Украинское жлобство как архетип коллективного бессознательного.

Odessit

19 778 08:17 20.05.2017

Рейтинг темы: +2

Odessit
Hohlolyahоh

Сообщений: 37599

Как щепка в проруби…

http://cont.ws/@alex-haldey/618914

Все исследователи психологического феномена украинства сходятся на том, что украинцы — пограничный народ, и этим объясняется структура его психологии. Территория, которая находится на равном удалении от двух противостоящих цивилизационных центров, характеризуется наличием носителей идеологий обоих враждующих центров. Эти ценности могут одновременно находиться в сознании одной личности, перемешиваясь и вступая в конфликт друг с другом, создавая внутренне конфликтный неустойчивый психотип, который в зависимости от ситуации может встать на ту или иную сторону. Кроме того, эта промежность, которую представляет собой Украина, постоянно испытывала нашествия и никогда не могла им противостоять. В результате мечта выжить любой ценой при отсутствующем собственном государстве стала главным содержанием национального сознания. Украинец — крестьянин по способу выживания. Он земледелец, но живущий при этом в очень мягком и подходящем для сельского хозяйства климате. То есть он любое государство априори рассматривает как нежелательную нагрузку. Он стремится не построить государство, а уклониться от него. При этом ему абсолютно всё равно, какое государство будет собирать с него подати. Идея украинского национального государства — идея поздняя и родившаяся не в умах крестьян, а в умах интеллигентов Украины, состоявших к тому же большей частью из ополяченного и еврейского элементов. То есть это феномен послеекатериниского времени. До Екатерины Малоросский сепаратизм имел формы казачьих общин, так или иначе стремившихся к автономии и построению отношений с соседними монархиями на договорных началах.
Крестьяне в любой стране и в любой культуре — сословие податное и не воинское. Их все грабят и используют. Украинский крестьянин тут ничем не отличается от крестьянина русского, мексиканского или чеченского. Для него любое государство — чума на голову и источник поборов. Государство никогда не даст, но всегда придёт и отнимет. Сыновей, урожай, деньги — что угодно. Поэтому если русскому крестьянину некуда было убежать от государства, то украинцу было куда бежать. От Запада он бежал к русскому царю, от русского — к западным царям. При этом он с места не сходил, как беглый русский крестьянин, а просто изменял предыдущему сюзерену. Поддерживал Петра — стал поддерживать Сигизмунда или Карла. При этом не выходя со двора. Этим украинский крестьянин спасал себя и свою семью. Психология приспособленца, хитрость и умение быстро предать, необременённость никаким принципами и идеями — кроме идеи выживания любой ценой — вот что сформировало психологию «Моя хата с краю, ничего не знаю». Украинец предаёт так же легко, как дышит и вступает в тесные дружеские контакты хоть с самим дьяволом — если это позволяет ему здесь и сейчас сохранить свой мирок и свой способ существования. Особенно прагматичны тут украинские женщины.

