> "Военспецы" все никак не успокоятся. Тоже МС по стрельбе? >
> Может это как-то поможет прийти в себя: > > Или это для вас всех тоже из разряда "вижу, но этого не может быть"?
А что военспеци? Этого мастера по стрельбе в окоп и он там живёт, служит, воюет, а потом он нам покажет на минус 15 градусов как надо быстро поменять магазин на автомате. Лично я хочу на такое посмотреть.
>> "Военспецы" все никак не успокоятся. Тоже МС по стрельбе? >>
>> Может это как-то поможет прийти в себя: >> >> Или это для вас всех тоже из разряда "вижу, но этого не может быть"?
>А что военспеци? Этого мастера по стрельбе в окоп и он там живёт, служит, воюет, а потом он нам покажет на минус 15 градусов как надо быстро поменять магазин на автомате. Лично я хочу на такое посмотреть.
Это вы сейчас прямо на полном серьезе спрашиваете, не прикалываетесь? Речь вообще-то шла не о быстрой смене магазина. Тут некоторые спецы и мастера спорта пытались доказать автору темы что менять магазин и передергивать затвор ЛЕВОЙ рукой в принципе невозможно. Как оказалось, это уже чуть ли не правило.
12:55 30.01.2016
Недавно попались мне на глаза записки еще одного мобилизованного, молодого писателя Артема Чередника (Чех), который был мобилизован в мае 2015.
Он пишет на украинском, поэтому перепост его записок будет нарушать правила форума, да и, вероятно, будет малопонятен большинству россиян. Тем не менее, переведу пару его записей через гугл-транслейт:
Минус на нуле
6.01.2016
Прошлой зимой я даже представить себе не мог, как же там пацанам на переднем крае, как они в -15 выживают. Полтора месяца мы вымаливали минусовую температуру. Все из-за болота под ногами. Бывает, ползешь от блиндажа к кухне или наблюдательному посту, увязает, тянешь за собой килограммы грязи, клянешь белый свет, войну, долюшку, долбаный этот чернозем. Земля здесь жирная, что солдатская тушенка, глина - вязкая, словно сдобное тесто. Все это налипает не только на обувь, но и на одежду, руки, волосы. Смотришь на "шишарик" и удивляешься его ходовой. Нам бы такую. В конце декабря ударили морозы. Жизнь наладилась, передвижения ускорился, логистика улучшилась. Но температура опустилась до -25 ... Не то, чтобы мы не ожидали этого, конечно, ожидали, но с тревогой. Думаю, примерно так на Закарпатье ежегодно ждут наводнений.
Прошлой зимой, когда я передвигался исключительно асфальтом или в общественном транспорте, спал на мягком и ежедневно пил кефир и съедал грейпфрут, то я даже представить себе не мог, как же там пацанам на переднем крае , как они в -15 выживают. Как моются, ходят в туалет, стирают одежду? Болеют бедолаги, или отмораживает себе пальцы, стоя на постах или лежа в секретах? Я бы так не смог, думал я, осторожно чистя грейпфрут, чтобы сок не попал под заусенцы на пальцах. Оказывается, смог. То есть могу. И даже неплохо себя чувствую. Кто-нибудь упрекал меня за мое недовольство ровенской учебкой, мол, сынок, да ты в -17 посреди поля в туалет не ходил. Уже ходил, нормально, жить можно. Между тем продукты все замерзли, вода превратилась в лед, воздух - на что-то твердое и колючее, а рубка дров - на типичный армейский вид спорта. Кстати, о дровах. Кажется, из штаба нам их привозили только раз. В начале октября. По крайней мере, подобной щедрости со стороны командования я больше не замечал. Бензопилы и пилы, конечно, свои, приобретенные за волонтерские деньги, топоры - тоже. Донбасские посадки беспощадно прореживаются, пилы в прямом смысле горят, ведь стволы деревьев обильно секущиеся пулями и осколками от снарядов. Мыться? Последний раз это было в прошлом году. Но, говорят, это закаляет. Оттачивает твой дух, так сказать, укрепляет внутренний стержень. Может, и не врут, но у меня на всякий случай всегда есть несколько пачек влажных салфеток; черт с ним, с тем стержнем.
Относительно непосредственного несения службы. Четыре часа на посту днем, столько же ночью - не так много, как может показаться. Конечно, при -5 или -10 пережить их куда легче, но кто, как не мы, рекруты? Из одежды - дутики (о, наши шьют великолепные дутики по цене двух бутылок водки), валенки, зимние армейские штаны, пальто (у нашего прапора есть шикарное черное пальто, в котором не стыдно пройтись и по центральной улице какого-нибудь Гайсина), пуховики, в а т н и к и и. Армейский верх предназначен для ранней осени. В -10 гарантировано воспаление какого важнейшего внутреннего органа. То же касается и армейских берцев, что подходят только для асфальта. Желательно, сухого. А здесь, на посту - в моде все максимально теплое, даром, что неуклюжее. Держать оружие неудобно, да ... А, забыл, стрелять же запрещено. Поэтому сиди себе у буржуйки, всматривайся в трескучую ночь, наблюдай и моли Время не протекать, а лететь. Тем более, синоптики обещают через несколько дней в Попаснянском районе +5, а это уже новое старое испытания. Говорят, это тоже закаляет.
