Уважаемый, Егор, я действительно пытаюсь доказать, что октябрь не просто ошибка, но и большая ошибка нашей истории. Что здесь удивительного для вас я несколько не пойму, т.к. мы по сути с вами об этом и спорим. Теперь поиграю цифрами уж необесудьте. Выплавка чугуна РИ год 1913 - 4,6 млн. т. ср. годовой темп роста выплавки - за период с 1900-1913 - 16 %. Выплавка чугуна СССР год 1940 - 14,9 млн.т. ср. годовой темп роста для периода с 1917-1940 - 9 %, для периода с 1928-1940 - 18,5 % Сталь. РИ - 4,9 млн.т. рост - 16 % СССР - 18,3 млн.т., рост - 11, 8 % , 22,7 % Прокат РИ - 4,0 млн.т., рост - 16 % СССР - 13,1 млн.т., рост - 9,8 %, 18,9 %. Кстати темпы роста текстильной промышленности РИ составляли около 4 %. Закончив играть цифрами повторю вопрос: какие у вас есть основания считать, что РИ была не в состоянии добится роста экономики сравнимого с аналогичным результатом СССР?
01:53 10.04.2010
Спор идёт о фатальности экономических условий, предопределивших февральскую революцию и октябрьский переворот. ИМХО, мало затрагивается политическая составляющая событий. Предлагаю следующую версию. Факторы повлиявшие (главным образом) на отречение императора и начало февральской революции: 1) Личные психологические качества Николая I, которые заслуживают обсуждения в отдельной теме. 2) Мода на европейские веяния. Российская образованная среда была склонна обезьянничать у Запада как в 19-м, так и в 20-м веке и в моде и в технологиях и в политике. Отсюда противоречия Думы с императором и его окружением, а неудачи в войне как повод апеллировать к обывателю и вызывать возмущения. Впрочем, даже если после февраля царь отрёкся, то цивилизованное развитие событий ещё было возможно в период Российской республики И даже после октябрьского переворота 1917 года был шанс удержаться в европейских рамках, но... Всё упёрлось в бестолковое противоречие между эсерами и большевиками о \"Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа\". 1) Эсеры (большинство) бойкотировали голосование. 2) Большевики распустили Учредительное собрание. 3) Эсеры организовали демонстрации протеста. 4) Большевики пустили первую кровь несогласным у Таврического дворца. Цивилизованные рамки были нарушены пулемётами. Дальше пошло по нашему, по российски. Это я и считаю поворотным пунктом в нашей истории.
> Спор идёт о фатальности экономических условий, предопределивших февральскую революцию и октябрьский переворот. ИМХО, мало затрагивается политическая составляющая событий. > Предлагаю следующую версию. > Факторы повлиявшие (главным образом) на отречение императора и начало февральской революции:
> 1) Личные психологические качества Николая I, которые заслуживают обсуждения в отдельной теме. > 2) Мода на европейские веяния. Российская образованная среда была склонна обезьянничать у Запада как в 19-м, так и в 20-м веке и в моде и в технологиях и в политике. >
Вот только что произошла революция в Киргизии. Полный аналог Февральской революции 1917 года. Можете сравнить детали.
12:54 11.04.2010
Монархист писал(а) в ответ на :
> Можете сравнить детали.
Любые политические катаклизмы несут ряд похожих черт. Однако проводить аналогии, на мой взгляд, ошибочно. Например, я не помню, что бы в феврале 1917 грабились музеи в Петрограде или в провинции. Или я ошибаюсь?
09:56 12.04.2010
Maxim писал(а) в ответ на :
>>> Теперь поиграю цифрами уж необесудьте.
Я уже объяснял вам чего стоят эти игры. Но если хотите - повторю. Смысловой роли они не имеют. Если у вас не было ничего, то появление хотя бы одной штуки - это уже рост на 100%. Т.е. РИ имела больший рост, чем западные страны только за счет более низких, исходных позиций на старте. Далее РИ встретилась бы с теми же реалиями, с которыми встретились все капиталистические страны. Сравните темпы роста США в начале века и темпы роста СШа в 30-е годы. Вот эти же тенденции получила бы Россия, при этом находясь на куда более низкой ступени. И теперь сранвим темпы роста в 30-е годы США и СССР. Видим, что Советский Союз, в темпах роста, превосходит значительно. Особенно в тяжелой промышленности.
Т.е. ваша игра цифрами предполагает слишком фантастический сценарий на основе которого, конечно, делать выводы об ошибочности хода истории делать не серьезно.
И это хорошо, что вы, накогнец, признали, что именно является целью ваших доказательств. Вы не первый кто взгляд на историю России как на цепь ошибок. Но об этом я сделаю отдельную тему.
10:58 12.04.2010
Никто не спорит, и в Советское время хватало подлости, трусости, невежества, снобизма, но было больше подвигов, любви, уважения и достоинства. Сейчас же произошла (СОЗНАТЕЛЬНО!) подмена понятий: Наглость, презрение к людям, ханжество - это деловая хватка и предприимчивость. Трусость и лицемерие – это чуткое реагирование на внешние воздействия. Предательство и ренегатство – это признак политической мудрости и гибкости. Любовь – это секс. Любимый – это партнер или бойфренд. Брак – это сожительство. Счастье – это обладание (деньги, вещи) и приобретение. История – это телевизор с мрачным голосом чревовещателя Сванидзе и радостными завываниями Радзинского, фильмы «Штрафбат», «Последний бронепоезд» и «Сволочи». Невиданное расслоение людей – это возврат к истокам, к дореволюционной России. Вера – это РПЦ, патриарх Кирилл, дьякон Кураев. Измена Родине – это борьба с проклятым тоталитарным режимом и мужественный поступок. Подвиг (Матросов, Космодемьянская, Гастелло) – это от невежества, пьянства, глупости. Родина (СССР) – это репрессии, ГУЛАГ, сплошной дефицит. Список можно продолжать до бесконечности. К сожалению, много молодежи начинают и думать так же, как «вещают» им СМД (дебилизации).
