Кавказский фашизм — это серьезная проблема России, точно так же, как исламский фашизм — серьезная проблема Европы. Когда мусульманин взрывается в Стокгольме, он делает это не в ответ на шведский фашизм. Когда чеченская община устраивает массовую драку в Бельгии или Австрии, она делает это не в ответ на бельгийский фашизм. Нетрудно заметить, что почти все межнациональные драки на территории России — это драки с чеченцами. Чеченцы и калмыки, чеченцы и аварцы, чеченцы и кабардинцы, чеченцы и русские.

Вот реальная история в одном из московских элитных домов на юго-западе (рассказанная, между прочим, офицером группы «Альфа»): в доме, где он жил, значительную часть квартир выкупила новая чеченская элита. Взрослые приучили детей плевать на русских соседей. Это — не фашизм?

А рейсовый автобус, который в январе прошлого года расстреляли чеченские менты, потому что он их типа подрезал? А охранники в том же «Европейском», которые задержали не названного «32-летнего уроженца Шали», потому что он был с оружием; после чего задержанный вернулся с подкреплением, и охранников избили битами?

Засилие кавказских, а точнее, вайнахских землячеств стало одной из главных проблем элитных российских вузов, особенно на бюджетных отделениях, где поступление покупается за взятку. Русские дезорганизованы, что воспринимается как слабость, чеченцы стоят все за одного, что воспринимается как сила и моральное превосходство. Русские скупы, кавказцы швыряются деньгами. Следствие — драки, поборы, прессование девчонок и т.д.

В лагере «Дон» под Туапсе группа чеченских подростков с одобрения воспитателя терроризировала всех и в итоге нарвалась на кулак толпы. Поразительно, но чеченские власти встали на защиту своих хунвейбинов и потребовали наказать человека, который получил ножом за то, что вступился за избиваемую чеченцами девочку (что и послужило причиной стычки).

Если и есть разница между фашизмом русским и фашизмом чеченским, то заключается она в том, что для 99% российской элиты утверждение «я русский — значит, я самый лучший» — анафема. А для чеченской элиты утверждение «я чеченец — значит, я самый лучший» — это просто констатация факта. Базовое мировоззрение. Позволяющее в центре Москвы с чувством полной безнаказанности расстреливать автобус или охранников «Европейского».

Россия стоит сейчас перед проблемой, похожей на ту, что стоит перед Европой. Проблемой Европы является терпимость, которую иммигранты, прибывшие из более традиционных и клановых обществ, воспринимают как слабость.

Проблемой России является отсутствие государства, при котором население начинает организовываться в банды, и реванш, который берет Чечня за резню, учиненную русской армией. Перед могущественной Чечней заискивает даже Сурков. Недаром 22 октября, после избиения Олега Кашина, он поехал в Грозный и там на встрече с чеченскими активистами говорил: «Какой мы все-таки красивый народ».

Современное либеральное сознание боится даже подозрений в фашизме как черт ладана. В результате оно отказывается обсуждать и даже замечать национальные проблемы. «Национальной проблемы не должно быть». «Все люди равны» — вот аксиома для цивилизованного общества.

Это замечательно. Проблема в том, что нацизм — это естественная философия любого традиционного общества, особенно столкнувшегося с открытой цивилизацией. «Я — сомалиец (чеченец, араб, кикуйю), у меня есть семья и честь; я держу в строгости своих женщин и убью свою дочь, если она загуляет. Поэтому я лучше, чем эти трусливые свиньи, у которых семьи и чести нет». Дикарь всегда превзойдет цивилизованного человека в способности к насилию; и горе цивилизации, когда она вместо того, чтобы напомнить дикарю, что его, дикаря, задача, выйти из состояния варварства, извиняется и заискивает.