12:59 30.01.2016
Артем Чех вчера
Лежишь, бывает, под землей и думаешь. Сейчас за плюгавую порцию роллов с огурцом отдал бы половину БК, а за горячую ванну - другую половину. Или думаешь. Пиццу! Вот такую! Или ... кефира. Прямо сейчас. И вот они, суши, вот она, ванна. Хочешь, полную ванну кефира? Пиццу? Вино? Сыр? Фруктов? Не хочу. Ну, то есть, ок, давайте, но ... Стою посреди магазина. Бери любое. Стою посреди улицы. Иди куда хочешь. Не хочу. Интернет. Смотри, слушай, читай. Ешь, молись, люби. Не хочу. Отпуск, день 2. Служба, день 262. Война, день 135.
13:07 30.01.2016
Артем Чех
На нуле 24.09.2015
Уже на второй день пребывания "на нуле" привыкаешь к выстрелам. Как и к мыслям о том, что в любой момент можешь погибнуть. Где-то так я и представлял передовую, читая Быкова или Симонова: блиндажи, доты, окопы, полевая кухня. Там, на той высоте - враг. Непременно что-то планирует. Обязательно засылает диверсантов. Принципиально подлый, жестокий, хитрый. Не то что наши простые советские парни с искренними лицами и неугасаемым чувством юмора. Правда, юмор в основном черный, а лица искренние в своей растерянности. Здесь - мы и наши выкопанные помещения и позиции, там - "враг". Зеленкой шныряют ДРГ, снимая наши растяжки и ставя свои; на их высоте - пулеметные расчеты, минометы, личный состав так называемого ополчения ...
Здешний антураж - из тех самых душеподъемных о величии дедовского подвига. Только все это почему-то не романтично. Ничуть не красиво. И совсем не интересно. Не знаю, чем оправдывается бедность армейского быта, отсутствие элементарных инструментов, безразличие командования, но пока сами солдаты не позаботятся о самом необходимом, то будут они своей позицией как иллюстрация к "полной измены" (по крайней мере, в нашем случае). Для офицеров главное - поставить галочки напротив "каска", "бронежилет", "ИПП". Главное - выдано. Совесть чиста, статус участника боевых действий зарабатывается, бабло капает. А какое там бабло ... Может, в другой раз расскажу. Да и не интересно это. Стандартные схемы, простые, как солдатские берцы. Уже на второй день пребывания "на нуле" не смущают выстрелы из смежных позиций, а понимание того, что в любой момент можешь погибнуть, становится даже привычным. Все вокруг говорят только о войне. Оружие, тактика, возможности сторон.
Кстати, об оружии. Его хватает. Есть чем. Хотя, если честно, война надоела всем. И тем, кто отстоял по 8-9 месяцев под обстрелами, и тем, кто только заступил на боевое дежурство. Но готовы стоять столько, сколько будет необходимо (главное разобраться - необходимо для кого). Среди мышей и крыс, в земле и грязи, без воды и электричества, без вкусного алкоголя и секса, куря дешевые сигареты и питаясь сплошными жирами и углеводами, стирая вещи раз в две-три недели, постоянно чувствуя настоящую измену и обман, плюясь от дешевой фальшивки на телевидении и облагая х ** ми всех: начиная от комбата и заканчивая президентом. И стоять на позициях не ради них, а потому, что иначе - никак. А как иначе? Конечно, речь идет не обо всех. Некоторые солдаты с первых часов пребывания на "передке" даже не выходили из блиндажей, добивая алкогольные запасы, приобретенные еще на третьей линии. Другие, обложившись гранатами и патронами, превратились в взрывоопасных истуканов с глиняными лицами. А кто-то вообще не доехал до зоны, попав в госпиталь, встав на лыжи или просто отказавшись от несения службы в АТО. Вот и хорошо. Нам больше достанется этих сухих холмов Донбасса, ярких рассветов, терпкого осеннего воздуха, патронов, тесных, но надежных блиндажей, ночных часов в патруле, сумеречных призраков, крадутся зеленкой, нервных километров разбитыми дорогами нулевой линии, вырванных с боем у начпрода сухпайков, пакетиков кофе "3 в 1", розеток для зарядки мобильников вокруг генератора, питьевой воды, которая стала страшным дефицитом, липкой паутины и мышиного смрада и, в конце концов, ярких и страшных воспоминаний когда-то потом, тогда, во время долгой и счастливой жизни после дембеля ...
13:17 30.01.2016
Артем Чех
Ночной дозор
6.10.2015
Нынешняя война не имеет цели - это Стена, за которой холод, дикие и "белые ходоки". За спиной - Вестерос.