11:39 12.04.2010
Вот, например, что показало исследование, проведенное Хьюстонским университетом США. На старте в 1861 г. душевой национальный доход России составлял примерно 40% по сравнению с Германией и 16% по сравнению с США. Прошло более 50 лет – и что же? В 1913 г. – уже только 32% от уровня Германии и 11,5% от американского уровня. Значит, разрыв увеличился. Поэтому слова о вековой отсталости России не были только образным выражением. То есть средний русский был не только беднее американца и немца, но с каждым годом становился все беднее и беднее. А между тем цифры Хьюстонского университета могли бы вызвать удивление – ведь хорошо известен факт, что, примерно на протяжении тридцати лет до начала Первой мировой войны (с 1885 г.) Россия занимала первое место в мире по темпам экономического роста. Если в период 1885-1913 гг. промышленное производство в Англии увеличивалось в год на 2,11%, в Германии – на 4,5, в США – на 5,2, то в России – на 5,72%. Становится непонятно: как же так? Тридцать лет подряд Россия увеличивала свое производство быстрее всех, т.е. как будто бы догоняла самые передовые страны, а разница в среднедушевом доходе русского и американца с немцем все время возрастала. Как так может быть? Да просто тогда было не намного лучше, чем сегодня. Царю-батюшке навесили лапшу на уши, что России «нужны западные инвестиции», что она должна снять защитные барьеры и «войти в мировой рынок», что «рубль должен быть конвертируемым» и т.д. Николай II согласился со своими уродами-советниками, и в Россию хлынул иностранный капитал. Он действительно строил предприятия по добыче и переработке российского сырья, и объемы производства в России росли быстрее, чем в других странах. Но большая часть этого прироста тут же вывозилась за рубеж в виде процентов за кредиты и дивидендов с западных капиталов. Вот каково было положение к 1910 году. В металлургии 70% акций принадлежало французскому консорциуму из трех банков. В паровозостроении 100% акций находилось в собственности двух банковских групп – французской и немецкой. В судостроении 96% капитала принадлежало французам. В нефтяной промышленности 80% было в собственности у англичан – групп «Ойл», «Шелл» и «Нобель». В руках акционерных обществ Франции и Бельгии было свыше 70% общей добычи угля в Донбассе. 90% добычи платины в России находилось в руках иностранных компаний. Такие тогда были «западные инвестиции». Сегодня они во сто крат хуже. Поэтому-то среднедушевой доход ограбляемой таким способом царской России рос медленнее, чем среднедушевой доход тех стран, которые своими кредитами и «инвестициями» Россию грабили. Производил-то наш рабочий все больше и больше, а получал все меньше и меньше. Следует заметить, что у нас полностью отсутствовали, либо пребывали в зачаточном состоянии важнейшие отрасли: автомобильная, авиационная, моторостроительная, химическая, тяжелое машиностроение, радиотехника, оптика, производство сложного электрооборудования и приборостроение (все это придется создавать Сталину). Такое отставание очень дало себя знать в Первую мировую войну, когда нам пришлось закупать практически все, тратя уйму денег. Есть еще великая легенда о сытой и довольной России, которая кормила своим хлебом полмира. Но и она при ближайшем рассмотрении не выдерживает серьезной критики. В 1910-1913 годах в России годовой сбор зерна составил 82 млн. тонн. Урожайность составляла всего 8 центнеров с гектара. Несмотря на низкие сборы, Россия вывозила ежегодно за границу до 10 млн. тонн зерна. Но потребляемого хлеба приходилось в России 345 кг на человека в год, а в США – 992 кг, в Дании – 912 кг, Франции – 544, Германии – 432. Сахара же потреблялось в год на одного жителя в России только 6 кг, тогда как в Англии – 32, в США – 30, в Германии и Швейцарии – 16. Производительность труда в нашей деревне оставалась крайне низкой. 52% хозяйств не имели плугов, обходясь примитивными сохами. Минеральных удобрений не было. На всю Россию было всего 152 трактора, тогда как их число в США и Европе измерялось десятками тысяч. Из-за крайне сурового климата (длинная и суровая зима, часто засушливое лето) и географических условий (плохие водные пути и большие расстояния) затраты на производство сельхозпродукции в России были выше, чем в других странах. И, чтобы продавать что-то на экспорт, это что-то нужно было скупать в России по столь низкой цене, что рабочему и крестьянину почти ничего не оставалось. Так и делали: после сбора урожая купцы устанавливали низкие цены на зерно, но крестьянин вынужден был его продавать, поскольку был обязан платить налоги. Все пропитание крестьянина в начале ХХ века обходилось, при переводе в рыночные цены, в 20-25 руб. в год на члена семьи. Поэтому в селе, где в 1913 году жило 85% населения России, голод случался регулярно. В 1901-02 гг. голодали 49 губерний; в 1905, 1906, 1907 и 1908 гг. голод охватывал от 19 до 29 губерний; а в 1911-12 гг. он поразил шестьдесят губерний. Нынешние певцы «сказочной царской России» этого замечать не хотят. Со времени после отмены крепостного права (1861 г.) количество лошадей в России за это время сократилось на 33%, крупного рогатого скота на 29%, а мелкого – на 51%. Князь Багратион, полковник Генштаба Русской армии в 1911 году писал: «С каждым годом армия русская становится все более хворой и физически неспособной… Из трех парней трудно выбрать одного, вполне годного для службы…. Около 40% новобранцев почти в первый раз ели мясо по поступлении на военную службу». Сделав рубль свободно конвертируемым, и войдя в мировой рынок, царское правительство даже с ввозными пошлинами выжимало из народа все соки, фактически только во имя одной цели: чтобы российские бизнесмены и аристократы могли без проблем покупать на Западе предметы роскоши и прожигать жизнь в тамошних центрах развлечений. «Какой там хруст французской булки! Хрустели булками, смачно чавкали ветчиной и пили чай с сахарком лишь те самые «золотые пятнадцать процентов». Остальные даже не жили – выживали», - написал в своей книге «Красный император» современный писатель Александр Бушков. Лучше и не скажешь. Можно еще много приводить цифр и фактов о жизни людей накануне революции, но вывод все равно будет один – жизнь простых людей была невыносимая, так как элита превратила свой собственный народ в колониальных рабов внутри собственной страны. Здесь стоит заметить, что царя свергали не большевики, а либералы. И к власти в феврале пришил они, образовав Временное правительство. Народу Российской империи был предложен либеральный проект с рыночной экономикой и парламентской демократией. Точь в точь, как сегодня. И людям хватило одного лета 1917 года, чтобы воочию увидеть результаты либерального правления: полный развал армии, развал государства, остановка промышленности, голод, взрыв преступности и дикая скупка земли. И народ отверг этот проект, поддержав большевиков.
