В Америке похоже началось меняться осознание ситуации на Украине. Вот статья в американской газете..... просто статья, пока ещё немного зашорена шаблонами американской пропаганды, но уже подающая надежды на выздоровление. Привожу её тут, для того, чтобы украинцы немного поумнели.
Украина после Майдана ("The American Conservative", США)
Джеймс Карден — пишущий редактор The American Conservative. В 2011-2012 годах он работал в госдепартаменте советником Российско-американской двусторонней президентской комиссии.
В пятницу 21 ноября исполняется год с начала антиправительственных протестов на киевской площади Независимости. С тех пор очень многое произошло, и почти все произошедшее пагубно отражается на слабеющей европейской экономике и на интересах безопасности США и Европы. Стандартная интерпретация событий, согласно которой битва между проевропейским Киевом и реваншистской Россией — не что иное, как сражение за будущее Европы и даже за ее душу, является ошибочной, хотя она и получила широкое распространение.
Как сейчас хорошо известно, отказ украинского президента Виктора Януковича от подписания соглашения об ассоциации с ЕС на прошлогоднем саммите Евросоюза в Вильнюсе стал той искрой, из которой разгорелось это разрушительно пожарище. В узком смысле цели Евромайдана достигнуты: Януковича в феврале свергли, затем было сформировано новое правительство вроде бы проевропейской ориентации, в мае избрали нового президента (Порошенко), и он в июне все-таки подписал соглашение об ассоциации. Однако за все это пришлось заплатить огромную цену. Долгосрочные последствия «европейского выбора» Киева пока неясны.
С середины XIX века у русских в силу их бурной политической истории появились все основания задавать два особенных вопроса после того или иного кризиса. В 1845 году Александр Герцен спросил: «Кто виноват?», а спустя несколько десятилетий Николай Чернышевский задал другой вопрос: «Что делать?»
Оценивая роль администрации Обамы в украинском кризисе, следует, наверное, задать целый ряд вопросов в этом ключе.
Стоило ли все начинать?
Ответить на этот вопрос утвердительно трудно. Хотя протестующие в Киеве действительно добились своего, последствия протестов указывают на то, что можно и нужно было искать альтернативное решение, подобное тому, которое Владимир Путин предложил в преддверии вильнюсского саммита канцлеру Германии Ангеле Меркель. С одной стороны, Киев получил соглашение об ассоциации. С другой, издержки от последовавшего затем кризиса оказались умопомрачительно высокими: примерно 4100 человек погибли во время войны, многие тысячи получили ранения. Почти один миллион человек покинули места своего постоянного проживания, Украина потеряла Крым и фактически оказалась расчлененной. Кроме того, началась новая холодная война между США и Россией, а в Европе ослабевает единодушие в вопросе о том, сохранить или отменить режим санкций против России.
Кого из администрации Обамы призвали к ответу?
За помощь в организации самой страшной внешнеполитической катастрофы со времен второй иракской войны, а возможно, и со времен Вьетнама (хотя об этом говорить пока рано) никого из президентского окружения не привлекли к ответственности. На момент написания этой статьи на своих постах все так же прочно сидят все ключевые члены президентской команды безопасности и главные творцы нашей политики в отношении России/Украины: советник по национальной безопасности Сьюзан Райс, представитель США в ООН Саманта Пауэр, помощник госсекретаря Виктория Нуланд, американский посол на Украине Джеффри Пайетт, глава администрации Денис Макдоноу и директор ЦРУ Джон Бреннан. А заместителя советника по национальной безопасности Тони Блинкена только что повысили, назначив заместителем госсекретаря.
Как обстоят дела сейчас?
Нас должны обеспокоить три недавних события. Во-первых, хваленые парламентские выборы на Украине, которые прошли 26 октября, лишь усилили влияние сторонников жесткой линии в Киеве. Фракция премьер-министра Арсения Яценюка на подъеме, и он получит полную свободу действий для осуществления таких проектов как возведение собственной Берлинской стены между Россией и Украиной. Наши на диво покладистые средства массовой информации почти ничего не пишут и не говорят о таких проектах, хотя они издают запах дремлющего авторитаризма со стороны Яценюка. Во-вторых, украинский кризис раскалывает Европу. Правительства Италии, Венгрии, Чехии и Словакии начинают выступать против санкций. Сербия, естественно, стоит на пророссийских позициях. Германия и Франция проявляют усиливающуюся двойственность в отношении санкций, а Польша, Британия, Швеция и прибалтийские страны руками и ногами голосуют за изоляцию и наказание России (несомненно, при активном стимулировании со стороны США). В-третьих, скоро возобновятся требования вооружить Украину, поскольку Республиканская партия берет под свой контроль сенатские комитеты по делам вооруженных сил и по иностранным делам. На этой неделе занимающий пост председателя первого комитета сенатор Джон Маккейн опубликовал совместное заявление с сенатором Линдси Грэмом, в котором призвал администрацию Обамы (в очередной раз) направить Киеву оружие.
Почему администрация Обамы чувствует себя обязанной вмешиваться во все это?
Здесь нам надо вернуться к цитате из Исайи Берлина, приведенной в начале статьи. Во всей этой истории есть один любопытный момент. Это та настойчивость, с которой творцы-политики и ученые мужи в один голос твердят, что во всем вышесказанном виноват исключительно Владимир Путин. Но без ответа остается вопрос: почему США и ЕС думают, что Россия будет безучастно наблюдать за тем, как они пытаются вырвать Украину с российской орбиты? Неумеренно влиятельные неоконсерваторы и их либеральные пособники-интернационалисты на протяжении 15 лет сравнивают Путина со Сталиным и / или с Гитлером. Верят ли они в собственные заявления?
Наверное, нет. Но как слишком часто бывало в пропитавшемся кровью XX веке, набор каких-то особых (и весьма странных) идей может порой приводить в действие события. А в случае с длящимся год украинским кризисом такой движущей силой является опасное заблуждение Вашингтона, считающего, что «демократия» — это некая панацея от всех недугов развивающихся стран.
Украинский кризис высвечивает центральную проблему современной политической теории и практики: упорный отказ политических руководителей и представителей научно-аналитических кругов определенного типа признать то, что столь добродетельная вещь как «демократия» может использоваться в деструктивных целях. Далее, наша элита ставит телегу впереди лошади: демократия нежизнеспособна в отсутствие подотчетных и устойчивых институтов, а также политической культуры, ценящей власть закона. Демократия — не повивальная бабка таких институтов и явлений.
Но даже если бы на Украине присутствовали требуемые институты и благоприятствующая парламентской демократии политическая культура, мы все равно не имеем ни права, ни возможностей прививать демократические нормы где бы то ни было. Один известный европейский историк говорил, что укоренившаяся и ставшая неприкосновенной теория демократического мира является таким верованием, которое становится тем более опасным, чем искреннее в него верят.
Уходящий год показал, что наша внешняя политика стала заложницей наших иллюзий. К несчастью, для тысяч украинцев эти иллюзии оказались роковыми.