Война - это лейнерская гидра с разными лицами. Для кого-то она означает возможность обогатиться, накрисятив себе армейского барахла или волонтерского имущества, получив УБД или очередное повышение в звании. Кто-то другой мужественно тянет мобилизационную лямку, выполняя приказы и особенно ни о чем не задумываясь. Некоторые не находят себе места, проклинают перемирие и только и ждут команду "фас"; им ничего не нужно, только - побольше бы ВОГов и "мух". А есть такие, которые вообще сомневаются в целесообразности своего здешнего пребывания. Они преимущественно молчат, но, разговорившись, открывают душу и признаются - откровенно не понимают, за что идет война и кто против кого воюет. В течение пяти месяцев службы я встретил столько людей, сколько не встречал за последние пять лет. От постоянных знакомств, познания характеров и судеб, от лиц и рукопожатий в голове все смешалось; люди, словно фигурки апостолов в пражских астрономических часах, проплывают в черных окошках, сменяя друг друга и оставляя во мне свои следы и дарят бесценный творческий материал на будущее. Военные, врачи, волонтеры. Уже деды и совсем юные ребята. Бывшие зэки, шахтеры, учителя, майдановцы и регионалы. И среди всех этих людей лишь единицы имеют четкую позицию относительно этой войны. И еще меньше тех, кто может сказать, зачем они здесь.
Лично я не долго размышлял над этим вопросом и дал себе быстрый и достаточно банальный ответ. Оказалось, это совсем не больно. Зачем мы здесь? Потому что кто-то здесь должен быть. Перемирие или горячая фаза - дело не в этом. Мы здесь, чтобы не пустить дальше. Не так важно кого: местных трактористов или спецов из РФ. Они с оружием, а, значит, ничего, кроме разрушения, не несут. И пусть эти территории будут хоть трижды исконным Донбассом, они все равно есть и будут оставаться украинскими. Поэтому все те, кто здесь стоит, - аватары, беспозвоночные мобилизованные, мотивированные бойцы, отчаянные в поисках утраченных возможностей или нарванныи дельцы - все они стоят ради того, чтобы не пропустить. Остановить, в конце концов. Хотя, пожалуй, многие осознают, что далеко не все от нас зависит. Некоторые, я уверен, вообще ничего не понимает, даже своего вклада в это дело.
Эта война странная. По крайней мере, нынешний ее этап. Бывалые воины рассказывают, что в начале войны, несмотря на тотальный беспорядок и роковой бардак, они видели цель - освобождение территорий от боевиков, победа условного добра над условным злом. А вот нынешняя война не имеет цели. Это Стена. Сторожевая башня. Далее - холод и одичавшие, Манс Разбойник и "белые ходоки". За спиной - Вестерос. И кто бы там не правил, которые бы подковерные разборки и престольные игры не велись, их, то есть наша задача - удержать стену. Мало кто из бойцов верит в возвращение Донбасса. Победа - призрачна. Растяжка, случайно взорвалась в зеленке, способна взволновать целое подразделение на час, а то и на два. Хаотичная стрельба с той стороны или из смежных позиций видится как полноценное боевое столкновение. Особенно ночью. Поэтому новости о режиме тишины воспринимаются скептически, нервы не у всех железные, а договоренности в Минске или в Париже - плексиглас, через который видно только контуры определенных оптимистических надежд. Здесь все еще подрываются на минах, и никто не застрахован от дурного огня со стороны пьяных боевиков или армейцев. Словом. Война продлится до тех пор, пока не разминируют последнюю посадку, а блокпосты НЕ зарастут диким виноградом или молодым кленом. Пока же бойцы Ночного Дозора стоят на стене и всматриваются в холодную темноту. Они ни на что не надеются и ничего не ждут. Разве что смены караула, отпуска или демобилизации.
14:05 30.01.2016
Киевский журналист Павел Солодько Был мобилизован в сентябре 2014
Воевал под Дебальцево. Записок он пока не оставил, но хочу опубликовать заметку о нем с несколькими его цитатами:
---------------------------------------- ----------------- Редактора сайта "Историческая правда" мобилизовали в сентябре 2014 года. Еще перед отправкой на фронт Павел иронически говорил в интервью: "Для журналистики, для литературы фронт - это сокровищница знаний. Мы же" стервятники эмоций ", а там постоянно ... Думаю, писать лейтенантскую прозу. Вот, что изменится".
Став артиллеристом, он уже другой интонацией рассказывал о первых трагических впечатление: "У меня здесь погиб друг, офицер. Миной разорвало. Когда я его обыскивал, у него зазвонил телефон и там было написано" доця". Это, наверное, единственный момент, когда на глаза навернулись слезы ".
Позже Павел рассказал в блоге на "Украинской правде" о том, как в феврале ему пришлось корректировать огонь Украинский артиллерии под Дебальцево.