11:41 12.04.2010
Принцип экономики очень прост: если исключен грабеж другими странами, то в той стране люди богаче живут, в которой больше работают. И большевики, устранив грабеж иностранцами нашей страны, принялись жестко и последовательно восстанавливать и наращивать ее промышленный потенциал. Если сделать сравнение в сопоставимых ценах (1928 г.), то уровень промышленного производства 1913 г. – 11,0 млрд. рублей – СССР достиг уже в 1927 г., в следующем – перекрыл его – 16,8 млрд. рублей. Но дальше произошел никем не виданный и до сих пор никем не перекрытый рывок: в 1938 г. промышленное производство составило 100,4 млрд рублей! По объему производимой товарной продукции СССР вышел на второе место в мире и первое в Европе! Он стал производить 13,7% мировой промышленной продукции. США производили 41,9%; Германия – 11,6%; Англия – 9,3% Франция – 5,7%. Цели откровенно сформулировал сам Сталин в речи на первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности. Послушайте эти слова: «…мы не хотим оказаться битыми. Нет, не хотим! История старой России состояла, между прочим, в том, что ее непрерывно были за отсталость. Били монгольские ханы. Били турецкие беки. Били шведские феодалы. Били польско литовские паны. Били англо французские капиталисты. Били японские бароны. Били все — за отсталость. За отсталость военную, за отсталость культурную, за отсталость государственную, за отсталость промышленную, за отсталость сельскохозяйственную. Били потому, что это было выгодно, доходно и сходило безнаказанно… Таков уж волчий закон эксплуататоров — бить отсталых и слабых. Волчий закон капитализма. Ты отстал, ты слаб, значит, ты неправ, стало быть, тебя можно бить и порабощать. Ты могуч — значит, ты прав, стало быть, тебя надо остерегаться. Вот почему нам нельзя больше отставать… Мы отстали от передовых стран на 50 100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». А вот другие слова, которые Сталин уже произносил, подводя итоги первой пятилетки, которую выполнили за четыре года. Вслушайтесь, пожалуйста: «У нас не было черной металлургии, основы индустриализации страны. У нас она есть теперь. У нас не было тракторной промышленности. У нас она есть теперь. У нас не было автомобильной промышленности. У нас она есть теперь. У нас не было станкостроения. У нас оно есть теперь. У нас не было серьезной и современной химической промышленности. У нас она есть теперь. У нас не было действительной и серьезной промышленности по производству современных сельскохозяйственных машин. У нас она есть теперь. У нас не было авиационной промышленности. У нас она есть теперь. В смысле производства электрической энергии мы стояли на самом последней месте. Теперь мы выдвинулись на одно из первых мест. В смысле производства нефтяных продуктов и угля мы стояли на последнем месте. Теперь мы выдвинулись на одно из первых мест. У нас была лишь одна единственная угольно металлургическая база — на Украине, с которой мы с трудом справлялись. Мы добились того, что не только подняли эту базу, но создали еще новую угольно металлургическую базу — на Востоке, составляющую гордость нашей страны. Мы имели лишь одну единственную базу текстильной промышленности — на Севере нашей страны. Мы добились того, что будем иметь в ближайшее время две новые базы текстильной промышленности — в Средней Азии и в Западной Сибири. И мы не только создали эти новые громадные отрасли промышленности, но мы их создали в таком масштабе и в таких размерах, перед которыми бледнеют масштабы и размеры европейской индустрии». (И. В. Сталин, собр. соч., т. 13, стр. 178 179) И это была правда. Убедительная просьба не забывать, что Сталину досталось в наследство. Ему пришлось идти на колоссальные жертвы исключительно потому, что Россию до столь убогого состояния довели его предшественники — и коронованные особы, и тупые сановники, и трепливая интеллигенция. Они развалили все, что можно было развалить, и Сталину пришлось все выправлять. В отличие, например, от Петра I, который получил во владение благополучную, мирную, ничуть не отсталую, вопреки мифам, страну — и развалил ее ради идиотских экспериментов… Запад, уважающий лишь силу, моментально сменил тональность. Вот несколько отзывов, причем сделанных отнюдь не «левой» иностранной прессой: Франция, газета «Тан»: «Коммунизм гигантскими темпами завершает реконструкцию, в то время, как капиталистический строй позволяет двигаться только медленными шагами… Во Франции, где земельная собственность разделена до бесконечности между отдельными собственниками, невозможно механизировать сельское хозяйство; Советы же, индустриализуя сельское хозяйство, сумели разрешить проблему… В состязании с нами большевики оказались победителями». Англия, журнал «Раунд Тэйбл»: «Достижения пятилетнего плана представляют собой изумительное явление. Тракторные заводы Харькова и Сталинграда, автомобильный завод АМО в Москве, автомобильный завод в Нижнем Новгороде, Днепропетровская гидроэлектростанция, грандиозные сталелитейные заводы в Магнитогорске и Кузнецке, целая сеть машиностроительных и химических заводов на