![]()
Вооружение всегда было показателем уровня государственного контроля в стране, а также уровня жизни. В России ура-патриоты до сих пор доказывают, что «ещё чуть-чуть и Россия выиграла бы Первую мировую». Анализ дел в ВПК страны говорит об огромном дефиците в российской армии всех видов вооружений и снаряжений – от винтовок и снарядов до сапог и сукна. От быстрого поражения Россию спас Западный фронт и союзники по Антанте.
Россия юридически оформила своё поражение в Первой мировой заключением Брестского мира. Это железобетонный факт. Но в России до сих пор в политической среде продолжаются рассуждения, что наша страна не проиграла в этой войне, и в доказательство приводятся детские аргументы, что это «большевики прекратили почти выигранную войну». Хотя аргумент, почему царь и будущая белая гвардия допустили большевиков (а поначалу вообще либеральную и социалистическую буржуазию) до власти в их детских рассуждениях не принято произносить.
Мы же по-взрослому посмотрим на причины поражения России в Первую мировую. Историк Григорий Попов в своей работе «Почему Россия не могла не проиграть Первую мировую войну» (журнал Вопросы регулирования экономики, 2010, №3) описывает ряд социально-политических аспектов роли России в этой войне.
«Ставка западных союзников на то, что Россия с её большими людскими ресурсами вымотает Германию, пока французы и англичане будут потихоньку готовить новые силы, не вполне оправдалась. Наиболее сильные германские дивизии навсегда остались на Западном фронте. К несчастью для Франции и Великобритании, германские главнокомандующие упорно следовали идеям Шлиффена, отдавая предпочтение активным действиям на Западе. Исключение составило только летнее германское наступление 1915 года, в результате которого Россия потеряла территорию Польши. Если бы немцы рвались в первую очередь не к Сомме и Вердену, а к Москве и Санкт-Петербургу, Россия могла бы потерпеть сокрушительное поражение уже на второй год войны».
А это истинное отношение Антанты к России как к второстепенному союзнику:
«Весной 1917 года западные союзники, рассматривая прогнозируемое крушение Русского фронта, предполагали перебросить в Европу миллион японских солдат. В обмен англичане и французы планировали отблагодарить Микадо приращением новых территорий к его империи. Какими же территориями? Не германских колоний в Тихом океане и не французских островов, а землями подконтрольных тогда России Маньчжурии и Уссурийского края. Поэтому в ноябре 1917 года, когда произошла большевистская революция в России, Япония, логично восприняв это событие как факт выхода России из войны, объявила ей войну. Цели японского правительства были просты — захватить русский Дальний Восток, а предлог был дан западными союзниками — неисполнение Россией своих союзнических обязательств. Именно благодаря Японии Гражданская война на Дальнем Востоке тянулась до 1922 года».
Единственный относительно успешный участок Восточного фронта был на Кавказе, но и там Россия добилась этого не благодаря, а вопреки обстоятельствам:
«Одна из причин слабости российских вооруженных сил на Кавказском фронте в том, что регион Закавказья был связан с коренными губерниями империи только одной одноколейной дорогой, имевшей, разумеется, низкую пропускную способность. Именно из-за этого в начале войны России удалось сконцентрировать против Турции сравнительно мало войск. Повторилось то же, что было во время русско-японской войны, когда войска можно было перебрасывать на Дальний Восток по единственной железной дороге.
Но главная проблема российских войск в Закавказье заключалась не в их численности, а в их снабжении. Оно было более чем минимальным: на одно полевое орудие выделялось по 50 выстрелов, что в 20 раз меньше даже довоенной нормы по российской армии.
Нельзя не удивляться тому, что даже в таких условиях русские войска в Закавказье сумели в 1914-1915 годах не только отбить натиск турок, но и провести ряд успешных наступательных операций, имевших, правда, только тактический эффект.
