> Маленькая квартирка больше для холостяцкой жизни подходит, а дом — это уже семья, дети. quoted1
Круговорот всего в природе … сначала маленькая холостяцкая квартирка, потом квартирка побольше на двоих, потом на троих, потом (или ещё и до этого) дом. потом дом на четверых (или больше). потом опять на троих … потом опять квартирка … на двоих …
2004fly2004 (2004fly2004) писал (а) в ответ на сообщение:
> конечно.. одно из удовольствий, которое не стоит откладывать на потом quoted1
это по танаху я вот не спешу жить и всегда думаю будет ...... у меня в будущей жизни или нет многим это не нужно это у них спортивные игры под дозами поэтому им и не нужно да и их с детства сломали всё што можно сломать правда так што спешите жить
> 2004fly2004 (2004fly2004) писал (а) в ответ на сообщение:
>> конечно.. одно из удовольствий, которое не стоит откладывать на потом quoted2
>это по танаху > я вот не спешу жить > и всегда думаю будет ...... у меня в будущей жизни или нет > многим это не нужно это у них спортивные игры под дозами
> поэтому им и не нужно да и их с детства сломали всё што можно сломать > правда > так што спешите жить quoted1
Побочный деффект у селекции "советский человек". Коммунисты вывели породу, и приучили не накапливать имущество для себя и своей семьи. Вот поколение СССР уже на подсознательном уровне боится и прячет всё в кладовку.
Это как с породой уток "Мулард". Французы вывели её для получения мяса. И всё отлично. Но есть один деффект у этих уток - каннибализм.
2004fly2004 (2004fly2004) писал (а) в ответ на сообщение:
> У мaмы в ceрвaнтe жил xpycтaль. Caлaтницы, фpyктoвницы, ceлeдoчницы. Bcё гpoмoздкoе, нeпpaктичнoe. И ещё фapфop. Красивый, с переливчатым рисунком цветов и бaбочек. Набор из 12 тарелок, чайных пар, и блюд под горячее. Мама покупала его… quoted1
Это называется даун-шифер, а не отложенная жизнь. На деле все эти штуки говна не стоят, и потому понятно, что мамаша оставляла их для гостей, чтобы прилично. Если нечего будет для гостей — придется заботиться заново, и еще вопрос, в чем жизнь: в том, чтобы непрерывно смартфоны менять и рыскать в поисках зарядки, или положить на все такие не совсем нужные вещи.
Как раз мамаша и была свободна от вещей, ибо она бы их имела долго, и не была бы озабочена тем, чтобы как в крысиной гонке заработать еще, чтобы сменить, купить, схватить. Соответствовать. Трусы за 5 тысяч и я бы в харю продавцу засунул, да, думаю, преувеличение вообще. Секс-трусы, что ли? С сеточкой для волос, по анекдоту?
Потому нечего морализовать — еще вопрос, чья философия откладывает жизнь. Мамаши, которая бы всем этим пользовалась долго (когда надо точно), и в ус не дула бы, чтобы все это непрерывно воспроизводить, или дочери с крысиной гонкой. Жизнь не в том, чтобы барахлом заниматься.
> Синдром отложенной жизни > > Побочный деффект у селекции «советский человек». Коммунисты вывели породу, и приучили не накапливать имущество для себя и своей семьи.
> Вот поколение СССР уже на подсознательном уровне боится и прячет всё в кладовку. > > Это как с породой уток «Мулард». Французы вывели её для получения мяса. И всё отлично. Но есть один деффект у этих уток — каннибализм. quoted1
Читай у меня выше. Сопля еще морализовать и кого-то обвинять — сути жизни не понимаешь за вашими мелочами. Так всю жизнь в суете и проживете. «Соответствуя».