Урале, который превращается в советский Рур, — все эти и другие промышленные достижения по всей стране свидетельствуют, что, каковы бы ни были трудности, советская промышленность, как хорошо орошаемое растение, растет и крепнет»… Отзыв американского буржуазного журнала \"Нейшен\", данный в ноябре 1932 года: \"Четыре года пятилетнего плана принесли с собой поистине замечательные достижения. Советский Союз работал с интенсивностью военного времени над созидательной задачей построения основ новой жизни. Лицо страны меняется буквально до неузнаваемости... Это верно относительно Москвы с её сотнями заново асфальтированных улиц и скверов, новых зданий, с новыми пригородами и кордоном новых фабрик на её окраинах. Это верно и относительно менее значительных городов. Новые города возникли в степях и пустынях, не какие-нибудь несколько городов, а по меньшей мере 50 городов с населением от 50 до 250 тыс. человек. Все они возникли в последние четыре года, каждый из них является центром нового предприятия или ряда предприятий, построенных для разработки естественных ресурсов. Сотни новых районных электростанций и целый ряд гигантов, подобно Днепрострою, постепенно воплощают в жизнь формулу Ленина: \"Социализм есть Советская власть плюс электрификация\"... Советский Союз организовал массовое производство бесконечного множества предметов, которых Россия никогда раньше не производила: тракторов, комбайнов, высококачественных сталей, синтетического каучука, шарикоподшипников, мощных дизелей, турбин в 50 тыс. квт., телефонного оборудования, электрических машин для горной промышленности, аэропланов, автомобилей, велосипедов и нескольких сот типов новых машин... Впервые в истории Россия добывает алюминий, магнезит, апатиты, иод, поташ и многие другие ценные продукты. Путеводными точками советских равнин являются зерновые элеваторы и силосные башни. Колхозы строят дома, хлева, свинарники, электричество проникает в деревню, радио и газеты завоевали её. Рабочие учатся работать на новейших машинах. Крестьянские парни производят и обслуживают сельскохозяйственные машины, которые больше и сложнее, чем то, что видела когда-либо Америка. Россия начинает \"мыслить машинами\". Россия быстро переходит от века дерева к веку железа, стали, бетона и моторов\".
А давайте, чтобы почувствовать разницу представим, как сегодня, после 17 лет правления так называемых демократов, мог бы звучать их отчет перед народом в стиле Сталина. Наверное, так: «У нас была черная металлургия, основа индустриализации страны. У нас ее теперь почти нет. У нас была тракторная промышленность. У нас ее теперь почти нет. У нас была автомобильная промышленность. У нас ее теперь почти нет. У нас было станкостроение. У нас его теперь нет. У нас была серьезная и современная химическая промышленность. У нас ее теперь почти нет. У нас была серьезная промышленность по производству современных сельскохозяйственных машин. У нас ее теперь почти нет. У нас была авиационная промышленность. У нас ее теперь почти нет. В смысле производства электрической энергии мы стояли на самом последней месте. Теперь мы выдвинулись на одно из первых мест. У нас не было безработицы. Теперь она у нас есть. У нас не было наркомании. Теперь она у нас есть. У нас не было проституции. Теперь она у нас есть. У нас не было торговли людьми, органами, детьми. Теперь она у нас есть. Как говориться – почувствуйте разницу. Возникает вопрос – а мог ли царь или либералы-демократы пройти путем СССР? Нет, ведь дело в том, что при большевиках во главе страны стали люди, безусловно преданные народу, что и сделало их выдающимися хозяевами, т.е. выдающимися экономистами. Сталин так развивал промышленность, так создал и обустроил для нее рынок СССР, что прошло бы еще лет 10, и товары «Сделано в СССР» стали бы главенствовать во всем мире. Но Западу это не нравилось и они сдаваться не собирались. И началась война. И не торговая, а настоящая – с самой сильной армией мира и, по сути, со всей Европой - Великая Отечественная война.
12:46 12.04.2010
Эффективность предприятия (завода, с.хоз. фермы, магазина и т.д.) определяется НЕ ФОРМОЙ СОБСТВЕННОСТИ, а УМЕЛОСТЬЮ УПРАВЛЕНИЯ! Если, собственник дурак (досталось \"по распределению - приватизации\" или по наследству, как на Западе) и решил САМ РУЛИТЬ, то предприятию \"ХАНА\"! Умелый, опытный и умный управленец Государственного предприятия, естественно, принесёт гораздо больше пользы, чем ДУРАК на СОБСТВЕННОМ предприятии. Недаром, лозунг - \"Кадры решают, ВСЁ!\". Молодые Сталинские наркомы, директоры и главные инженеры и, конечно, ОТВЕТСТВЕННОСТЬ! Всё вышесказанное, само-собой, относится и к СТРАНЕ В ЦЕЛОМ! С конца 80 - \"НАруководили\" карьеристы, партийные балоболы, проходимцы, воры, политиканы и, просто, идиоты! Страну разрушили, \"распилили на части\", а материалы от разрушения - перетащили за забор. И так, до сих пор, правда теперь уже и оставшийся фундамент, коммуникации и землю начинают распродавать на Запад (\"зарубежные инвестиции - теперь отдавать надо). А как же, опытные хозяйственники, лучшие менеджеры и ЭФФЕКТИВНЫЕ СОБСТВЕННИКИ?