"В феврале этого года пришлось корректировать огонь нашей артиллерии под Дебальцево. Я турист со стажем, умею читать карты и привязываться к местности. Давать правильные координаты. А украинские артиллеристы умеют отлично стрелять.
В армейскую оптику хорошо было видно фигурки, которые смешно разбегались в разные стороны. Падали, вставали, снова бежали. Один залез в танк. А некоторые больше не вставали. Незнакомые мне люди, которых где-то в России ждали их мамы. На моих руках кровь. Мне никуда от нее не деться. И за моей спиной встала смерть. Оглянитесь же и вы, убийцы. Не будет вам прощения. И будьте вы прокляты." ---------------------------------------- ----------------
Справа сержант Павел Солодько 1945 год Слева его внук старший лейтенант Павел Солодько 2015
Интервью Павла во время его службы (на украинском)
15:15 30.01.2016
Владимир (Svetlov) писал(а) в ответ на :
> Cadet78 (Cadet78) писал(а) в ответ на сообщение:
>> Вован, я недооценивал твою тему. здесь столько нужного для армий ЛДНР.
> > Армия орков наполовину состоящая из ваших дегенератов-добровольцев без ваших кадровых частей, которые стоят у них во втором эшелоне, представляет из себя не более чем "ополчение" папуасов.
Может быть эти слова питерца прояснят сказанное:
- Значит, у ДНР и ЛНР появились настоящие армии?
– Конечно, пока сложно назвать это армией в полном смысле этого слова. Подразделения чисто добровольческие, нет нормального снабжения, обеспечения, не везде стабильные зарплаты. Вот если убрать российскую помощь, российских советников, то это быстро превратится в то ополчение, которое и было полтора года назад. За счет помощи, за счет кураторства, контроля это более-менее похоже на армию.
- Подразделения, полностью состоящие из «кураторов» и «советников», присутствуют?
– У нас не принято об этом говорить. Мы их рассматриваем как подразделения из российских отпускников, да так оно в большинстве случаев и есть. Путин на пресс-конференции говорил о наших людях, которые там решают «определенные вопросы в военной сфере». Об этих людях мы и говорим, когда сообщаем про «отпускников» и «военторг».
- Все-таки они присутствуют в виде отдельных частей или в виде отдельных советников в армиях ДНР и ЛНР?
– Есть и советники, есть и слаженные подразделения. Эти подразделения стоят на подстраховке и на контроле. Если предположить, что начнется масштабное наступление со стороны Украины, то ДНР и ЛНР сами фронт не удержат.
- Если фронт посыпется, есть кому подкрепить?
– Это главная причина, по которой противник до сих пор не решился на активные действия. Он прекрасно понимает, что это закончится так же, как в истории с Иловайском или Дебальцево, когда отпускники в решающий момент...
- «Кавалерия из-за холмов»?
– Совершенно верно.
.....
22:15 30.01.2016
Андрей сапер
Осколок Июнь. Отработали на передке, едем на базу. Справились быстро, так что надеемся быть пораньше. На подъезде к Очеретино звонок. Петрович разговаривает по телефону и дает новую вводную: - Так, пацаны. Возвращаемся. Квадрат дал срочный п-приказ убрать вчерашний снаряд за посадкой. Поставили задачу Рыбке, но он уже д-далеко. - Петрович иногда заикается, в самом начале нашей мобилизации его даже перевели из-за этого из взводных инженерно-саперного взвода в командиры взвода инженерного, маскировщиков-фортификаторов... Но спорить с ним желающих мало, и вроде бы он мягкий и спокойный, но на войне научился упираться рогом и добиваться своего. – Так что придется нам. Возвращаемся к марсианскому полю, на котором накануне сепарский обстрел развалил и поджег магистральный газопровод. Мариуполь сидит без газа… Куча техники, какие-то краны, народа как в муравейнике, подходят самосвалы и засыпают огромную яму землей, специалисты режут трубы сваркой… Тут же объявляется старший. - Хорошо, - говорим. Сейчас все организуем, но народ надо убрать подальше. - И не думайте. Губернатор держит под личным контролем, так что работы не прекращу. Ладно, идем посмотреть. Пробираемся через обгоревшую зеленку, сворачиваем влево… вот он, красавец, торчит из земли, как поганка. Четко видны нарезы, сияет немного подзакопченой сталью. Взрыватель сплющен. На секунду подзадерживаюсь, и вижу, как Петрович пытается обхватить и пошатать его в земле. - Куда!!! Жить надоело? - ору, забыв про звания. Прошедший канал ствола, да еще и с поврежденным взрывателем… только взрывать на месте. - Петрович, идите, попросите убрать людей и технику. - Пробовал уже поговорить, сказали – нет. Работы не прекратят и технику не уберут. Сказали – губернатор головы открутит, если быстро не сделают. Ну что. И так нельзя, и так… Но приказ есть приказ, придется постараться. А солнце уже клонится в чистом небе к горизонту… - Тогда другая идея. Надо узнать, есть ли у них «петушок». Попробуем обкопать насколько возможно. А потом я попробую придавить накладным зарядом. На удивление, трактор - «петушок» находится. Более того, есть экскаваторщик, готовый попробовать работать рядом со снарядом. И дерн, и глина поддаются очень плохо, «петушок» пыжится из последних сил, но, в конце концов, удается соорудить кучу земли, отдаленно напоминающую вал. Нервно следим, чтобы ковшом не зацепил снаряд. - Так, - беру на себя план операции. – Нужно оцепление, метров на 500, слева и справа по дороге. Петрович – надо будет, чтобы газовики хотя бы попрятались, иди, предупреди их. И пускай головы прячут, сверху сыпаться будет… Борисыч, давай на дорогу слева, найди только какую-нибудь ямку, и не отсвечивай. Готовим КАМАЗ, держим заведенным. Поджигаю ЗТПшку, и мчимся вправо, заодно и присмотрим за дорогой. Все согласны? - Возражений нет. – Ну ок, предварительно время взрыва – 18.00. Все расходятся по местам. Водитель, Боча, подгоняет КАМАЗ и не глушит двигатель. Четыре кило пластида кладу, насколько возможно, поверх снаряда, прихватываю изолентой, ковыряю дырку, всовываю зтпшку - «трехсотку», накручиваю МВ... Готово. Задумался – как все выйдет? Поставил со стороны зеленки несколько ящиков – мишеней, видно будет - получился фокус с осколками или нет. Главное, чтобы прямых не было. Звоню еще раз Петровичу – «Готовы?» - «Готовы». Без шести шесть. Поворачиваю чеку, дергаю, щелкнул капсюль, аккуратно кладу горящую зажигательную трубку, и бегу к КАМАЗу. Нервы у Бочи - срывает машину с места чуть раньше, и приходится запрыгивать на подножку уже на ходу. Несемся по дороге… Метрах в шестистах небольшая складка местности, в нее и загоняем машину, постаравшись спрятать ее получше. Ровно по часам – столб дыма и земли. - Головы пониже, - говорю. – Ща прилететь может. И точно, большой осколок рвет воздух где-то над головой и уносится вдаль, а еще через секунду раскатистое «Бумм». - Поехали назад. Возвращаемся. Все уже собрались вокруг воронки. Приличная получилась такая… - Ну что там? – спрашиваю Петровича. - Н-нормально. Еле заставил головы попрятать, пытались на телефоны снимать. Я им г-говорю – п-прячься, твою так! По машинам позвякало, но все целое. Рассматриваю свои мишени. Помяло, разбило доски… но дырок нет. То, что задумывал, вышло. Но кого-то из нашей компании не хватает. - А где Борисыч? И тут из-за кустов появляется Борисович в своей вечной шляпе. И первое, что бросается в глаза – пылающе-красное пятно на руке с засученным рукавом. Кровь. Мля… - Что такое? - Да вот… прилетело. Да чепуха. - Да какая чепуха? Ты что, высунулся? - Не, сидел в окопчике. Сверху прилетело… я его и видел, как он летел. Чепуха. Стукнул просто по плечу, а края острые, вот кожу и прорезал. Рассматриваю. Ну да, все не так страшно, как казалось… Вот тут и пригодилась моя аптечка. И перекись, и кровеостанавливающая повязка… А потом, поверху, еще и израильский Combat Gauze. - Зашить надо бы… - Нет – настаивает Борисович. - Само заживет. Давайте никому не говорить, в госпиталь не хочу, я там уже был, не понравилось. Чепуха. Ну ок. Решать Петровичу, он старший. Едем на базу, настроение не очень – ведь как красиво все получалось, и тут – на тебе, 300-й. Ну, почти 300-й… Зажило у Борисовича и в самом деле само, только рука неделю была синего цвета – от плеча до локтя. Даже шутили – вот так вот медленно превращаешься в аватара… А Петрович вечером немного снял напряжение и все равно все выложил командирам…
02:40 14.03.2016
Cadet78 (Cadet78) писал(а) в ответ на :
> Вован, я недооценивал твою тему. здесь столько нужного для армий ЛДНР.
У снайпера вышла книга в харьковском издательстве. У тебя есть шанс приобрести и проштудировать на предмет поиска нужного.
Устало кидаю - новый "турист"? Как раз был период "экстремального туризма в аэропорт". Бирюков, Мустанг, Молчанов, пацан, заряженый в снаряге как рэмбо, с камерой, ждущий "ласточку" в терминалы - рядом с нами, в "дубке" и "корсаре"... "А ты знаешь, мой ролик с Майдана признан лучшим" - он, наверное, из студии "Вавилон-13". Я не говорю, что это плохо, и спасибо за волонтерскую помощь, и славу, но немного напрягало...
- Да не. Американец, говорит. Из Лос Анжелес Таймс.
