[b]«Плакал, и ходил под себя, чтобы „боевики“ думали, что боюсь» — воспоминания «правосека»-разведчика.[/b]
Украинское издание «Газета.уа» опубликовало совершенно шедевральное интервью боевика «Правого сектора», в котором он делится своими приключениями.
«Плакал, и ходил под себя, чтобы „боевики“ думали, что боюсь» — воспоминания «правосека»-разведчика.
Украинское издание «Газета.уа» опубликовало совершенно шедевральное интервью боевика «Правого сектора», в котором он делится своими приключениями.
«До Майдана не знал, не видел и не понимал Украины. 28 ноября 2013-го на центральной площади Кривого Рога собрались три сотни людей с вещами, „тормозки“. Хотели устроить свой Майдан. Чуть позже подъехали три автобуса с титушками. Окружили протестующих. Тогдашний вице-премьер Александр Вилкул сказал — кого заметят на протестах, закатают в асфальт. Народ разошелся по домам.
После избиения студентов 30 ноября решил поехать в Киев. Поездами было опасно, поэтому отправился на автобусе — с продавцами. Чтобы не было проблем на въездах в город, залез в большую сумку, свернулся калачиком.
На Майдане было трудно. Но там родился мой патриотизм. Разговоры, молитвы, звуки барабанов перевернули сознание. Почувствовал, что такое украинский дух. В детдоме нас ежегодно 9 мая одевали в белые рубашки, красные галстуки и заставляли смотреть российские парады. Учителя говорили, что запорожские казаки — преступники и бандиты.
В палатке партии „Свобода“ встретил одногруппника из детдома Максима Худан с позывным „Севастополь“. Он пригласил в разведку Майдана. В детдоме научился хитрить, чтобы избежать наказания. Это пригодилось. „Внедрялся“ к титушкам. Через три дня меня взяли в Мариинский парк. Варил кашу и узнавал их планы. Сбрасывал нашим эсэмэски. При входе в парк сидели опытные зеки из Донецка. Сразу могли определить, кто настоящий гопник, а кто — засланный казачок. Пришлось разговаривать, как титушки, имитировать наркомана, даже драться с протестующими.
Родился 21 сентября 1981 в городе Кривой Рог Днепропетровской области. Родители сдали его в детский дом, не помню их. В школе нравились математика и физкультура. По поведению имел „неудовлетворительно“, закончил только шесть классов, среднее образование так и не получил. Отправляли в психиатрическую больницу и в милицию. Поэтому теперь не могу поступить в университет и найти нормальную работу. С детства хотел стать детективом или поваром.
На Майдане в Киеве был разведчиком. Ранен во время столкновений на улице Грушевского 19 февраля 2014. Весной вступил к разведке полка „Азов“. За все время службы не сделал ни одного выстрела. Около двух недель был в плену. Во время обстрела получил контузию. В Шевченковском райсуде Киева свидетельствовал по делу против „работницы Министерства госбезопасности ДНР“ 47-летней Ларисы Чубаровой. На суде по делу бывшего главы киевского управления Службы безопасности Александра Щеголева облил зеленкой подсудимого и его адвоката. Щеголева подозревали в причастности к организации убийств на Майдане. Живет в Киеве. Работал поваром в кафе. Уволили, когда узнали о записи из психиатрической больницы. Не женат. Детей нет
19 февраля на улице Грушевского получил осколочное ранение в спину. „Беркутовцы“ бросали гранаты и в воздухе стреляли по ним дробью. Передо мной стоял мужчина, на вид, лет 40. Ему осколки полетели лицо и живот, забрали в госпиталь. Тогда погибли семь участников.
Когда Россия „забрала Крым“ и начались военные действия на Донбассе, хотел вступить в Нацгвардию. Не взяли из-за проблем с милицией. В апреле 2014-го со мной связался „Севастополь“. Предложил вступить в разведку батальона „Азов“. Сразу согласился. Официально меня не оформляли.
В начале мая послали на базу „Азова“ в Мариуполе. Таскал мешки, помогал строить баррикады, готовил. Думал, в разведчики берут крепких мужиков. Был удивлен, когда данные приносили бабушки, школьники, инвалиды. Учился шифрованию, незаметно подавать знак и получать информацию. За две недели отправился в первый боевой выход.
Во время вылазок на позиции противника вспоминал страшные моменты детства. Понимал, что тогда было хуже, а сейчас могут только убить. Добывал информацию о количестве и расположении вражеских групп. На боевые задания ходил с пистолетом и шестью гранатами. За все время не сделал ни одного выстрела. Использовать оружие позволяли только в крайнем случае. Одну гранату берег для себя.
В середине июня „Севастополь“ сказал, что я хорошо справляюсь. Дал задание попасть в Свято-Успенский монастырь в районе города Угледар Донецкой области. Говорит, там переодетые священниками люди удерживают украинских патриотов и пленных. Через монастырь налажены поставки оружия. Надо узнать о количестве боевиков, кто привозит оружие и делают из пленными. Машиной довезли до крайнего украинского блокпоста. В монастырь добирался на попутках. По легенде я — сирота, ненавижу Украину. Познакомился с батюшкой, на вид, лет 40, имел татуировки иероглифа на шее. Он взял меня разнорабочим.