13:09 12.04.2010
Для Gromovoj. Благодарю Вас за качественное концептуальное сообщение о предреволюционной России. Но оно было бы еще более ценным, если бы Вы указали источники (во множественном числе).
14:03 12.04.2010
Как пример, у француженки - парижанки спрашивают - \"Вы страдали во время оккупации? Перенесли лишения?\". Ответ -\"Конечно! Невозможно было достать настоящий бразильский кофе!\" Вот вам и простой ответ на все вопросы! У нас смерть, жертвы, постоянное напряжение, усталость и борьба за право оставаться народом, а у кого-то не было бразильского кофе. Зато, Париж, солнце, счастливые девушки -француженки в лёгких платьях и флиртующие с ними, улыбающиеся немецкие офицеры. Романтика! Либер аст скажет: \"Так же могло быть и в Москве, Ленинграде - чего \"дураки\" коммуняги сопротивлялись, столько народу погибло!\"
22:25 12.04.2010
Яков Лев писал(а) в ответ на :
> Монархист писал(а) в ответ на сообщение:
>> Можете сравнить детали.
>Любые политические катаклизмы несут ряд похожих черт. Однако проводить аналогии, на мой взгляд, ошибочно. > Например, я не помню, что бы в феврале 1917 грабились музеи в Петрограде или в провинции. > Или я ошибаюсь?
Для ответа на вопрос, уточни количество музеев в России на февраль 1917 года, это во-первых. (Кстати, в октябре 1917 Зимний грабили, да и Московский Кремль тоже) Во-вторых, именно закономерности и нужно отслеживать для того, чтобы спрогнозировать будущее.
22:31 12.04.2010
Ашем писал(а) в ответ на :
> Эффективность предприятия (завода, с.хоз. фермы, магазина и т.д.) определяется НЕ ФОРМОЙ СОБСТВЕННОСТИ, а УМЕЛОСТЬЮ УПРАВЛЕНИЯ! >
Абсолютно правильно!!!
18:53 13.04.2010
Копия информации, размещенной пользователем КИН в другой теме другого раздела. За комментариями просьба обращаться к КИН.
«Уславливаться рабу с господином в цене и свободе почти невозможно» Общенациональное неизмеримо выше частноклассового. Так - в идеале. Но социальная эмпирика, увы, далека от наших идеалов. Классовая борьба - не выдумка Маркса, а одна из неустранимых констант всемирной истории. Примеров, когда национальное единство становится жертвой острого социального конфликта, не счесть.
Почему так происходит? Почему люди одной крови и веры истребляют друг друга порой с яростью, какую не вызывают у них иноземцы и иноверцы? Впрочем, известно, что ненависть к «ближним», коли уж она вспыхивает, всегда превосходит ненависть к «дальним». Мы из исторических и криминальных хроник знаем, что нередко не то что единоплеменники, а мужья и жены, родители и дети, братья и сестры травят, режут, стреляют тех, кто должен им быть дороже всех на свете из-за монаршей короны или квартирки в «хрущёбе». Но народ, нация и есть в некотором смысле расширенное, воображенное родство, большая семья, недаром гражданские войны обычно величают «братоубийственными». И в этих войнах мотив классовой борьбы пусть и не единственный, но уж никак не последний.
Патриоты, как правило, не одобряют социальные революции и гражданские войны, раскалывающие национальное единство, они видят в них торжество классового эгоизма «низов» над общенациональным альтруизмом. Поэтому для них всякого роды заводилы бунтов и смут – персоны нон грата. Но как-то обычно упускается из вида, что заводилы эти лишь тогда имеют успех у «низов», когда последние страдают от классового эгоизма «верхов». Не так давно в телепередаче «Русский взгляд» один батюшка заявил, что православные не имеют права на социальный протест, но разве православные имеют право на коррупцию?
Угнетая, притесняя и оскорбляя «народ» сверх всякой меры ради утоления своих ничем не ограниченных корыстных страстей, «элита», тем самым, сама же первая и разрушает национальное единство, сама же первая перестает относиться к «народу» по-братски, как к члену большой семьи, сама же готовит смуту. Ее вина и ответственность как вождя, как «головы», за социальный (а, следовательно, и национальный) раскол всегда главная. Когда «элита» живет только для себя и считает «народ» за быдло, «народ», в свою очередь, воспринимает ее как сборище наглых и вредных чужаков, неизвестно по какому праву им помыкающих. Тем более, что «элитарии» отгораживаются от «простолюдинов» не только доходами, но и всем своим образом жизни, культурой, а иногда и языком. В таких случаях никакая общая антропология и генетика, никакая общая религия (заповеди которой откровенно попираются) не спасают от «братоубийства». В таких случаях «ноги» говорят «голове», как в известной басне Дениса Давыдова: «Коль ты имеешь право управлять, / Так мы имеем право спотыкаться / И можем иногда, споткнувшись – как же быть, - / Твое Величество об камень расшибить».
Не будем далеко ходить за примерами. Возьмем наше многострадальное Отечество в блестящий Петербургский период, который, однако, вполне закономерно завершился кровавой смутой 1917 – 1921 годов. «Головой» тогда было дворянство, даже накануне революции, вопреки распространенному мнению, оно не сдало всех своих командных позиций, а уж с 1762 (манифест о вольности дворянской) по 1861 год первенствовало почти безраздельно. «Ноги» - крестьянство, в период расцвета империи составлявшее более 90 % ее населения, из них крепостные в конце XVIII века - более половины, а перед реформой – около 40 %, т.е. весьма изрядно. И как же «голова» относилась к «ногам»?