Закулисинъ (Закулисинъ) писал (а) в ответ на сообщение:
> 2004fly2004 (2004fly2004) писал (а) в ответ на сообщение:
>> Сейчас я допишу этот пост, умоюсь от слёз и распечатаю дочке Принцессу. Пусть она таскает ее за волосы, испачкает платье, потеряет корону. Зато она успеет. Пожить настоящей жизнью уже сегодня. Настоящая жизнь — та, в которой много радости. Только радость не надо ждать. Ее надо создавать самим. quoted2
> > Самое страшное в этом рассказе это то, что это не Стивен Кинг придумал, чтобы попугать, а это правда — люди так живут. На нашем форуме минимум один человек чуть ли не ежедневно рискует жизнью и здоровем, чтобы построить себе дом. а другой гордо рассказывает, что построил уже себе дом в 240 квадратов, только непонятно зачем — сам на второй этаж уже не ходит, да ему и комнаты хватает, а дети — выросли и уехали. При этом они, и многие другие дружно осуждают «живущих в кредит» американцев (и прочих), которые в дома въезжают сразу как женятся, а женятся сразу как решают заводить детей, и не видят ничего странного в этом quoted1
Никто тут американский кредит не осуждает, не ври. Поскольку он подъемный вполне.
И потом - ты меня и подтвердил. Один хрип гнет, а другой 240 м - тоже свою жизнь бросает на говно. Зачем ему? Чем живет?
Короче, вопрос — палка о двух яйц'ах. Нет тут никакой одной правильной стороны, в теме этой. Все чрезмерное — глупо, вот и все.
Вот пример. Некоторые люди на даче у нас делают настоящие сортиры в доме, унитазы, бачки. Водопровод. Души с музыкой. Сами зимой не живут, не могут. Месяцев 5 почти — в распыл. Это время они электричеством поддерживают в доме температуру, чтобы незамерзало. Иначе лопнет все, как ни продувай (впрочем, все равно что-то ломается постоянно). На многие десятки метров квадратных электричество. Чтобы унитаз использовать настоящий, да в доме. За месяц выходит на электричество тысяч 10.
Зато они «не откладывают» — живут на даче «как люди». Однако за унитаз и городские «удобства» приходится платить-работать. Или чего-то еще не докупить многим, которые отнюдь не богатеи у нас.
> Samoylov (Samoylov) писал (а) в ответ на сообщение:
>> Синдром отложенной жизни >> >> Побочный деффект у селекции «советский человек». Коммунисты вывели породу, и приучили не накапливать имущество для себя и своей семьи. quoted2
>
>> Вот поколение СССР уже на подсознательном уровне боится и прячет всё в кладовку.
>> >> Это как с породой уток «Мулард». Французы вывели её для получения мяса. И всё отлично. Но есть один деффект у этих уток — каннибализм. quoted2
>Читай у меня выше. Сопля еще морализовать и кого-то обвинять — сути жизни не понимаешь за вашими мелочами. > Так всю жизнь в суете и проживете. «Соответствуя». quoted1
Это не жизнь. Такие мамаши или папши потом портят жизнь своим детям.
Это отклонение от нормы у выведенной чекистами породы «хомо-советикус».
За поднятые с законченной уборки зерна колосья — садили в тюрьмы. За «лишнее» имущество — могли объявить врагом народа. И так далее.
Чекисты обрубили населению возможность собирательства и нормальной жизни.
Собирательство заложено природой — см. на муравьёв, пчёл и капиталистов на Западе. Поколения за поколением собирает и за счёт этого прибавляет в богатстве. А у породы «хомо-советикус» богатство было под запретом. Поэтому элементы «роскоши» типа посуды в серванте или импортной одежды — приходилось припрятывать, беречь или вообще запирать в комод «до лучших времён».
А лучшие времена — это как раз те, когда чекистов не станет во власти в кремле. Когда они перестанут портить жизнь людям, прекратят грабить, врать и загаживать эфир своей пропагандой.
Лучше бы крутили в своём эфире отчёты о своей собственности — часах, яхтах, вилла: где и как заработано, за сколько куплено, каков налог, <nobr>и т. д.</nobr> Может и народу было бы чему поучиться тому как уметь так зарабатывать.
А так же и отчёты по проделанной работе, например ежемесячные.