На территории монастыря изготавливали гробы и отправляли в ДНР. В погребах сидели до 15 местных, которые были недовольны сепаратистами. Как — то в церковь подъехали несколько микроавтобусов. Нужно было загрузить гробы и отвезти в район Марьинки. Позвали меня и еще нескольких. В пути на гривны записывал ориентиры и номера машин. Не заметил, как заехали на большой блокпост сепаратистов без опознавательных знаков и флагов. Люди рыли окопы. Опять рассказал свою легенду. Пожилой дежурный сначала поверил. Но еще раз осмотрел с ног до головы: „Ты подозрителен. Останешься до выяснения обстоятельств“. За несколько часов отвезли в прежнее отделение милиции Марьинки. Там „боевик“ Бизон посмотрел в глаза: „Это — засланный казачок“. Меня избили. Бизон сказал: „Пять дней не кормить и не поить, сам все расскажет“.
Посадили в гараж. Взяли отпечатки пальцев. Никто даже имени не спросил. Перед выходом на задание говорили, что среди „боевиков“ много бывших милиционеров и СБУшников. Понял, что пробивать по базе, поэтому лучше назвать настоящее имя. Обрадовались: поймали главу „Правого сектора“! Начали фотографировать. Сказал, что я — не тот, за кого принимают. "Боевики" бросали под ноги учебные гранаты и смотрели на реакцию. Я плакал и ходил под себя в туалет — чтобы поверили, что боюсь. Смотрели на пальцы и плечи. У стрелков на пальцах — мозоли, а на плечах — след от ремня автомата. Расспрашивали о планах командования. Призвали покаяться и перейти на сторону ДНР.
Рядом держали пленных украинских солдат. Над ними издевались, били. Если находили патриотическое тату, ножом вырезали. Я сидел у двери и в щель видел все.
За несколько дней на базу приехала женщина с позывным „Тереза“. Из гаража у местных вытащила избитого пацана, лет 6–7. Говорила, что ей жаль ребенка. Забрала якобы на лечение. Когда повернули назад, было видно, что малого пытали. Вырвали зуб. „Тереза“ била по голове и в живот женщину из Донбасса. Считала ее украинский шпионкой. Заставляла переписать на нее квартиру и машину.
В 20-х числах июня наша артиллерия начала обстреливать позиции сепаратистов у Марьинки. На базу прибежала разъяренная „Тереза“. Требовала, чтобы пленные присоединились к боевикам. Била ногой и рукояткой пистолета. Увидела у одного тату „Правого сектора“, а на другом — форму Вооруженных сил Украины. Сказала, чтобы часовой расстрелял их. Тот отказался, потому что не было приказа коменданта. „Тереза“ двумя выстрелами убила одного, тремя — другого.
Подошла ко мне и предложила сотрудничать. Я стоял на коленях, руки — связаны за спиной, начал плакать и умолял не убивать. Говорит: „Поменяй фамилию, а не позорься!“ И ударила ботинком по голове.
Обстрел усилился. Меня, как „родственника“ Дмитрия Яроша, запихнули в багажник синих „Жигулей“ — чтобы обменять на сепаратистов. Но потом кто-то вытащил и сказал, что здесь будут лежать патроны. Встретил одного из организаторов антимайдана в Киеве. Он сделал вид, что не узнал. Дал пинка и сказал, чтобы больше меня здесь не видел.
Ушел в сторону Украины. Уже была паника, никто не заметил, как я исчез. Пробирался кукурузными полями. Услышал свист и несколько сильных взрывов. Упал на землю и пополз. Наткнулся на сломанный пляжный зонт и четыре трупа сепаратистов. Видимо, пили пиво и попали под обстрел. Поднял с земли соленый орешек и съел. Это была единственная еда за несколько дней. Стал вспоминать, что делать при обстреле. На базе учили: можно снять с трупа броник и накрыться. Но это будет долго, потому накрылся телами боевиков. Через некоторое время рядом разорвался снаряд. От ударной волны потерял сознание. Когда пришел в себя, обстрел уже закончился.
Сбросил с себя тела. Из носа шла кровь, звенело в ушах и крутило в животе. По всем признакам — контузия. Побрел в сторону украинских позиций. Вышел на трассу. Проезжало синее такси. Водитель остановился и предложил подвезти. Высадил у ворот базы. Не взял ни копейки. Сказал: „Это — самое малое, что могу сделать“.
Свои расспрашивали, кто, сделали проверку через СБУ. Не рассказывал, что разведчик. Мол, патриот Украины, попал под обстрел. Поверили и отпустили.
После контузии путаю названия населенных пунктов и теряюсь в датах. В одной сельской больнице попросил помощи. Объяснил: напали гопники, забрали все ценные вещи. Умыли, обработали раны и дали обезболивающее.
