> Ну прочитать про этого поэта можно в Wikipewdia.
>
> Поэма написана в 1963 году. Посвящена революции. Какой — не уточняется. Думаю, интересна для всех, особенно для украинцев и белорусов, одних, как пострадавших от революции, других, как готовящихся к этому.
>
>
>
> Я специально ничего не выделял, там много интересного.
>
>
> Ночь Украины в блоге. «Но их бедой была победа. За ней открылась пустота»…
> https://serfilatov.livejournal.com/1611128.html
> Feb. 23rd, 2014 at 1:29 AM
> Сергей Филатов
> «Но их бедой была победа. За ней открылась пустота» — написал когда-то поэт Наум Коржавин.
> Годы, десятилетия проходят, а суть жизни не меняется.
> Завтра на Украине станет вопрос — а что, собственно, говоря, кушать.
> И как, собственно говоря, решать вопрос о человеческом достоинстве под бандитским давлением?
> Да, Украина оказалась после развала СССР под пятой воров, а теперь она — под пятой бандитов и фашистов.
> Причем, если первые уже бегут из страны — у этих: где бабки, там и отечество.
> То вторые — ребята конкретные: они внутри страны себе пропитание искать будут.
> А где оказались массы «честных горожан», которые всегда «за всё хорошее против всего плохого»?
> Там и оказались…
> Как и в Каире в 2011-м, как и в Тунисе в 2011-м, как и в Белграде в 1999-м — списочек обманутых надежд за последние десятилетия складывается некороткий…
> Ну, и ради чего всю эту кашу заварили?
>
> Наум Коржавин
> НАИВНОСТЬ.
> (5 стихотворений)
>
> > ********* (раскрыть) Наивность!
> Хватит умиленья!
> Она совсем не благодать.
> Наивность может быть от лени,
> От нежеланья понимать.
>
> От равнодушия к потерям.
> К любви… А это тоже лень.
> Куда спокойней раз поверить,
> Чем жить и мыслить каждый день.
>
> Так бойтесь тех, в ком дух железный,
> Кто преградил сомненьям путь.
> В чьем сердце страх увидеть бездну
> Сильней, чем страх в нее шагнуть.
> Таким ничто печальный опыт.
> Их лозунг — «вера, как гранит!»
> Такой весь мир в крови утопит,
> Но только цельность сохранит.
> Он духом нищ, но в нем — идея,
> Высокий долг вести вперед.
> Ведет!
> Не может… Не умеет…
> Куда — не знает… Но ведёт.
> Он даже сам не различает,
> Где в нем корысть, а где — любовь.
> Пусть так.
> Но это не смягчает
> Вины за пролитую кровь.
>
> II
>
> Наивность взрослых — власть стихии.
> Со здравым смыслом — нервный бой.
> Прости меня. Прости, Россия,
> За всё, что сделали с тобой.
> За вдохновенные насилья,
> За хитромудрых дураков.
> За тех юнцов, что жить учили
> Разумных, взрослых мужиков.
> Учили зло, боясь провала.
> При всех учили — днем с огнем.
> По-агитаторски — словами.
> И по-отечески — ремнем.
>
> Во имя блага и свершенья
> Надежд несбыточных Земли.
> Во имя веры в положенья
> Трех скучных книжек, что прочли.
>
> Наивность? Может быть.
> А, впрочем,
> При чем тут качества ума?
> Они наивны были очень, —
> Врываясь с грохотом в дома.
> Когда неслись, как злые ливни,
> Врагам возможным смертью мстя,
> Вполне наивны.
> Так наивны,
> Как немцы — десять лет спустя.
>
> Да, там, на снежном новосельи,
> Где в степь состав сгружал конвой.
> Где с редким мужеством
> терпели —
> И детский плач, и женский вой.
>
> III
>
> Все для тебя. Гордись, отчизна.
> Пойми, прости им эту прыть:
> Идиотизм крестьянской жизни
> Хотелось им искоренить.
> Покончить силой — с древней властью
> Вещей — чтоб выделить свою.
> И с ней вести дорогой к счастью
> Колонны в сомкнутом строю.
>
> Им все мешало: снег и ветер,
> Законы, разум, смех, весна,
> Своя же совесть… Всё на свете.
> Со всем на свете шла война.
> Им ведом был — одним в России —
> Счастливых дней чертеж простой.
> Всей жизни план…
> Но жизнь — стихия.
> Срывала план. Ломала строй.
> Рвалась из рук. Шла вкривь. Болела.