Создание сильной группировки русских войск в Закавказье могло вообще заставить Турцию сохранить нейтралитет в войне. Ведь основные экономические и людские ресурсы Османской империи находились в Малой Азии, и захват хотя бы 50% её территории мог бы уничтожить саму Османскую империю. Но до 1915 года Россия с трудом могла даже оборонять подступы к Батуми, где добывалось 20% всей медной руды Российской империи, остро необходимой для производства дефицитных снарядов».
И вот теперь более предметный разговор – как раз о снарядах и прочем снаряжении российской армии в Первую мировую. Россия полностью зависела от поставок вооружения западными союзниками. Отчасти малые запасы снаряжений объяснялись тем, что российской генштаб рассчитывал завершить войну до лета 1915 года в результат блицкрига (как минимум – выхода на реку Одер).
Историк Виноградов в статье «Миссия адмирала Русина. Иностранные поставки России в Первой мировой войне» (журнал «Научные ведомости Белгородского государственного университета», 2009, №11) описывает зависимость Восточного фронта от поставок стран Антанты.
«В начале 1915 года российскую армию поразил глубокий кризис в снабжении оружием и боеприпасами. Одним из способов решения проблемы являлись поставки военного имущества из-за рубежа. Миссия адмирала А.И.Русина стала одной из попыток создать эффективный механизм военных поставок из Англии и Франции. Они оказались малоэффективными, так как союзники стремились удовлетворить потребности собственных армий.
В России рассчитывали, что союзники с готовностью пойдут навстречу большинству её требований.
Главная цель вице-адмирала Русина в Лондон заключалась в размещении за границей заказов на производство военного имущества. В первую очередь необходимо было разместить заказы на винтовки, пулемёты и артиллерийские орудия крупного калибра. Одновременно Русин должен был представлять Россию на конференции министров снабжения стран Согласия, а также составить ясную картину с положением заказов за границей.
Россия начала тяготиться контролем со стороны Англии за размещением заказов в нейтральных странах, особенно в США. Заказы России в Америке росли в геометрической прогрессии, а импорт товаров из США в 1915 году составлял 60,8 млн. долларов. Но размещать заказы в Америке Россия могла лишь с разрешения и только на тех фирмах, на которые указывало английское правительство при посредничестве банкирского дома Моргана. Естественно, что стоимость таких заказов была в несколько раз выше. Английское правительство при заключении в сентябре 1915 года финансового соглашения настояло на том, «что в будущем все предложения относительно поставок для России, либо в Британской империи, либо в Америке, будут рассматриваться в Лондоне». Россия вынуждена была пойти на то, что фактически её «Оборонзаказ» контролировала Англия.
По вопросу о масштабах помощи, которую союзники могли оказать России, они в один голос отвечали, что в настоящий момент их промышленность ещё не достигла максимального выпуска оружия и других предметов военного назначения, и поэтому в первую очередь они снабжают собственные армии. Так, министр вооружений Великобритании отмечал, что вместо 200.000 тысяч солдат, которых необходимо было содержать до войны, теперь требуется снарядить и вооружить 2 млн. Д.Ллойд-Джордж откровенно заявил, что «наш первый долг — это забота о вооружении нашей армии, и как бы велики ни были нужды наших союзников, во многих случаях наши ещё больше». Таким образом, Англия и Франция дали понять вице-адмиралу А.ИРусину, что, удовлетворяя те или иные потребности России в различных предметах снабжения, им «приходится давать нам не из своего избытка, а отрывать от собственных своих нужд».
Между тем объём заказов согласно ведомости, полученной вице-адмиралом А.И.Русиным, был действительно огромен. Номенклатура необходимых заказов выходила далеко за рамки заказов обычного вооружения. Первые 11 пунктов ведомости содержали заказы на артиллерийские орудия, пулемёты, винтовки и боеприпасы к ним. Русское правительство предполагало получить от союзников до 1 января 1917 года 2700 артиллерийских орудий различных калибров, в том числе и калибром 8 и 12 дюймов с полным комплектом боеприпасов.