В дворянском самосознании XVIII столетия господствовало представление, что «благородное сословие» - «единственное правомочное сословие, обладающее гражданскими и политическими правами, настоящий народ в юридическом смысле слова …, через него власть и правит государством; остальное население – только управляемая и трудящаяся масса, платящая за то и другое, и за управление ею, и за право трудиться; это – живой государственный инвентарь. Народа в нашем смысле слова [т.е. нации] … не понимали или не признавали» (В.О. Ключевский). Д.И. Фонвизин определял дворянство как «состояние», «долженствующее оборонять Отечество купно с государем и корпусом своим представлять нацию», но в понятие «нация» для него не входил «мужик, одним человеческим видом от скота отличающийся». По сути, сословно-классовая идентичность отождествлялась дворянами с национальной. И это вполне естественно, трудно признать единоплеменников и сограждан в тех, кто и социально, и культурно не имеет с тобой практически ничего общего.
Опаснейшим фактором национального раскола было крепостное право, особенно после отмены обязательности дворянской службы государству, хоть как-то морально оправдывавшей владение людей людьми в христианском обществе. И дело не только в тех или иных проявлениях помещичьей жестокости (пресловутая Салтычиха, садистически замучившая до смерти 39 человек, конечно, принадлежала к исключениям, а не к правилу) или в часто невыносимо тяжелых барщине и оброке (для сравнения: частновладельческие крестьяне платили оброк иногда в три раза больше, чем государственные, а барщина доходила до четырех дней в неделю), но и в «овеществлении» крепостных совершенно аналогичном «овеществлению» рабов в классических рабовладельческих обществах (ведь и там далеко не все рабовладельцы были бесчеловечными истязателями).
Крепостные (вместе со своим имуществом) фактически являлись частной собственностью помещиков, «составной частью сельскохозяйственного помещичьего инвентаря» (Ключевский), которую можно было продать, подарить, обменять, проиграть в карты - с землей и без земли, семьями и «поштучно», «как скотов, чего во всем свете не водится», по выражению Петра I; крепостными платили долги, давали взятки, платили врачам за лечение, их крали… Объявления о продаже крепостных, открыто печатавшиеся в отечественных газетах конца XVIII столетия производят сильнейшее впечатление именно своим спокойным, обыденным (а иногда добродушно юмористическим) тоном. Вот образчики таких объявлений: «некто, отъезжая из С.-Петербурга, продает 11 лет девочку и 15 лет парикмахера, за которого дают 275 р., да сверх того столы, 4 кровати, стулья, перины, подушки, платяной шкаф, сундуки, киота для образов и прочий домашний скарб»; «продается лет 30 девка и молодая гнедая лошадь. Их видеть можно у Пантелеймона против мясных рядов в Меншуткином доме, у губернского секретаря Иевлева»; «продается девка 16 лет и поезженная карета», «продается каменный дом с мебелью, пожилых лет мужчина и женщина и молодых лет холмогорская корова», «продается портной, зеленый забавный попугай и пара пистолетов»…
В начале XIX века, при либеральном Александре I скованные помещичьи люди для продажи их в розницу открыто свозились на Урюпинскую ярмарку в Рязанской губернии. На Макарьевской ярмарке крепостных перепродавали в рабство кочевникам-азиатам. Ф.Ф. Вигель, бывший в 1826 – 1828 годах керченским градоначальником, вспоминает как местные греки, не имевшие права владеть крепостными, тем не менее, покупали их на тамошней ярмарке через подставных лиц. А чего стоит практика сбыта русскими офицерами, служившими в Финляндии, своих «рабов» местным жителям, на что в 1827 году был даже наложен высочайший запрет!
Когда одна часть этноса в буквальном смысле слова торгует другой, они (эти части) никак не могут образовать единой нации. Недавно об этом хорошо написал Павел Святенков в статье «Аристократическая привилегия для всех».
Нет ничего удивительного, что в сознании даже наиболее просвещенных представителей дворянства (исключения единичны) по отношению к крестьянам (а отчасти и к другим сословиям) царил самый настоящий социальный расизм. Только дворяне признавались «благородными», остальной же народ считался «подлым». Современная исследовательница Е.Н. Марасинова, проанализировав огромный массив частной переписки дворянской элиты последней трети XVIII века, пришла к выводу, что «по отношению к крестьянству у авторов писем преобладал взгляд помещиков-душевладельцев, которые видели в зависимом сословии в первую очередь рабочую силу, источник доходов, … живую собственность, … объект руководства и эксплуатации … Авторы писем не видели в зависимом населении ни народа, ни сословия, ни класса, а различали лишь особую группу иного, худшего социального качества. “Народом”, “публикой”, “российскими гражданами”, т.е. единственно полноценной частью общества было дворянство, а крестьянское сословие представлялось … “простым, низким народом”, “чернью” … Крестьянину, олицетворявшему “низкую чернь”, была свойственна грубость поведения, примитивность языка, ограниченность чувств, интеллектуальная ущербность». Если это не социальный расизм, то что же?
Особенно обильно антикрестьянские эскапады произносились представителями «благородного сословия» при обсуждении возможности отмены крепостного права. Аргументация против была весьма разнообразна, но суть всегда сводилась к одному: крестьянам свободу давать никак нельзя. Потому ли, что «российский народ “сравнения не имеет в качествах с европейскими”» (мнение керенского дворянства в Уложенной комиссии), еще бы, «ведь русский крестьянин не любит хлебопашества (!) и пренебрегает своим состоянием, не видя в нем для себя пользы» (Ф.В. Ростопчин); или потому что «уславливаться рабу с господином в цене и свободе почти невозможно», да и кто кроме помещиков, «которые суть наилучшие блюстители или полицмейстеры за благочинием и устройством поселян в их селениях», сможет удержать «поселян» «от разброду» (Г.Р. Державин); кроме того, «земледельцы наши прусской вольности не снесут, германская не сделает их состояния лучшим, с французскою помрут они с голоду, а английская низвергнет их в бездну» (отстаивает русскую самобытность знаменитый историк И.Н. Болтин); ну, и, наконец, без крепостных «у иного помещика некому было бы и студено искрошить, а не только сделать какой фрикасей» (из записки безымянного автора в Вольное экономическое общество).