То есть, если рассказ правдив — то у этой мамаши чекисты украли всю жизнь. Для неё, пока чекисты сидели у власти — лучшие дни так и не наступили. Не дождалась она, когда ЧК свалит из власти.
И таки людей, с украденной чекистами жизнью в СНГ — миллионы.
Особенно обратите внимание на тех людей, кто живёти в котлах ПМР, Абхазия, ю-Осетия, и теперь ещё и в Крым и ОРДЛО.
Они в закрытых непризнанных заповедниках, созданными чекистами, попросту теряют своё время — жизнь пройдёт, а ничего не поменяется. На примере котла ПМР это хорошо видно. Так население отложило 20 лет до лучших времён, а изменений то нет. А 20 потерянных в изоляции лет это не ваза из серванта, их уже не вернёшь, не достанешь.
Или КНДР — ещё один пример не отложенной жизни, а украденной жизни. У 20 млн. чел. жизнь украли. Они в изоляции под мощным напором зомби-обработки никогда не начнут нормально жить. Просто Режим диктатора этого не предусматривает изначально в своих настройках.
> У мaмы в ceрвaнтe жил xpycтaль. Caлaтницы, фpyктoвницы, ceлeдoчницы. Bcё гpoмoздкoе, нeпpaктичнoe. И ещё фapфop. Красивый, с переливчатым рисунком цветов и бaбочек. Набор из 12 тарелок, чайных пар, и блюд под горячее. Мама покупала его еще в советские времена, и ходила куда-то ночью с номером 28 на руке. Она называла это: «Урвала». Когда у нас бывали гости, я стелила на стол кипенно белую скатерть. Скатерть просила нарядного фapфopa. > — Мам, можно? > — Не надо, это для гостей. > — Так у нас же гости! > — Да какие это гости! Cocеди да бaб Пoлина… > Я поняла: чтобы фарфор вышел из серванта, надо, чтобы английская королева бросила Лондон и заглянула в спальный район Капотни, в гости к маме. Раньше так было принято: купить и ждать, когда начнется настоящая жизнь. А та, которая уже сегодня — не считается. Что это за жизнь такая? Сплошное преодоление. Мало денег, мало радости, много проблем. Настоящая жизнь начнется потом. Прямо раз — и начнется. И в этот день мы будем есть суп из хрустальной супницы и пить чай из фарфоровых чашек. > Но не сегодня. > Когда мама заболела, она почти не выходила из дома. Передвигалась на инвалидной коляске, ходила с костылями, держась за руку сопровождающего. > — Oтвeзи мeня нa pынoк, – пoпpocилa мaмa oднажды. > — А что тeбе надо? > Последние годы одежду маме покупала я, и всегда угадывала. Хотя и не очень любила шоппинг для нее: у нас были разные вкусы. И то, что не нравилось мне — наверняка нравилось маме. Поэтому это был такой антишоппинг — надо было выбрать то, что никогда не купила бы себе — и именно эти обновки приводили маму в восторг. > — Мне белье надо новое, я похудела. > В итоге мы поехали в магазин. Он был в ТЦ, при входе, на первом этаже. От машины, припаркованной у входа, до магазина мы шли минут сорок. Мама с трудом переставляла больные ноги. Пришли. Выбрали. Примерили. > — Тут очень дopoгo и нельзя торговаться, – сказала мама. — Пойдем еще куда-то. > — Купи тут, я же плачу, – говорю я. — Это единственный магазин твоей шаговой доступности. > Мама поняла, что я права, не стала спорить. Мама выбрала белье. > — Сколько стоит? > — Не важно, – говорю я. > — Важно. Я должна знать. > Мама фанат контроля. Ей важно, что это она приняла решение о покупке. > — Пять тысяч, – говорит продавец. > — Пять тысяч за трусы????? > — Это комплект из новой коллекции. > — Да какая разница под одеждой!!!! – мама возмущена. > Я изо всех сил подмигиваю продавцу, показываю пантомиму. Мол, соври. > — Ой, – говорит девочка-продавец, глядя на меня. — Я лишний ноль добавила. Пятьсот рублей стоит комплект. > — То-то же! Ему