никто коммунизма не боится. страшно, когда его начинают строить дебилы.
19:32 14.04.2018
aquarius580 37699 (37699) писал (а) в ответ на :
> Сталин уничтожил массу образованных людей.
Сталин в первую очередь уничтожал ханжей. Можно быть образованным человеком. но ни в коем случае нельзя быть ханжой.
22:56 14.04.2018
Пролетарий (36673) писал (а) в ответ на :
> никто коммунизма не боится.
Тогда в чём проблема? Коль такие смелые….
07:27 09.05.2018
Историософия Победы
вся история России-Руси и предшествующих ей государств — это история победы над миром, который во «зле лежит»
Александр Елисеев
Россия в очередной раз отпраздновала День Великой Победы, который в этом году выдался на Светлую, Пасхальную Неделю. В высшей степен символично, что и сам Берлин был взят 6 мая, как раз на Пасху и в День Святого Георгия Победоносца. И это лучше всего показывает — на чьей стороне была Правда, кого поддерживали небесные силы. (К слову сказать, сам День Победы часто именуют Советской Пасхой.)
Всё это снова побуждает задуматься о глубинном смысле Победы. И речь здесь идет не только о Победе Сорок Пятого Года. Русская Победа имеет своё метафизическое измерение, а ее корни уходят вглубь не столетий даже, а тысячелетий. Вся история России-Руси и предшествующих ей государств — это история победы над миром, который, согласно Евангелию, во «зле лежит» (злом здесь является не само творение, не сам мир, но его состояние).
С точки зрения мировых элит, Россия — это некое цивилизационное, геополитическое «недоразумение». Такой цивилизации просто не должно быть, ибо она вносит грандиозный разрыв в ткань всего мира и евразийского пространства. Здесь постоянно создается нечто, принципиально отличное как от «развитого», «центрального» Запада (Европы), так и от «недоразвитого», «периферийного» Востока (Азии). Элиты всегда видели и продолжают видеть мир как взаимодействие господствующего центра и страдающей периферии. Западный центр, в этой оптике, призван сосать кровь большинства мирового населения, представляя собой некоего вселенского вампира. Однако, Россия-Русь и предшествующие ей проторусские образования всегда вносили сбой в эту вампирическую программу, разрывая цепь «рабов и рабовладельцев» северной цивилизацией, не похожей ни на Запад, ни Восток. Поэтому мировые элитарии давно уже вынесли приговор России и неоднократно пытались привести его в испытание. Одной из таких попыток было гитлеровское нашествие, которое, в конечно итоге, стоит считать результатом деятельности всех мировых элит. Прежде всего, тут необходимо вспомнить о том, что на Россию напал самый настоящий коричневый интернационал, объединивший не только европейцев, но и выходцев из других стран. Но ведь нельзя забывать о том, что нацистскую партию взрастил англо-американский финансовый капитал. А сами западные демократии потакали Гитлеру до осени 1939 года, подталкивая его к столь вожделенному походу на Восток. По большему счёту, против России играли все мировые элиты — как «фашистские», так и «антифашистские».
Но чем же так ужасает и злит мировых элитариев наша Россия? Дело в том, что она во многом не от мира сего («лежащего во зле»). Россия находится на земле, но сама она символизирует утерянный небесный рай, из которого были изгнаны люди. И не случайно сторонники создания коммунистического «рая на земле» впервые победили именно в России. Конечно, возвращение земли в рай есть утопия, но сама приверженность этой утопии говорит о многом. Что же об утраченном рае, но его нельзя возродить, однако, можно структурировать пространство, которое символизирует покинутое небесное отечество. (В перспективе, предложенной православным богословием, возможно и даже необходимо обожение человека, его соединение с нетварными энергиями Бога. Но это уже иная, запредельная перспектива.) И не территории Руси-России такое пространство создавали на протяжении многих столетий и тысячелетий. Одной из таких проектных попыток была религиозно-державная формула «Москва — третий Рим». Под Римом здесь понимали не империализм собственно римского типа, но Рим духовный, первохристианский — тот самый, на землях которого родился Христос. Третий Рим мыслился как пространство, хранящее верность Православию, как некая священная земля, сохранившая «райское», «ангельское» благочестие.
