и стойкость перед невзгодами не могут при этом уберечь от срывов и падений. Об этом убедительно говорит и многовековой опыт невропатологии и психиатрии. Отсюда и возникло чисто человеческое желание снять тавро близкого родства с психически больными людьми с подавляющего большинства из них, заслуживших эти высокие звания. И с полной ответственностью могу утверждать, что проведенные исследования это подтвердили. Так появилась эта статья. Есть и ее исходный, полный научный вариант еще 2002 года – да немного находится охочих его читать …
