В начале октября, за два месяца до «внезапного» нападения, советский разведчик Рихард Зорге сообщил в Москву, что Пёрл-Харбор будет атакован в течение 60 дней; эти данные, согласно американским источникам, были доведены Кремлём до сведения Вашингтона.
Из недавно рассекреченных в Америке документов стало известно о встрече, которую германский посланник в Китае Ганс Томсен в середине ноября 1941 г. назначил нью-йоркскому бизнесмену Малколму Ловеллу. Немецкий дипломат, зная о связях этого бизнесмена с Белым домом, рассказал ему о предстоящем японском ударе. В свою очередь, Ловелл немедленно сообщил об этом одному из шефов американской разведки, Уильяму Доновану, который в тот же день передал полученную информацию лично президенту. До нападения на Пёрл-Харбор оставалось менее трех недель.
Вечером 6 декабря в Вашингтоне была перехвачена и расшифрована японская нота — ответ на американский ультиматум 26 ноября. Хотя в пространном документе прямо не говорилось об объявлении войны, весь его смысл и указание точного часа вручения — 1 час дня 7 декабря говорили сами за себя, однако никакого предупреждения на Гавайи, где базировался весь Тихоокеанский флот, послано не было. 6 декабря в 21:30 (по вашингтонскому времени) японская нота была доставлена Рузвельту. Прочитав её, президент заметил: «Это — война».