Спецназовские мастера борьбы с любыми партизанами привыкли к тому, что те опираются на местное население, то есть на крестьян. Крестьяне — социальная база любого повстанчества. Но при этом оперативники не рекомендуют своим молодым коллегам играть с крестьянами в психологические игры. Крестьянин всегда тут переиграет самого хитрого опера. Звериная хитрость крестьянина намного превышает хитрость самого матёрого особиста. Крестьянин всегда прикидывается дураком, слепым и глухим. Но опер знает — это не так. Крестьянин всегда всё видит, слышит и замечает. Потому склонить крестьянина к сотрудничеству можно только используя животный страх селянина перед неумолимой и слепой силой. Тогда крестьянин подчиняется. Но нельзя ждать от крестьянина преданности по идейному принципу. Главная идея крестьянина — его хозяйство.
Украинец (по мировоззрению, а не по фамилии) — носитель всех крестьянских психологических установок в самом ярком их выражении. Он хитрый, жадный, суеверный, а не верующий, равнодушный к любым идейным призывам, готовый предать мгновенно кого угодно — хоть кума, хоть свата, хоть брата. При этом, как любой крестьянин, внешне миролюбивый, он способен мгновенно стать патологически жестоким до варварства и садизма. Способность мирного крестьянина убивать с особым зверством — тема, всегда поражавшая ведущих мировых писателей. Бессмысленный и беспощадный русский бунт — это крестьянский бунт. Крестьянин, привыкший резать скотину и птицу, так же легко начинает резать людей, если от этого зависит его благополучие и ему за это не грозит наказание. От химеры совести крестьянин свободен изначально. Повторяю — украинский крестьянин тут ничем не отличается от любого другого, а поскольку украинский национализм есть защитная реакция на крестьянское бытиё местных аборигенов, живущих между многими империями, то неудивительно, что если снять верхний слой всяких социально-классовых мотиваций, то в основе украинской психологии лежит тот самый крестьянин, усмирение которого любое государство осуществляет только страхом очень сильного наказания.
Ослабление режима в стране, где господствует крестьянский архетип сознания — это анархия и мародёрство. Городской человек намного труднее к этому склоняется. Даже горожане оказываются способны на насилие тем легче, чем ближе они по происхождению к крестьянам. Блокада Ленинграда показала, что культурное городское население предпочитает голодную смерть возможности украсть, ограбить мёртвого или убить за еду. Вчерашний крестьянин сделает это легко, причём беззлобно — если не очень давно оторвался от деревни, или уже со злобой — если оторвался давно. Злоба вчерашних крестьян, не ставших горожанами — это психологическая база преступности в любом мегаполисе. Маригналы не обременены ни крестьянской, ни городской моралью.
Украинец — маргинал в степени. Он маргинал по культуре — ни русский, ни поляк, ни швед, ни немец. Но впитывающий все чужие культурные влияния и кланяющийся им. Украинец бесконечно травмирован своей культурной второсортностью, которую он осознаёт и переживает глубоко и болезненно. Кроме того, украинец — житель не больших мегаполисов, а городских предместий или архаичных хуторов. Понимание культурного превосходства русских, поляков, шведов или немцев приводит украинца в состояние зависти и мстительности, скрываемых угодливостью, если в данный момент он нуждается в поддержке русских, шведов, поляков или немцев.

Настоящий украинец — очень нехитрая и понятная система ценностных координат. Для нормального существования с украинцами нужно ни в коем случае не комплексовать по поводу своего культурного превосходства над ними и не впадать в ложную идеологию братства. Братом украинец никогда и никому не будет. Если украинец брат, значит он уже не украинец — даже если он любит украинский язык, украинские песни, украинскую кухню и украинскую землю. Украинство — это не любовь к родному пепелищу и отеческим гробам. Украинец так не мыслит. Украинец — жлоб и хитрюга. Украинец — это состояние души. Он скрытый предатель и завистник. Он любит только своё хозяйство и ненавидит тех, кто эту любовь не разделяет. Он готов их убивать, причём убивать изуверски. Он шокирует своим неожиданным предательством и ненавистью к вам, которую, оказывается, скрытно носил глубоко в душе всю свою жизнь. Он готов легко пойти на дружбу с вашими извечными врагами, предоставить им за деньги все возможности для нападения на вас, и никакая память о вчерашнем совместном житье-бытье не остановит украинца на пути к его мечте о своём собственном достатке, если его можно купить ценой предательства. Украинец не остановится перед этим. Ведь так он понимает умение жить и мудрость жизни. Украинец уверен — он сможет пойти на союз с самим чёртом и перехитрить даже его, если это ему сулит пользу. И он легко идёт на такой союз. Если для русского такое действие — попрание всех святынь, тяжелейший грех богоотступничества, то для украинца — норма и даже доблесть.

Века существования на таком идейно-духовном базисе создали то, что называется национальным архетипом. Коллективным бессознательным коренного жителя данной территории. Эти черты скрыты под покровом социальных образов, которые современный человек несёт на себе. И потому многие склонны заблуждаться и считать, что украинство — это временный вывих сознания, который можно вылечить правильной терапией. И начинают говорить о необходимости кормить, спасать и помогать. А так же объяснять правду.
Да, на Украине этим действительно можно многих спасти — и потому такая практика нужна и оправдана. Но спасти этим удастся тех, кто украинством не поражён или поражён незначительно. Настоящего украинца этим не спасти. В тот самый момент, когда вы подумаете, что он вылечен, опасность миновала и можно расслабиться, он вонзит вам нож в спину с криком «Слава Украине!»
И виноват в этом будет не он, а вы. Это вы нарушили правила дрессировки хищников. Не забывайте об этом, когда будете строить свои отношения с украинцами. Кроме кормёжки их надо уметь наказывать. Тогда они не сожрут вас, когда вы повернётесь к ним спиной. Хотя лучше спиной не поворачиваться.

Александр Халдей

-------------
Сообщение было проверено модератором. Нарушений не зафиксировано.

Если Вам было интересно это прочитать - поделитесь пожалуйста в соцсетях!