А вот и он. В бронике, идет по ангару, стреляет во все стороны фотоаппаратом. Не все любили, когда их фотографировали, кто знает, куда лица попадут... поднимаю телефон, снимаю его навстречу (фото, увы, не вышло). Кто-то отворачивается от объектива, прячет лицо - теперь, наверное, жалеют.
- "Лос Анжелес Таймс" - это хорошо - говорю. - Пускай.
Это был Лойко. Но он как-то промелькнул и исчез.
Чуть позже подходит Володя.
- Там шпион. - ??? - Говорит, журналист. Российский. И аккредитация - смотрели - просроченная. Парни собираются идти разбираться с ним - кто, откуда, зачем. - Гм... - Да вон он...
Смотрю - худой, бородатый, весь какой-то замучено-уставший, и какой-то потерянный. Синяя куртка, джинсы. Хорошо, что знаю в лицо.
- Это нормальный человек. Олевский. "Дождь". Все в порядке.
Подхожу познакомиться... очень интересно было поговорить.
- Эх, мне бы в аэропорт попасть... чтобы своими глазами увидеть... - говорит Тимур.
Откровенно отвечаю: - ну, тот который из LA Times, уехал. Но он американец. Вряд ли тебя пустят. Ты россиянин, и российский телеканал...
Пошли к нашей бочке с дровами пить чай... Разговаривали. Он о своем, мы о своем. Сигарет у Тимура не было, угостили. Достал камеру: - "Можно, снимать буду?" - да пожалуйста. В тот момент у меня еще была надежда, что кому-то из россиян, за исключением маленькой кучки, можно что-то объяснить, в чем-то убедить.
- А спишь где?
- Да где-то там, мне место показали - машет в дальний конец, в сторону склада мин...
Через пару дней Тимур уехал, в аэропорт его так и не пустили.
А в декабре, я уже в аэропорту, мой ФБ взрывается сообщениями - "а ты знаешь, тебя по российскому ТВ показывали? Видел?". Да как же я увижу... Увидел уже после возвращения.
Спасибо тебе, Тимур. То, что ты был там, для меня лично было очень важно. Трудно объяснить, почему. Может, были остатки надежды на то, что все еще можно поправить ужасную ошибку, катастрофу, происходящую между нашими странами? Не знаю... И за программу спасибо.
06:56 29.05.2016
Александр снайпер. Позывной "Юрист"
14 сентября 2014г., командир мотострелкового отделения 93-й гвОМБр гвардии старшина Максим Тищенко, «Тихий» …С начала августа мы находились в Донецком аэропорту, на позиции «Енот». Это здание, в котором до войны располагался таможенный терминал, АТС Укртелекома, банковское отделение, помещения охраны аэропорта. Дом в 2 этажа, длиной метров 50, развернут по фронту. Перед домом роща, с левого фланга - стройка и гаражи, справа - склады ГСМ. Не самая выгодная позиция, так скажем: оторвана от основных сил, вынесена вперед… В здании были оборудованы 4 поста - с наблюдением через видеокамеры. Из оружия - пара пулеметов, АГС, автоматы, подствольники и гранатометы. Начал я войну в 4 БТГр, но по прибытии в аэропорт нас прикомандировали ко 2-й роте 2 БТГр. Командир - Сергей Колодий, замполит - Кирилл Недря. Основная часть роты держала позиции в терминале, на «Еноте» людей было немного. Весь август в аэропорту продолжалось относительное затишье. С начала сентября обстановка накалилась. По «зеленке» к «Еноту» начала подходить сепарская пехота, обстреливать из стрелковки. Здание наше было расположено недалеко от жилой 9-этажки, из-за нее били сепарские минометы. «Васильки» они выкатывали прямо на улицу Взлетную и пытались навалить по нам, правда, попадали, в основном, во двор. Выпросили мы у «Редута» его спецназеров - приехали Шахтер, Скаут и Цезарь. Они заминировали подступы: дорожку перед зданием и «зеленку» - МОНками и гранатами. Несколько МОНок спецы оставили нам - а мы поставили их на электроподрыв у КПП и со стороны стройки. Я еще хотел противотанковых мин просто на асфальт накидать - но «Редут» их не дал, наверное, не было… На следующую ночь, кажется, на 8 сентября, сепары начали подрываться в «зеленке». МОНки рвутся, все свистит, ветки падают… Короче, весело. Где-то с 9 числа со стороны Путиловской развязки постоянно слышны были танки. Мы докладывали в терминал, «Редуту». Оттуда приказ: «Не паниковать!». А кто паникует? Я вырос возле танкоремонтного завода, звук танчика ни с чем не спутаю. А из противотанковых средств только гранатометы! Говорю уже со злостью: - Если вы нас против танков не усилите - мы отсюда встанем и уйдем! Звонит мне Адам, Женя Межевикин: - Надумаете уходить - оружие оставляйте в аэропорту: потом будем решать, что с вами делать. Не дай Бог, сунетесь из аэропорта с оружием - я вас в Песках расп…дую, из своего же танка! - Ну, Евгений Николаевич, вообще-то мысли такой, чтобы из аэропорта уходить, не было: мы просили нас против танков усилить! - Я приеду! - В смысле? - В прямом! Возьму танчик и приеду, хочешь?! - Конечно, хочу! И он сдержал слово… Утром 11 сентября Ефрем и Олежка Посохов засекли в «зеленке» диверсионную группу противника, подошедшую уже почти на бросок гранаты. Троих сепаров положили мы тогда наглухо, остальные поотползали. Их потом свои же минометы накрыли, за посадкой. Вытащили мы трупы тех троих. С документами были! Автоматчики, папа с сыном, из Феодосии, а снайпер местный, донецкий. Их потом в холодильниках в терминале хранили… К 12 сентября многие уехали в отпуска. На «Еноте» оставалось 12-13 человек пехоты 93 бригады и 7-8 правосеков, их Адам привез. Бес, Барс, Хруст, Казачок - такие позывные помню… Пару дней нас «крепили» из минометов, обстреливали из стрелковки, но терпимо. Из СПГ по нам выстрелили, кусок стены вывалили. Ну, то такое… В ночь с 13 на 14-е - тишина. Ни одного выстрела. Отоспались мы. В 6 утра поднялись, музыку включили, стали порядок наводить - стекло битое выгр##### обломки. Помылись влажными салфетками. В общем, спокойно. Я только спустился к пацанам на первый пост - и тут со второго этажа крик: - Танки! Я к камере – вижу только корму танчика, он уже проскочил, а за ним «бэха» с российским флагом. Я наверх, навстречу мне правосеки в подвал бегут: танчик башню развернул! Если бы танк сразу выстрелил, то правое крыло, где были правосеки, накрыл бы, но мешали деревья. Он выехал на пятачок, проломил забор и начал «рыскать» стволом, наводиться. Ефрем орет: - Какого х…я вы побросали посты?! Я в рацию «Редуту» кричу: - Танки! И тут Ефрем со второго этажа из гранатомета попадает в «бэху». Граната вошла за башней, прямо в десант. «Бэха» заглохла. Танк начал крутиться, стрелять, но что-то у него было с приводом башни: очень медленно вращалась. Тут, видимо, очнулся механ в «бэхе» - она завелась и обе «коробочки» быстро смылись. «Мухами» из окон мы им вдогонку не стреляли - деревья закрывали обзор. Да и стрелкотня била из «зеленки» по окнам - прикрывала отход брони. Мы начали отстреливаться, я дал координаты сепарской пехоты «Редуту». Минометы прикрыли нас, ударили по складам ГСМ. Ефрем подорвал две МОНки, а третья не взорвалась, ее танк раздавил… За ангарами спрятался танк сепарский, только ствол торчит. Долбит по левому крылу. Весело… Где-то через пару часов прорвались к нам спецназеры - Скаут, Фугас. Привезли противотанковые мины. Поздно, конечно… Танк, перенес огонь на правое крыло, зажег здание. Потом туда пришла «бэха», вывалила забор. Ефрем ударил по «бэхе» из гранатомета, попал, но граната не разорвалась. Потом на левом фланге наваливать начали крепко, танчик полстены в комнате на втором этаже вывалил. Мы с Шахтером по обе стороны от пролома этого отстреливались из соседних комнат - я ВОГ накину, они перебегают вправо, Шахтер туда ВОГ, они влево - тут я опять накидываю… Сепары бегают матерые: каски со щитками, двигаются слаженно, явно не простые. Стреляю я, стреляю, потом раз - не слышу хлопков подствольника Шахтера. Я к нему - а он сидит, привалившись к стене. В грудь ему попало, прямо в сердце. Шахтер был сапером в 3-м полку. Капитан Олег Кулыгин… Около 15 часов, приехал на танке Адам. Узнал, что нас обваливают, летел аж с Авдеевки. Приехал с чем был - боекомплекта выстрелов 10, не больше. Ну, пострелял он, пообваливал окрестные постройки, где сепары кучковались, поддержал нас огнем. БК расстрелял - ушел пополнять. Мы спустили Шахтера, положили в «Ровер». Подсадили туда раненого Ефрема и контуженного правосека - Скаут повез их на терминал. Потом приехали на «бэхе» еще 6 правосеков. Вернулся Скаут. Здание разгорелось. Тушить нечем. Пришла команда на эвакуацию. Стали отходить. Возле дома остались Скаут, Фугас, я и Игорь Шапик Шаповал. Мы с Шапиком вытащили АГС, улитки. Ну, дыма надышались, конечно… Отошли к недострою, начали БК туда тягать от «Енота». Начинается артобстрел: вроде, «Нона» пристреливается. Видим, «бэха» от терминала идет, подбирать нас. Ну, побежали мы крайние ящики с БК