Замечательно, что «мужикам» запрещалось иметь общие фамилии с дворянами, в 1766 году было принято официальное постановление о том, что рекрутов, носящих дворянские фамилии «писать отчествами». «Генерал-майор Чорбай, шеф гусарского полка при Павле I, так ревностно преследовал дворянские фамилии своих солдат, что их всех почти назвал Петровыми, Ивановыми, Семеновыми и т.д., отчего даже произошли большие затруднения для военной коллегии» (А.В. Романович-Славатинский). Дворяне всячески стремились отгородиться от «черни», в частности, Московский университет долгое время не считался среди них престижным учебным заведением, ибо был открыт для представителей всех сословий. Ему предпочитали закрытые дворянские училища и пансионы. Социальное неравенство могло проникать даже через стены святых обителей: известны монастыри, где постригались только благородные.
О культурной отгороженности дворянства от «народа», как об опасном для национального бытия расколе, нуждающемся в срочном преодолении, много писалось с начала XIX века, но в XVIII столетии этом не видели трагедии. «Юности честное зерцало», напротив, поучало, что «младые шляхетские отроки должны всегда между собой говорить иностранными языками, дабы можно было их от других незнающих болванов распознать, дабы можно было им говорить так, чтобы слуги их не понимали». «Шляхетские отроки» это наставление подхватили с таким энтузиазмом, что даже накануне войны 1812 года «высшее общество … говорило по-русски более самоучкою и знало его понаслышке» (Н.Ф. Дубровин), за исключением наиболее экспрессивной части «великого и могучего», которая использовалась для общения с подлым народом. А.М. Тургенев, по его словам, «знал толпу князей Трубецких, Долгоруких Голицыных, Оболенских, Несвицких, Щербатовых, Хованских, Волконских, Мещерских, - да всех не упомнишь и не сочтешь, - которые не могли написать на русском языке двух строчек, но все умели красноречиво говорить по-русски» непечатные слова.
«Простонародное» отождествлялось с «допетровским», «неевропейским», «нецивилизованным». Даже Карамзин, опубликовавший уже «Бедную Лизу», в одном из писем 1793 года, иронизируя над «дебелым мужиком, который чешется неблагопристойным образом или утирает рукавом мокрые усы свои, говоря, ай парень! что за квас!», констатирует: «надобно признаться, что тут нет ничего интересного для души нашей».
Ничего удивительного нет в том, что «подлые» тоже не считали «благородных» своими. Крестьяне не оставили на сей счет письменных источников, ибо в большинстве своем были неграмотными, но убедительнее любых слов это доказывает жестокая и кровавая резня («прекровожаждущий на благородных рыск», по выражению Державина), устроенная «господам» «рабами» во время пугачевского восстания, когда было убито в общей сложности около 1600 помещиков, включая их жен и детей, около 1 тысячи офицеров и чиновников и больше 200 священников.
Настоящая паника царила среди дворян во время войн с Наполеоном, боялись, что он объявит об отмене крепостного права и «пугачевщина» повторится. Наполеон действительно размышлял над возможностью освобождения крепостных в России, но так и не решился на это. Но даже слухи о том, что «француз хочет сделать всех вольными» вызвали весьма значительные народные волнения. Вот так классовый эгоизм может поставить под угрозу обороноспособность страны.
Именно дворянство явилось главным тормозом отмены крепостного права, без чего никакое создание единой нации было невозможно. Причем это касается не только каких-нибудь косных собакевичей и ноздревых, но и лучших представителей интеллектуальной элиты. Кто из них воспользовался указом о вольных хлебопашцах 1803 года? Из значительных фигур на память приходит только простодушный пьяница Н.П. Огарев, даже его ближайший друг и соратник Герцен, символ русского свободолюбия, на это не решился. Ни декабристы, ни Пушкин, ни славянофилы, ни западники не торопились подкреплять свое народолюбие личным примером. Объяснения этого факта могут быть разными, но честнее других оказался эталон либерального государственного деятеля, дворянин в первом поколении М.М. Сперанский, написавший в частном письме, что боится потерять 30 000 годового дохода. Когда же дело дошло до государственной реформы, помещики постарались провести ее с минимальными потерями (или даже с выгодой) для себя. В Центральном районе крестьяне потеряли 20 % земли, а на Черноземье – 16 %. Освобожденные «поселяне», изначально были поставлены в условия катастрофического малоземелья.
После реформы дворянство и крестьянство продолжали жить в разных, почти не сообщающихся социокультурных мирах, законсервированных путем создания крестьянского общинного управления с особым правовым и культурным полем. Лишение крестьянина права на частную земельную собственность и его обязанности по отношению к бывшим владельцам приводили к невозможности массового крестьянского переселения из переполненного центра на малозаселенные окраины. Лишь в конце XIX века переселенческая политика оживилась, а окончательно стала приоритетной государственной задачей только при Столыпине. Таким образом, сначала из-за крепостного права, а затем из-за его неизжитых последствий была, во-первых, сорвана возможность действительной, а не декоративной русификации окраин, а, во-вторых, создан очаг социального конфликта в самом центре Великороссии.
