> Америка очень забавная страна, в чем то недоразвитая.
>
> не буду ничего постить или делать ссылок, но вот прочитал, что в америке запретили продажу книг Джоан Роулинг.
> вдумайтесь, в америке сейчас запретили продажу книг авторов, которые уже долгое время продавалось..
> то есть, мнение авторов в отношение войны или байдена или трансгендерья- не соответствуют официальной.

>
> Если вы спросите подростков, что такое «культура отмены», они точно смогут вам объяснить. Мир меняется, вместе с ним меняются морально-этические нормы, влияющие на все, вплоть до сферы образования. В Bookmate Originals вышел перевод статьи журналистки и писательницы Энн Эпплбаум, автора книги «ГУЛАГ», о том, как американское общество охватила новая волна пуританства, связанная с так называемой культурой отмены. «Мел» публикует основные тезисы этой работы.
>
> Оригинальный текст читайте на сайте mel. fm
>
> 1. Что за «новые пуритане»
>
> Эпплбаум вспоминает историю Эстер Прин, героини известного романа «Алая буква» американского классика Натаниэля Готорна. Эстер рожает внебрачного ребенка и отказывается назвать имя отца. За это она должна всю жизнь носить пришитую к платью букву «А», знак адюльтера. Жители Бостона осуждают Эстер, даже если сами прелюбодействуют.
>
> Сейчас в Америке живут люди, которые потеряли все, формально не преступив никаких законов. По мнению Эпплбаум, эти американцы — ученые, журналисты, писатели — во многом оказались жертвами «нового пуританства». Они нарушили нормы общения, связанные с расой, полом, поведением или допустимым юмором. При этом характер инцидентов мог быть спорным, их интерпретация — различной, обвиняемым не сообщали, в чем их обвиняют, но всех подвергли остракизму.
>
> Энн Эпплбаум побеседовала с более чем дюжиной людей — либо жертвами, либо близкими наблюдателями этих внезапных перемен в правилах общения. «Я не ставлю себе целью повторно расследовать или пересматривать какое-либо из их дел. Поведение кое-кого из тех, с кем я говорила, я или читатели этой статьи могли бы счесть необдуманным или аморальным, пусть оно и находится в рамках закона. Я не ставлю под сомнение все новые правила общения, которые привели к увольнению этих людей или их практически полной изоляции», — отмечает журналистка.
>
> 2. У «нового пуританства» есть сходства с периодом раннего коммунизма и авторитарными режимами
>
> Эпплбаум — специалистка по странам Восточной Европы, поэтому она обнаруживает неожиданные сходства нынешней ситуации в США с периодами истории XX века. Во-первых, политический конформизм раннего коммунистического периода во многом был результатом не насилия или прямого государственного принуждения, а давления со стороны общества. Даже без риска для своей жизни люди чувствовали себя обязанными повторять лозунги, которым не верили, или демонстрировать уважение к политической партии. Во-вторых, закрытые процедуры, которые осуществляются вне закона и оставляют обвиняемых беспомощными и изолированными, на протяжении столетия являлись элементом управления при авторитарных режимах.
>
> 3. Публичная онлайн-сфера — место слишком быстрых выводов
>
> Вместо судов приходит возмездие из-за закрытых дверей. Однако в соцсетях никто не проверяет факты и не предоставляет контекст. «Дело не в том, что каждый может получить свои пятнадцать минут славы, — сказала Тамар Гендлер, декан факультета искусств и наук Йельского университета. — Дело в том, что за пятнадцать секунд каждый может оказаться проклят».
>
> Например, журналистку Алекси Маккаммонд назначили главным редактором Teen Vogue, но пользователи нашли и повторно разместили ее старые антиазиатские и гомофобные твиты. Она писала их десять лет назад, еще будучи подростком. Маккаммонд не успела приступить к работе, ей пришлось оставить пост.​
>
> ​4. Молчание, увольнение, извинения, сплетни: этапы «отлучения» жертвы от общества
>
> Первое, что происходит с человеком, которого обвиняют в нарушении правил общения, — с ним все перестают разговаривать, включая коллег и друзей. «В моем отделе десятки сотрудников — думаю, за последний год я не разговаривал ни с кем из них, — рассказал Эпплбаум один ученый. — Мой коллега, с которым я обедал не реже раза в неделю на протяжении более десяти лет, просто отказался со мной разговаривать, не задавая вопросов».