конечно триста рублей красная цена, но мы просто устали… Может, скинете пару сотен? > — Maм, это магазин, – вмешиваюсь я. — Тут фиксированные цены. Это нe Чepкизoн. > Я плачу с карты, чтобы мама не видела купюр. Тут же сминаю чек, чтобы лишний ноль не попал ей на глаза. Забираем покупки. Идем до машины. > — Хороший комплект. Нарядный. Я специально сказала, что не нравится, чтоб интерес не показывать. А вдруг бы скинули нам пару сотен. Никогда не показывай продавцу, что вещь тебе понравилась. Иначе, ты на крючке. > — Хорошо, – говорю я. > — И всегда торгуйся. А вдруг скинут? > — Хорошо. > Я всю жизнь получаю советы, которые неприменимы в моем мире. Я называю их пейджеры. Вроде как они есть, но в век мобильных уже не надо. > Однажды маме позвонили в дверь. Она долго-долго шла к двери. Но за дверью стоял терпеливый и улыбчивый молодой парень. Он продавал набор ножей. Мама его впустила, не задумываясь. Неходячая пенсионерка впустила в квартиру широкоплечего молодого мужика с ножами. Без комментариев. Парень рассказывал маме про сталь, про то, как нож может разрезать носовой платок, подкинутый вверх, на лету. > — А я без мужика живу, в доме никогда нет наточенных ножей, – пожаловалась мама. > Проявила интерес. Хотя сама учила не проявлять. Это было маленькое шоу. В жизни моей мамы было мало шоу. То есть много, но только в телевизоре. А тут — наяву. Парень не продавал ножи. Он продавал шоу. И продал. Парень объявил цену. Обычно этот набор стоит пять тысяч, но сегодня всего 2,5. И еще в подарок кулинарная книга. «Ну надо же! Еще и кулинарная книга!» – подумала мама, ни разу в жизни не готовившая по рецепту: она чувствовала продукт и знала, что и за чем надо добавлять в суп. Мама поняла: ножи надо брать. И взяла. > Пенсия у мамы — 9 тысяч. Если бы она жила одна, то хватало бы на коммуналку и хлеб с молоком. Без лекарств, без одежды, без нижнего белья. И без ножей. Но так как коммуналку, лекарства, продукты и одежду оплачивала я, то мамина пенсия позволяла ей чувствовать себя независимой. > На следующий день я приехала в гости. Мама стала хвастаться ножами. Рассказала про платок, который прям на лету можно разрезать. Зачем резать платки налету и вообще зачем резать платки? Я не понимала этой маркетинговой уловки. Я знала, что ей впарили какой-то китайский ширпотреб в нарядном чемоданчике. Но молчала. Мама любит принимать решения и не любит, когда их осуждают. > — Так что же ты спрятала ножи, не положила на кухню? > — С ума сошла? Это на подарок кому-то. Мало ли в больницу загремлю, врачу какому. Или в Собесе, может, кого надо будет за путевку отблагодарить… > Опять на потом. Опять все лучшее — не себе. Кому-то. Кому-то более достойному, кто уже сегодня живет по-настоящему, не ждет. > Мне тоже генетически передался этот нелепый навык: не жить, а ждать. Моей дочке недавно подарили дорогущую куклу. На коробке написано «Принцесса». Кукла и правда в шикарном платье, с короной и волшебной палочкой. Дочке — полтора годика. Остальных своих кукол она возит за волосы по полу, носит за ноги, а любимого пупса как-то чуть не разогрела в микроволновке. Я спрятала новую куклу. Потом как-нибудь, когда доделаем ремонт, дочка подрастет, и наступит настоящая жизнь, я отдам ей Принцессу. Не сегодня. > Но вернемся к маме и ножам. Когда мама заснула, я открыла чемоданчик и взяла первый попавшийся нож. Он был красивый, с голубой нарядной ручкой. Я достала из холодильника кусок твердого сыра, и попыталась отрезать кусочек. Нож остался в сыре, ручка у меня в руке. Такая голубая, нарядная. > — Это даже не