Следующим по объемам заказов шло стрелковое вооружение: 1 млн. винтовок и 300 млн. патронов к ним, а также 1 млн. пистолетов с 250 млн. патронов и 21300 пулеметов. Помимо этого, русская армия остро нуждалась в большом количестве пороха, толуола, колючей проволоки общей массой в 8,5 млн. пудов. Потребность в средствах связи: 20 тыс. телефонных аппаратов и 300 тысяч вёрст телефонного кабеля. Тыловые службы действующей армии нуждались в 10 тысячах легковых и грузовых автомобилях и 15 тысячах велосипедов и мотоциклов. Для экипировки солдат требовалось закупить 3 млн. пар сапог, 360 пудов подошвенной кожи, 28 млн. кв. м сукна. Остальные пункты ведомости содержали заказы на медикаменты, авиационное имущество и различные сорта стали. Речь шла о миллиардных заказах, от успешного выполнения которых в большой мере зависела боеспособность армии.
Союзники согласились поставить 300 орудий. Из этого числа Англия согласилась передать России 8- и 6-дюймовые гаубицы в количестве 200 штук обоего калибра, заказанных американской фирме Мидвель со сдачей с середины 1916 года по 6 орудий в месяц. В поставке же 12-дюймовых гаубиц России было отказано, кроме 10 штук, уже заказанных фирме Виккерс. Отказ мотивировался тем, что «последние (сентябрьские) бои показали, что без большого числа орудий калибром в 6 дюймов и выше невозможно предпринять что-либо против фортификационных сооружений германцев на Западном фронте». Вместо предполагавшегося заказа 1400 48-линейных гаубиц Великобритания согласилась передать только 300 полевых 45-линейных гаубиц, а в получении 520 горных 3-дюймовых пушек было вовсе отказано. В отношении артиллерийских боеприпасов пришли к соглашению, что на каждое орудие будет поставляться по 1 тысяче снарядов.
Лорд Китчинер не пошел навстречу пожеланиям Русина об увеличении отпуска патронов японского образца и артиллерийских орудий большого калибра. Более того, Китчинер, по словам Русина, был неприятно поражён тем, что большое количество орудий (45-дюймовых гаубиц), необходимых английской армии, уступлено России. Положение поправило обещание французского правительства поставлять каждую третью изготовленную 42-линейную пушку.
Французское правительство обязывалось поставить России 80 тысяч винтовок Кропачек, 480 тысяч винтовок Гра, 39 тысяч винтовок Лебеля с 375 патронов на каждую винтовку. Кроме того Франция гарантировала ежемесячную поставку 4 млн. патронов к винтовкам Лебеля и до 30 млн. патронов к винтовкам Гра и Кропачек.
Англия уступала 60 тысяч винтовок системы Арисака с 300 патронами на каждую, обещав увеличить поставку винтовок до 150 тысяч. Кроме того, английское правительство уступало единовременно 30 млн. патронов для винтовок Арисака и обязывалась производить в Англии ежемесячно 45 млн. патронов в месяц для России. Эта уступка была очень важна, так как количество японских винтовок в русской армии было довольно большим.
Итальянское правительство передавало 500 тысяч винтовок Веттерли, из которых 300 тысяч были реально переданы, с 400 млн. патронов с ним. Количество патронов было явно недостаточным, требовалось еще около 300 млн.
Производство револьверов удалось разместить в Испании всего на 100 тысяч штук вместо предполагаемого 1 млн. с 500 патронами на каждый пистолет. Быстрорежущей стали союзниками было отпущено 2500 тонн, ферровольфрама 50 тонн.
В результате вице-адмиралу А.И.Русину удалось разместить львиную долю заказов на предметы, перечисленные в ведомости. Принципиально важным являлось согласие союзников на увлечение поставок винтовочных патронов и немедленного отпуска и отгрузки винтовок. Отпущенные 300 гаубиц позволяли вооружить ими к весне 1916 году 25 корпусов.
В итоге, союзники пошли навстречу пожеланиям и требованиям России лишь после того, как снабдили всем необходимым собственные армии. Поэтому будет справедливым отметить, что «союзники России не сделали ей ничего более того, что соответствовало их представлении о собственном благе».