принести. Возвращаемся – а «бэхи» уже нет: всех забрала и уехала… Остались мы втроем: я, Скаут и Фугас. Слышим, по Взлетной рев двигателей: грузовики идут. Ну, стали туда ВОГи бросать - вроде стихло. Скаут начал по рации корректировать огонь АГСа и миномета, бьющих с терминала. Где-то час мы там копошились. Заложили оставшиеся мины под ворота, закопали в обломки… Начал бить миномет, 120-ка. Скаут приказал забрать оставшийся БК из «Енота», мы с Фугасом пошли. Пришла «бэха». Мы подхватили 4 ящика, возвращаемся, а Женя Скаут у БМП на спине лежит – лицо, горло в крови. Куда ранен найти не можем, вывозить надо. Запрыгнули в «бэху», приехали в старый терминал, там врачи. Выяснилось, что Скаут ранен в лицо. В тот же день его вывезли из аэропорта, но до госпиталя не довезли. Группник 3-го полка специального назначения старший лейтенант Евгений Подолянчук (Скаут) умер по дороге. Ему было 23 года…
06:57 29.05.2016
8 декабря 2014г., позывной «Юрист» ...Вечер. Второй час идёт вялотекущий обстрел базового лагеря. То тут бахнет, то там. Мы с Косом и Дэном сидим во втором домике, в кухне. После тяжёлого боевого выхода Ротный хорошим солдатам иногда разрешает по потребности выпить по 150. В качестве поощрения. А иногда действительно нужно - чтобы "отпустило". Нервы ведь не стальные... Паша Калина и Валерка Собчишин - хорошие непьющие солдаты, но остальные, что называется "не цураються". Мы с Костей Ходаком за столом, Дэнчик ходит по комнате. Он "словил нерв"- это бывает почти у всех. Пройдёт. - Я никому здесь не доверяю! Ни-ко-му! Я должен вернуться живым! Все мои кумовья в Днепропетровске от армии косят-шарятся, а я здесь, под "градами", за них хреначу! А у меня дочка болеет! Я обязательно должен прийти живым... Мы с Косом чокаемся, выпиваем. За окном бахает, но не близко. Я говорю: - Так какие проблемы, братан? Иди во двор, подбери, вон, осколок - их там немеряно валяется. Примешь стакан, уколешь буторфанол. И мы этот осколок молотком в тебя забьем: в плечо или в ногу! - Угу! - произносит Кос. Красноречиво говорить он пока не может, поскольку закусывает. Но активной жестикуляцией подтверждает полную готовность незамедлительно забить в Дэнчика осколок. - И поедешь домой, на госпиталь, - продолжаю я, - перекантуешься, потом отпуск по ранению - а там и дембель не за горами! Компенсацию от государства получишь, денег наживешь. Иди во двор, ща заделаем! Дэнчик мрачно смотрит на нас. Думает. - Нет! ТАК я - не хочу! - О! - многозначительно поднимаю я вверх рюмку, - молодец! Наш человек! Ну, за мужество!... На войне не важно, что солдат чувствует внутри себя. Важно лишь то, как он поступает. Между словом "боится" и словом "трусит" - лежит пропасть. Человек, который боится, но поступает как должно, как надлежит, как подобает мужчине - храбрец.
22:37 05.08.2016
Позывной "Юрист" сегодня
Коллеги из Харьковского апелляционного хозяйственного суда купили дизельный джипик для войны. Судьи моего суда наполнили его всякими полезными штуками - водой, сигаретами, влажными салфетками... Сегодня отвёл машину в Авдеевку. Передал в подразделение одной из частей, обороняющих город. По пути в бригаду заехали, в Черкасское... Чтобы было удобнее возвращаться, коллега, судья Лёша Присяжнюк ездил со мной на своей машине. Ещё мы отвезли туда судью нашего суда Наташу Новикову. У неё муж под Авдеевкой воюет, давно не виделись... Я не волонтер, не знаю как отчеты эти пишутся. Да и не в отчетах дело... Просто, накат на судей, произошедший в крайний год - он совершенно одноцветный. "Всех - на кол, ну, может, кроме Мамалуя, он воевал!" А разве из судей только я воевал?! А Забара, а Коцюба, а Давыдюк, а Чевгуз - они не воевали разве?! И это только те, о ком я знаю... Скажете, мало? А судей-мужчин младше 60 лет вообще немного: тысячи три... Что, у нас все остальные профессии большей пропорцией воевавших охвачены (ну, кроме рабочих и крестьян)?! Ага, щас. Судьям эта война не похрен. На ней воюют их родные и близкие. Их коллеги. Их дети. Все помнят судью, покончившую с собой, когда в Аэропорту погиб её сын, боец 79-ки? Забара, имея право на судейскую отставку, Афганом ломаный-переломанный, в минометку 92-й бригады - от скуки пошёл? Да Хрен Там! Потому, что он не только судья, но и солдат. И Родину любит не меньше других...