пластмасса, – подумала я. > Вымыла нож, починила его, положила обратно в чемодан, закрыла и убрала. Маме ничего, конечно, не сказала. Потом пролистала кулинарную книгу. В ней были перепутаны страницы. Начало рецепта от сладкого пирога — конец от печеночного паштета. Бессовестные люди, обманывающие пенсионеров, как вы живете с такой совестью? > В декабре, перед Новым годом маме резко стало лучше, она повеселела, стала смеяться. Я вдохновилась ее смехом. > На праздник я подарила ей красивую белую блузку с небольшим деликатным вырезом, с резным воротничком и аккуратными пуговками. Мне нравилась эта блузка. > — Спасибо, — сказала мама и убрала ее в шкаф. > — Наденешь ее на новый год? > — Нет, зачем? Заляпаю еще. Я потом, когда поеду куда-нибудь… > Маме она очевидно не понравилась. Она любила яркие цвета, кричащие расцветки. А может наоборот, очень понравилась. Она рассказывала, как в молодости ей хотелось наряжаться. Но ни одежды, ни денег на неё не было. Была одна белая блузка и много шарфиков. Она меняла шарфики, повязывая их каждый раз по-разному, и благодаря этому прослыла модницей на заводе. > К той новогодней блузке я тоже подарила шарфики. Я думала, что подарила маме немного молодости. Но она убрала молодость на потом. > В принципе, все её поколение так поступило. Отложило молодость на старость. На потом. Опять потом. Все лучшее на потом. И даже когда очевидно, что лучшее уже в прошлом, все равно — потом. Синдром отложенной жизни. > Мама умерла внезапно. В начале января. В этот день мы собирались к ней всей семьей. И не успели. Я была оглушена. Растеряна. Никак не могла взять себя в руки. То плакала навзрыд. То была спокойна как танк. Я как бы не успевала осознавать, что происходит вокруг. Я поехала в морг. За свидетельством о смерти. При нем работало ритуальное агентство. Я безучастно тыкала пальцем в какие-то картинки с гробами, атласными подушечками, венками и прочим. Агент что-то складывал на калькуляторе. > — Какой размер у усопшей? – спросил меня агент. > — Пятидесятый. Точнее сверху пятьдесят, из-за большой груди, а снизу …– зачем-то подробно стала отвечать я. > — Это не важно. Вот такой набор одежды у нас есть для нее, в последний путь. Можно даже 52 взять, чтобы свободно ей было. Тут платье, тапочки, белье… > Я поняла, что это мой последний шоппинг для мамы. И заплакала. > — Не нравится ? – агент не правильно трактовал мои слезы: ведь я сидела собранная и спокойная еще минуту назад, а тут истерика. — Но в принципе, она же сверху будет накрыта вот таким атласным покрывалом с вышитой молитвой… > — Пусть будет, я беру. > Я оплатила покупки, которые пригодятся маме в день похорон, и поехала в её опустевший дом. Надо было найти ее записную книжку, и обзвонить друзей, пригласить на похороны и поминки. Я вошла в квартиру и долга молча сидела в ее комнате. Слушала тишину. Мне звонил муж. Он волновался. Но я не могла говорить. Прямо ком в горле. Я полезла в сумку за телефоном, написать ему сообщение, и вдруг совершенно без причин открылась дверь шкафа. Мистика. Я подошла к нему. Там хранилось мамино постельное белье, полотенца, скатерти. Сверху лежал большой пакет с надписью «На смерть». Я открыла его, заглянула внутрь. > Там лежал мой подарок. Белая блузка на новый год. Белые тапочки, похожие на чешки. И комплект белья. Тот самый, за пять тысяч. Я увидела, что на лифчике сохранилась цена. То есть мама все равно узнала, что он стоил так дорого. И отложила его на потом. На лучший день ее настоящей жизни. И вот он, видимо, наступил. Ее лучший день. И началась другая жизнь…