> Но лозунг тот же был: «Даешь!»…
> Ножами по живому телу
> Они чертили свой чертеж.
> Хоть на песке — а строя зданье.
> Кто смел — тот прав.
> Им неспроста
> Казалось мелким состраданье.
> Изменой долгу — доброта.
>
> Не зря привыкли — в ожиданье
> Своей несбывшейся судьбы
> Считать
> на верность испытаньем
> Жестокость классовой борьбы.
>
> Борьба!
> Они обожествляли
> Её с утра и дотемна.
> И друг на друга натравляли
> Людей — чтоб только шла она.
> И жизнь губили, разрушая
> Словами — связи естества.
> Их обступила мгла пустая.
> Тем тверже верили — в слова.
> Пока ценой больших усилий,
> Устав от крови и забот,
> Пришли к победе…
> Победили. -
> Самих себя и весь народ.
>
> IV
>
> Не мстить зову — довольно мстили.
> Уймись, страна! Устройся, быт.
> Мы все друг другу заплатили
> За всё давно, —
> и счёт закрыт.
> Ну что с них взять —
> с больных и старых.
> Уж было всё на их веку.
> Я с ними сам на тесных нарах
> Делил баланду и тоску.
> Они считали, что безвинны,
> Что их судьба, — как с неба гром.
>
> Но нет! Тому была причина
> - Звалась: великий перелом.
>
> Предмет их гордости… Едва ли
> Поймут когда-нибудь они,
> Что всей стране хребет сломали
> И душу смяли ей — в те дни —
> Когда из верности науке,
> Всем судьбам стоя поперек,
> Отдали сами — властно — в руки
> Тем, кто не может,
> тех, кто мог.
> Чтоб завязалась счастья завязь,
> Они — в сознаньи вещих прав, —
> Себе внушили веру в Зависть,
> Ей смело руки развязав.
> В деревне только лишь…
> Конечно!
> Что ж в город хлынула волна?
> Потоп!
> Ах, где им знать, сердечным,
> Что всё вокруг — одна страна.
> Что в ней — не в тюрьмах,
> в славе, в силе,
> Они — войдя в азарт борьбы,
> Спокойно сами предрешили
> Извивы собственной судьбы.
> Кто б встал за них — от них же зная,
> Что совесть гибкой быть должна.
> Живой страны душа живая
> Молчала в обмороке сна.
> Не от побед бывают беды,
> От поражений… Мысль проста.
> Но их бедой была победа. -
> За ней открылась — пустота.
>
> V
>
> Они — в истоке всех несчастий
> Своих и наших… Грех не мал.
> Но — не сужу…
> Я сам причастен.
> Я это тоже одобрял.
> Всё одобрял: крутые меры,
> Любовь к борьбе и строгий дух. -
> За дружбы свет,
> за пламя Веры, —
> Которой не было вокруг.
> Прости меня, прости, Отчизна,
> Что я не там тебя искал.
> Когда их выперло из жизни,
> Я только думать привыкал.
> Немного было мне известно,
> Но всё ж казалось — я постиг.
> Их выпирали так нечестно,
> Что было ясно — честность в них.
> За ними виделись мне грозы,
> Любовь… И где тут видеть мне
> За их бедой — другие слезы,
> Те, что отлились всей стране.
> Пред их судьбой я не виновен.
> Я ею жил, о ней — кричал.
> А вот об этой — главной — крови
> Всегда молчал. Ее — прощал.
> За тех юнцов я всей душою
> Болел… В их шкуру телом влез.
> А эта кровь была чужою,
> И мне дороже был прогресс.
> Гнев на себя — он не напрасен.
> Я шел на ложные огни.
> А впрочем, что ж тут? Выбор ясен.
> Хотя б взглянуть на наши дни:
> У тех трагедии, удары,
> Судьба… Мужик не так богат:
> Причин — не ищет. Мемуаров —
> Не пишет… Выжил — ну и рад.
> Грех — кровь пролить из веры в чудо.
> А кровь чужую — грех вдвойне.
> А я молчал…
> Но впредь — не буду:

>
> Давайте по частям.
>
> Стих I
> .
> Такой весь мир в крови утопит,
> Но только цельность сохранит.
> Он духом нищ, но в нем — идея,
> Высокий долг вести вперед.
> Ведет!
> Не может… Не умеет…
> Куда — не знает… Но ведёт.
> Он даже сам не различает,
> Где в нем корысть, а где — любовь.
> Пусть так.
> Но это не смягчает
> Вины за пролитую кровь.
>
>