>
> Второе: даже если человека не отстранили, не наказали или не признали виновным в чем-либо, он теряет возможность работать по профессии. Преподаватели остаются без студентов и цитируемости («Аспиранты дали мне понять, что я не человек и терпеть меня никто не будет»), журналисты — без изданий. Бывший редактор The New York Review of Books Ян Бурума лишился должности из-за редакционного спора, связанного с #Meetoo. Самого Буруму обвинили только в том, что он напечатал статью кого-то, кого обвинили, — в результате несколько журналов, для которых он писал на протяжении трех десятилетий, больше его не публикуют. Группа из более чем сотни авторов The New York Review of Books, среди которых — Джойс Кэрол Оутс, Ян Макьюэн и сама Эпплбаум, подписали публичное письмо в защиту Бурумы, но это не помогло.
>
> Третье, что происходит с человеком, которого в чем-то обвиняют, — его обязуют извиниться, но извинения не принимают
> Один из тех, с кем беседовала Эпплбаум, не нарушил никаких существующих правил. «Я спросил: „За что мне извиняться?“ А мне ответили: „Ну, их чувства задеты“. Так что я сформулировал свое извинение вокруг этого: „Возможно, я и сказал нечто такое, что вас расстроило, но в мои намерения это не входило“». Но на этом проблемы не закончились.
>
> На четвертом этапе окружающие начинают собирать сведения об обвиняемом. Например, работодатель не желает платить выходное пособие и ищет дополнительные причины обосновать увольнение. А у других увольнение из-за спора по поводу использованной в частном разговоре лексики нарушило бы профсоюзный договор.
>
> 5. Слишком общительные и «трудные»: кто с наибольшей вероятностью окажется жертвой
>
> Разговоры между людьми разного статуса (работодатель — сотрудник, профессор — студент) теперь могут быть сосредоточены только на профессиональных вопросах или строго нейтральных темах. Устраивать собрания студентов дома у преподавателя стало рискованно. Помогать с личными проблемами — тоже. Поэтому общительные и кокетливые люди оказались в опасности.
>
> Другим — высокомерным, нетерпеливым, агрессивным и перфекционистам — не легче. Любой, кто случайно создает дискомфорт — своими методами обучения, рабочими требованиями, мнением или характером, — может внезапно оказаться в оппозиции не только к студенту или коллеге, но к бюрократической машине, созданной для отсеивания неудобных.
>
> «По-моему, толерантность людей к дискомфорту — толерантность к диссонансу, готовность слышать не только ровно то, что хочется, — теперь упала до нуля, — сказал мне один человек. — Раньше слово „дискомфорт“ было хвалебным в педагогике — я имею в виду, что Сократ был большим источником дискомфорта для всех».​
>
> 6. Даже консерваторы критикуют либералов за «культуру отмены»
>
> Например, принстонский профессор Роберт Джордж, философ-консерватор, критиковал либеральных ученых за релятивизм и веру в то, что все идеи заслуживают равного внимания. Однако теперь либералы «кажутся ему такими же архаичными, как и консерваторы». Он не ожидал, что дух терпимости и любопытства окажется замещен «зашоренным» мировоззрением.
>
> 7. Все придет к тому, что представители творческих профессий будут бояться «нового пуританства», а сами «пуритане» будут за всеми пристально следить
>
> Писатели и журналисты будут бояться публиковать написанное. Университеты начнут заниматься исключительно повышением комфорта студентов и предотвращением нападок в социальных сетях.
>
> Фонды с финансированием будут тайно изучать факты из прошлого потенциальных получателей грантов, дабы убедиться, что люди не совершали действий, способных привести к недоразумениям в будущем. Судьбу людей станут определять анонимные кампании в Twitter.
>

> zaedik245 (zaedik245) писал (а) в ответ на сообщение:
>>
>> В России прекратили издание (считай запретили продажу) книг Акунина. Что ты на это скажешь?
quoted2