В Чите 19-летнего парня и 16-летнюю девушку обвиняют по трем уголовным статьям: вандализм, призывы к терроризму и сепаратизм. Сотрудники ФСБ поймали их «с поличным» среди гаражей — когда они рисовали на одном из них граффити «Смерть режиму». За нами могут пойти десятки тысяч". В Чите подросткам грозит 5 лет тюрьмы за антивоенные граффитиДвух читинских подростков Любовь Лизунову и Александра Снежкова сотрудники ФСБ задержали в конце октября, когда они рисовали граффити «Смерть режиму». Теперь 19-летнему Александру Снежкову и 16-летней Любовь Лизуновой вменяют три уголовные статьи — призывы к осуществлению террористической деятельности (205.2 УК РФ), сепаратизму (280.1 УК РФ) и вандализм (214.2 УК РФ). По двум из них грозит до 3 лет колони, по третьей — 5 лет колонии.
9 декабря Любовь и Александра внесли в реестр террористов Росфинмониторинга.
«Сказали, что понимают мои взгляды, но я нарушил закон»
31 октября сотрудники ФСБ задержали Сашу и Любу среди гаражей, когда они рисовали на одном из них граффити «Смерть режиму».
— Против нас уже были улики, — рассказывает Любовь Лизунова, — мы обсуждали это в переписках. Кроме того, у нас есть свои телеграм-каналы, в которых мы выступали против действующего режима.
Изрисованные гаражи стоят напротив 12-й читинской гимназии. ФСБ даже изъяли видео процесса рисования с камер наблюдения соседнего дома.- Мы часто рисуем на стенах, — говорит Александр Снежков. — Обычно это не касается политики, просто художества в интернете, на фасадах заброшенных домов. И гаражи эти были бесхозными, вот мы и решили порисовать. Нанесли надпись, потом развели костер, хотели погреться. В это время пришли двое мужчин, показали удостоверения, повели нас в гимназию. Изъяли баллончики с краской, маркеры. Уже в гимназии один из них мне сказал, что понимает мои взгляды, но я нарушил закон.
Несмотря на то, что поводом для преследования Снежкова и Лизуновой стало граффити, в материалах дела сотрудники ФСБ цитируют телеграм-каналы «Шугань-25» и «75zlo», которые, по их мнению, администрировали подозреваемые.
В частности, силовиков заинтересовал пост с подведением итогов партизанской деятельности за период с начала войны до мобилизации, где были в положительном ключе упомянуты поджоги военкоматов, диверсии на железной дороге и акции «Боевой организации анархо-коммунистов».
Суд выбрал подросткам меру пресечения в виде подписки о невыезде. Дома у Снежкова и Лизуновой прошли обыски. У них и родителей изъяли технику, записи. Поэтому даже фото антивоенного граффити показать они не могут.- Сотрудники ФСБ пришли утром, я еще спала, — рассказывает Люба, — родители им открыли. Давления на меня не производили, угроз не было. Я спокойно пошла на кухню, налила себе кофе. Неприятно было, когда они стали читать мои личные записи и смеяться. Они забрали мой телефон, листовки с надписью «Свобода, равенство, братство», антифашистские значки, значки с названием телеграм-канала.
Где живет Снежков, сотрудники ФСБ не знали, поэтому пришли по адресу прописки, где живет его мама.
— После ухода сотрудников мама мне позвонила, была в шоке. Рассказала, что они пришли, все перерыли. В итоге забрали ее ноутбук и мой старый телефон. Непонятно, что они хотят в нем найти, — говорит Саша.
СМОТРИ ТАКЖЕ
«Виноват ли только Путин?» Россия и «имперский синдром»
«Плохо влияет на сверстников»
— По городу нам передвигаться не запретили, — рассказала Люба, — правда, сейчас сотрудники ФСБ ведут беседы с моими родителями. Пока что решили посадить меня на домашнее обучение, руководствуясь тем, что я «плохо влияю на сверстников, могу привить им свои взгляды».
Ребята говорят, что сейчас их дела ведет центр «Э» (отдел МВД по борьбе с экстремизмом). На запрос редакции о деле Снежкова и Лизуновой из МВД по краю никто не ответил, по телефону комментировать детали дела молодых антифашистов оперативный дежурный тоже отказался. Любе Лизуновой 16 лет. Она называет себя опытным активистом. Говорит, что «борьбу с режимом ведет с 14-ти». Недавно Люба вернулась из Владивостока, где полгода участвовала в антивоенных акциях, расклеивала листовки против войны и рисовала граффити на стенах.
— Лично я руководствуюсь простыми человеческими ценностями, которые возводятся в абсолют. Это свобода, равенство, братство. И считаю, что, если у меня есть своя позиция, я могу ее выразить. Я давно участвую в публичных акциях. Не только в политических, но и в экологических, например, — говорит Люба.
В первый раз полицейские допросили ее, когда ей было 14. Силовики заинтересовались ее постами в сети — в частности, тем, где она сжигает триколор.
