>

> В Ставрополье автоинспекция сидит на золотых унитазах. В соседних областях она сидит на серебряных, платиновых, бриллиантовых. Под толстыми ляжками генералов переливаются сапфиры, топазы. Не ходите в Кремлёвский Алмазный фонд — посетите туалеты во дворцах силовых генералов. Но не вздумайте присесть на это волшебное драгоценное изделие: вы сразу станете генералом автоинспекции. А вы хотите множить золотые унитазы?
>
>
>
>
> Суровые хенералы, министры, главы корпораций садятся на них и вспоминают своё послевоенное детство, свои простые рабочие семьи, иные вспоминают блокаду.
> Они сидят в позе роденовского "Мыслителя" и уверяют нас, что Советскому Союзу больше не быть, социализму больше не быть. Они – детище новой имперской России, её аристократия.
> Их дети наследуют банки, министерства и корпорации. Внуки учатся в Кембридже и Оксфорде.
> Они — тот класс новой России, который, как Афродита, родился из мыльной пены перестройки, из бандитских разборок, из залоговых аукционов, из взорванных московских домов, из подвига десантников, погибших в чеченских горах.
>
> Они говорят: "Пусть мы с виду грубы и неотёсаны, но, если триста лет мы просидим на золотых унитазах, из нашей среды родятся Пушкин, Лобачевский, Гагарин".
> Быть может, всё так и будет, если где-нибудь в глухой деревеньке с нужником, из которого дует зловонный сквозняк, не родится Емельян Пугачёв.
>
> Неужели это новое ненасытное племя, обезумевшее от власти и золота, полагает, что так будет вечно? Неужели они, учредившие Военного-историческое общество, забыли грозные уроки русской истории, когда триста лет романовских золотых унитазов кончились избиением всех поголовно Романовых, всех камергеров, генерал-губернаторов, а вместе с ними — сельских помещиков и городских профессоров? Когда сжигали усадьбы и библиотеки, вырубали липовые аллеи, чтобы духа не было этих исчадий русской истории?
>
>
>
>
>
> На Урале, в Нижнем Тагиле, закрывают уникальный медицинский центр, построенный замечательным доброхотом Владиславом Тетюхиным, титановым магнатом, который распродал свои акции, "раздал имение своё" и построил Центр для рабочего люда, совершив тем самым великий христианский подвиг, возлюбив ближнего больше, чем самого себя.
> У властей не хватило денег, чтобы поддержать этот удивительный Центр.
> Его закрывают в период, когда в стране свирепствует пандемия, чудовищная оптимизация прокатилась по России, как эскадроны смерти, уничтожая на своём пути больницы, поликлиники, фельдшерские пункты.
> И среди этих бед истребляется уникальный госпиталь, где работают лучшие научные силы, где продлевают свой век изнурённые на танковом производстве люди.
>
> На Урале нет денег для этой больницы. Но на том же Урале есть деньги, которые позволили богатейшей уральской чете снять в Петербурге арену, где только что проходили футбольные матчи, закрыть стадион от посторонних глаз.
> И при пустых трибунах, на изумрудном поле, за изысканным столиком эти два человека, заплатив за аренду стадиона двадцать миллионов рублей, пили шампанское, и пили его во славу России.
>
> Так будет не всегда. Об этом говорили сказочники, скоморохи в сказках об Иване-дураке, побеждающем своих мудрых богатых братьев.
> Об этом говорят великие православные мистики, проповедуя Царствие Небесное, в котором нет места служителям Золотого тельца.
> Об этом говорит великий русский космист Вернадский, полагая, что ноосфера победит, и благородство, возвышенные чувства, мечта о космическом чуде одолеют духовную тьму.
> Так думали большевики, создавая научные центры, заводы, лаборатории, открывая деревенским и рабочим парням дорогу в космос.
>