Продолжая оставаться важнейшей частью элиты Российской империи, дворянство, к сожалению, не показывало пример социально (а, следовательно, и национально) ответственного поведения. Достаточно посмотреть, как происходила раскладка налогового бремени: «…по сравнению с другими странами, участие зажиточных слоев населения в налоговых тяготах было незначительным. Поземельный налог давал в России лишь 1,5% доходов бюджета, в то время как во Франции – 9,1%. Налог на городскую недвижимость в России давал 0,77% доходов, а налог на денежный капитал – 1,4%. В других странах эти подати входили в состав подоходного налога, который давал в Пруссии 16,4%, а в Англии – 18% доходов. … Нежелание высших классов нести налоговые тяготы было одним из факторов, обуславливавших финансовую слабость России. … В 1897 г. дворяне в среднем платили с десятины своих земель 20 коп. налогов; нищее крестьянство платило с десятины 63 коп. налогов и 72 коп. выкупных платежей, всего 1 руб. 35 коп. – в семь раз больше, чем дворяне». В то время как почти половина русского этноса жила в условиях хронического недоедания, уровень потребления элиты был недопустимо высок: «В 1907 г. было вывезено хлеба на 431 млн. руб.; взамен были ввезены высококачественные потребительские товары для высших классов на 180 млн. руб. и 150-200 млн. руб. составили расходы “русских путешественников” за границей (многие представители русской знати постоянно жили во Франции). Для сравнения, в том же году, было ввезено машин и промышленного оборудования на 40 млн. руб., сельскохозяйственной техники – на 18 млн. руб. Таким образом, на нужды индустриализации шла лишь небольшая часть доходов, полученных от хлебного экспорта». (Данные взяты из фундаментального исследования современного историка С.А. Нефедова).
Результат: сожженные все до единого «дворянские гнезда» в 1917 году, массовое дезертирство с фронтов первой мировой, истребление офицерства и интеллигенции, гибель исторической России…
Мораль: зашкаливающий сословно-классовый эгоизм элиты не может не привести к социальной (а значит и к национальной) катастрофе; мало пафосно вещать о национальной гордости, необходимо проводить национальную (т.е. в том числе и социально ориентированную) политику. Иначе… Не всегда трагедия повторяется как фарс.
Статья представляет собой переработанный фрагмент большого исследования «Дворянство как идеолог и могильщик русского нациостроительства», публикуемого в первом номере нового журнала «Вопросы национализма».
21:10 15.04.2010
Уважаемый, Егор. Когда у вас ничего не было и вдруг появилось одна штука это не рост на 100 %, а подарок судьбы, просто-таки манна небесная, вобщем чудо. А вот когда у вас, что то было и в силу ваших усилий это что-то приросло в 2 раза и есть рост на 100 %. Теперь о фантастике. Мои предположения не более фантастичны, чем ваши, собственно говоря, я уже писал об этом ранее. Только ваша фантастика основывается на неясных, для меня, допущениях. Поясню. Вы утверждаете, что высокий рост должен неизбежно сократиться. Не возражаю. Это закономерно, когда исчерпана база роста, например исчерпаны возможности внутреннего рынка или исчерпаны ресурсы НТР. Все это абсолютно верно и если вы обратитесь к моему посту 31.03.2010 в 20:24 я уже тогда вам не возражал на этот предмет. Весь вопрос состоит в сроках, когда РИ могла подойти к этому моменту исчерпания ресурса ускоренного роста. Так вот емкость ее внутреннего рынка позволяет говорить о том, что ускоренные темпы роста могли бы сохраниться у РИ еще на протяжении как минимум 30 лет, когда по прогнозам например Э.Тери. и по оценкам А.Ноува и П.Грегори РИ закончила бы свою индустриализацию и дальнейшие возможности роста уже определялись позицией РИ на мировом рынке, ее экспортным потенциалом, ее политическим влиянием и т.д. Возможности ускоренного роста за счет внутреннего рынка ярко видны на примере современного Китая, который демострирует их уже лет 30 и еще имеет потенциал на лет 30. Вообще высокие темпы роста у всех индустриальных стран связаны с развитием внутреннего рынка и РИ не исключение. Поэтому для укрепления своей позиции вам следует хоть чем-то обосновать невозможность сохранения РИ достигнутых темпов роста на следующие 20 лет иначе ваша фантастика так и будет висящей ввоздухе.
Что же касается влияния великой депрессии, то великой она была для США и стран завязанных на ее рынок (Япония, Германия), Британию она коснулась значительно, я бы даже сказал значительно значительно меньше. Конечно избежать полностью ее влияния РИ не удалось бы, как собственно не удалось избежать этого и СССР, прежде всего это касается конъюктуры цен на с\\х продукцию и замедление темпов роста видимо было бы неизбежным, однако с учетом имевшегося подъема 20-х годов, когда СССР сидел в глубокой яме это замедление было-бы не очень значительным и конечно-же не фатальным. Да и у кризиса есть одна положительная сторона, для стран финансирующих свое развитие за счет внешних займов, так любой крисиз, как учит нас не ленинская ветвь марксизма сопровождается перенакоплением капиталов, а это означает их большая доступность и меньшая стоимость, что положительно влияет на платежный баланс страны и инвестиционные возможности экономики. Во-вторых, как я уже выше отмечал основой развития экономики РИ был внутренний рынок страны, а страны с подобным ресурсом развития менее ощущают и последствия мировых кризисов (опыт Китая яркая тому иллюстрация). Проиллюстрирую вам емкость внутреннего рынка России на примере игры цифрами: В 1913 году Россия выпустила 4,9 млн. т. чугуна и при этом экспортировала 31 млн. т. Вас не впечатляет? Лично меня впечатляет.