— У меня дома лежал российский флаг, я решила его сжечь в знак протеста против действующего режима. Единственное, что не стоило тогда делать: фотографировать процесс и выкладывать снимки в интернет. Но тогда все обошлось, правда, с того времени за мной стали активно следить.
— А как родители относятся к твоим взглядам?
— Как и любые родители, опасались того, что, в принципе, сейчас и произошло. Полиции, ФСБ. Но они понимают сами, что при сегодняшнем режиме жить нельзя. Они взрослые люди, сами видят, в какой стране мы живем. Согласились, что я могу высказывать и аргументировать свою позицию. И с тем, что выражаю это несогласие открыто. Успокоились, потому что на мою жизнь она особо не влияет. Точнее, не влияла — до недавних событий. Правда, к произошедшему они тоже спокойно отнеслись. Ожидали, — объясняет Люба.
19-летний Александр Снежков стал антифашистом четыре года назад, после участия в акциях либеральных активистов.
— Мои родители тоже с опаской относились к моему участию в протестах, митингах, — рассказывает 19-летний Александр. — С отцом мы не живем, но связь поддерживаем. Сначала он серьезно к моим взглядам не относился, думал, что это в силу возраста. Но потом, когда понял, что для меня это все серьезно, потребовал, чтобы я прекратил этим заниматься. Особенно после того, как стала приходить полиция.
По словам Александра, два года назад он был задержан на пикете в поддержку «Сети» (организации анархистов и антифашистов, получившая широкую известность. когда на ее участников завели уголовное дело по статье о создании террористического сообщества; в феврале 2020 года 7 обвиняемых были приговорены к срокам от 6 до 18 лет колонии). Тогда Снежкову только исполнилось 17 лет, полгода он состоял на учете в комиссии по делам несовершеннолетних, но от своих взглядов не отказался.
— Что такое антифашизм? Это, прежде всего, борьба с насилием. Изначально я был против усиления и безнаказанности таких органов власти, как полиция, и против различных праворадикальных партий. Потом пришел к ультралевым взглядам. Читал все — от социалистов, Маркса, Ленина, заканчивая анархистами.
Свое несогласие с нынешним режимом Снежков объясняет просто — репрессии и бедность.
— Мы живем во времена репрессий. Сейчас идет борьба с несогласными, уничтожение собственного народа на войне и в мирной жизни — повышение цен в магазинах из-за уничтожения экономики прочувствовали на себе многие. Пострадали многие мои друзья из других городов, каждый месяц узнаю о том, что кого-то из них задержали. В том числе знакомых музыкантов хватают за антивоенную позицию, — говорит Александр. — Дальше будет только хуже.
СМОТРИ ТАКЖЕ
«Нет Страшной Вовкиной Ошибке». Антивоенная акция в Бурятии
«Ведем бессмысленную мясорубку на территории Украины»
— Мы не согласны с сегодняшней политикой, — говорит Александр, — У нас в государстве постоянные репрессии, мы считаемся агрессорами во всем мире. Точнее, наше государство считается агрессором. Мы ведем абсолютно бессмысленную мясорубку на территории Украины. Какой в ней смысл? Его видит только наша власть, преследующая личные интересы, которая она определила себе в 2014 году, когда все только начиналось.
Еще в феврале-марте мне казалось, что это быстро закончится, — вспоминает Снежков, — разумеется, отношение к войне сразу было негативным. В любом случае, военные действия, причем такого характера — плохо. Но весной еще казалось, что это пройдет быстро. Я не думал, что так затянется. Как мы видим, все это привело к необратимым изменениям: люди постоянно гибнут, мобилизация, повышение цен.
До войны Александр общался с антифашистами из разных стран, в том числе, и из Украины. Сейчас их общение прервалось.
— Сейчас ребята из Украины стали более радикальными. Раньше все было нормально, никто даже не обращал внимание на то, что я из России. Был ли нацизм на Украине? Конечно, был. А назовите мне страну, в которой его нет?! В России его не меньше. Посмотрите на тот же «Русич» — это российские неонацисты. Очень странная позиция властей России — бороться с нацизмом в другой стране в то время, когда на твоей территории происходит то же самое.
Адвоката у Любы и Саши до сих пор нет. Российские анархисты и антифашисты сейчас собирают на него деньги. По словам ребят, суд должен состояться в феврале следующего года.
— В лучшем случае ждет условный срок. Это в лучшем, — говорит Люба, — Но Саша совершеннолетний, он может получить и реальный. Мы невыгодны этому государству. Особенно сейчас. Люди не понимают, что творится, верят тому, что им говорят власти. А такие акции, любые публичные протесты — они могут вразумить окружающих. И за нами могут пойти десятки тысяч. Этого они и боятся.
Снежков уверен, что в его случае будет реальный срок. Но его беспокоит вовсе не предстоящее заключение.
— Волнует, что сейчас всех заключенных гр##### в «ЧВК Вагнер», я туда, понятное дело, очень не хочу попасть. Воевать я все равно не буду, убивать не стану. Пока надеюсь, что «политических» туда не заставляют вербоваться, — говорит Александр.