В „Азове“ сказали, что моя военная карьера закончилась. Отправили на лечение в железнодорожный госпиталь. Выкручивало внутренние органы, внутри будто все горело. Но смотрел на других контуженных, которые разговаривали с собой или имели какие-то страхи, и понимал — мне повезло. Врачи сказали, что к службе непригоден.
В прошлом году в апреле по телевизору увидел, что СБУ задержало „Терезу“. Позвонил и предложил помощь в качестве свидетеля. Передо мной выложили несколько фотографий и попросили узнать ее. Это было не трудно. За несколько дней вызвали в суд, я дал показания. Рассказал, как она пытала украинцев и убила двух солдат.
Перед судом звонили из ДНР и предлагали деньги. Ежедневно сумма росла — от 5 до 12 000 долларов. Говорили: „Откажись, нам надо вывезти девушку в Россию. На нее и так лжи навесили“. После суда было много угроз. И почти столько же сообщений, „Тереза“ отжимали у людей имущество.
26 февраля в этом году пришел на суд по делу главы киевского СБУ времен „Революции достоинства“ Александра Щеголева. Он хотел сделать кольца спецназа вокруг Майдана. Первое сжимается и занимается расстрелами, второе — собирает и вывозит тела. Операцию назвали „Бумеранг“. Прокурор просил ему пожизненное. А адвокат смеялась, говоря о погибших майдановцах. Хотелось подойти и дать пощечину обоим. Спросил у журналиста, который стоял рядом: „Какое наказание будет, если вылить зеленку?“ „Максимум штраф“, — ответил. Я вышел из зала суда, купил две банки зеленки. Одну вылил на Щеголева, вторую — на адвоката. А надо было бы их свиной кровью окропить. Семь из „Небесной сотни“ я знал лично.
На Майдане познакомился с девушкой Олей. у нее порок сердца. Носил ей цветы в больницу — и влюбился. Обещала ждать с фронта. Раз приехал в отпуск с гранатой и показал ей. По мелочам поссорились. Она на эмоциях сообщила в полицию, что у меня есть оружие. Ничего не нашли. Но когда узнал, что сдала меня, разошлись.
За все время службы не получал ни выплат, ни зарплат. После возвращения из плена просил главного разведчика „Азова“ на позывной „Троян“ дать хотя бы медальку, чтобы было что вспомнить. Никаких наград так и не получил. Как и статуса участника боевых действий».
Эх, прямо сало закапало с монитора... Клаву бы не залить
22:29 05.08.2016
Biero (Biero) писал(а) в ответ на :
> > Эх, прямо сало закапало с монитора... Клаву бы не залить
22:33 05.08.2016
Пытки и убийства украинских пленных, внесудебные аресты и издевательства над гражданским населением, поддерживающим законную украинскую власть.... И местное русско-фашистское быдло у которого это все вызывает щенячий восторг....
------------- Сообщение было проверено модератором. Нарушений не зафиксировано.
В мданной ситуации,дебил-это ты!В принципе,дебилы все львовские,тернопольские и иванофранковские ...дебилы.Они же Украину видели исключительно в пределах своих львовских,тернопольских ,иванофранковских помоек! А тут реальная Украина,которая их на йуху вертела!Абыдна,да?
22:38 05.08.2016
⍟ Владимир (Svetlov),
> Пытки и убийства украинских пленных, внесудебные аресты и издевательства над гражданским населением,
Та ты шо? Ты сейчас часом не про "Торнадо" с "Айдаром" гутаришь
> а ты прочитай еще раз и подумай........
Да ничего вы не понимаете, чудак поступил как истинный разведчик рыдал и ходил под себя ну че скажешь? "мужик"
> > Сообщение проходит проверку модератором. > > Пытки и убийства украинских пленных, внесудебные аресты и издевательства над гражданским населением, поддерживающим законную украинскую власть.... > И местное русско-фашистское быдло у которого это все вызывает щенячий восторг....
> > >
ты приляпал выражение Эйнштейна.... хотя явно твои посты и высказывания до вселенной недотягивают
Прежде чем словами кидаться, вчитайся в прессу своей "свободной" страны. А потом поговорим, кто дебил.
Владимир (Svetlov) писал(а) в ответ на :
> законную украинскую власть...
Не все с тобой согласятся.
Владимир (Svetlov) писал(а) в ответ на :
> щенячий восторг.
Это не восторг. Это можно назвать жалостью... Да только уже не жалко. Мерзко. Мячик вспоминается... Вкупе с "законной" властью...
22:54 05.08.2016
Владимир (Svetlov) писал(а) в ответ на :
> Чему ты радуешься, дебил?
Правильно составленное предложение, по правилам русского языка, будет выглядеть следующим образом: "Чему ты радуешься?" Далее подпись, - "дебил". Но вы про себя довольно лестно, - вы не дебил, вы клинический идиот.
> > Пытки и убийства украинских пленных, внесудебные аресты и издевательства над гражданским населением, поддерживающим законную украинскую власть.... > И местное русско-фашистское быдло у которого это все вызывает щенячий восторг.... > > > > -------------
> Сообщение было проверено модератором. Нарушений не зафиксировано. > >
Пока что у вас ООН нашла пыточные в СБУ... Сорри, но факт...