Впрочем, корни уходят еще глубже. Древние хранили память о Гиперборее — великом северном материки, который был населен людьми золотого (райского) века. Утрата самой Гипербореи и выход за изначально-временные рамки этого века рассматривалось как выпадение из рая, потеря изначального отечества. При этом, утраченная Гиперборея постоянно воспроизводилась в разных государственно-политических образованиях, символизирующих изначальный нордический континент. Одним из таких державных символов была Скифия, наследницей которой выступает Русь (Россия).
Сами гипербореи либо отождествлялись со скифами, либо представлялись народом, который граничит с Гипербореей на севере и непосредственно воспринимает от нее все священные дары, отправляемые в Грецию на остров Делос. Они предназначались особым почитателям солнечного бога Аполлона — покровителя загадочных северян. Весьма характерен рассказ грека Ямблиха об ученике Пифагора скифе Абарисе, являвшимся жителем Гипербореи. Тут скифы и гипербореи отождествляются однозначно.
Версия о тождестве гипербореев и скифов (ее отстаивал и Геродот) маловероятна, вернее маловероятно наличие в античное время такого народа, как гипербореи. Действительно, вряд ли тогда могли жить люди, не ведающие печали и не подверженные смерти от старости, а ведь именно такими качествами наделяли гипербореев античные авторы. Качества эти больше подходят жителям Золотого Века, который разные традиции считали временем изначального могущества, близкого к райскому. Описывая чудесную жизнь гипербореев, их воздушные полеты и медные дожди, эллины определенным образом преодолевали тоску по человеческому совершенству, утерянному «во время оно», приписывая это совершенство якобы реально существующему северному народу. А вот то, что с этим народом теснее всего связывали именно скифов — весьма показательно.
Покровителем гипербореев был солнечный Аполлон, которого славяне знали как Даждьбога — сами русичи именовали себя «даждьбоговыми внуками». И вот очередное, потрясающее совпадение — именно Аполлон покровительствовал Энею, и никого иного, как Аполлона объявил своим патроном римский император Август, от рода которого вели свои происхождение Рюриковичи.
«Гиперборейско-скифская» тема перекочевала и в византийскую традицию. Так, византийский автор Фемистий писал: «Мы заселяем среднее пространство между арктическим поясом, близким к северному полюсу, и летним тропическим, причем скифы-русь и другие гиперборейские народы живут ближе к арктическому поясу…». Что же до отождествления скифов и русов, то оно было общим местом. Византийские авторы — Зонара, Скилица, Кедрин и др. называют русов скифами и тавроскифами.
Часто подчеркивалась связь Руси с северной, аполлонической традицией. В письме португальскому королю Хуану II от 14 июля 1493 года ученый муж из Нюрнберга Джером Мюнцера писал о каком-то северном сообществе. Там, «германцы, итальянцы, рутены и аполлоновы скифы, те, что живут под суровою звездою Арктического полюса, восхваляют Великого Князя Московского за то, что несколько лет тому под суровою этою звездою был открыт большой остров Гренландия (Grulanda), тянущийся по берегу на триста лег, на котором находится огромное поселение людей под властью названного Князя».
Есть мнение, согласно которому Мюнцер пишет… об Америке. «Обратите внимание на факт упоминания размеров „большого острова“ — „триста лег“, — замечает в своем ЖЖ-блоге eakonapev. — Речь идёт о побережье Америки, ведь одна португальская лега равна 5 км. Мюнцер был ученым, он писал королю, поэтому не мог ошибиться».
Как видим, Русь и тогда связывается со Скифией и с гиперборейским Аполлоном (Даждьбогом). Это архетипическая связь, которая тянется через тысячелетия. Ну, и, конечно, характерно, что какие-то германцы и итальянцы восхваляют русского Государя, находясь в составе единой общности вместе с русскими. Это и прошлое, но это и будущее. Здоровые силы Запада в будущем несомненно войдут в орбиту русской цивилизации.
Сквозь тысячелетия тянется и противостояния двух огромных ветвей некогда единой индоевропейской працивилизации. Лингвисты утверждают, что еще в период индоевропейского единства существовали две языковые зоны — Юго-Восточная и Северо-Западная. Еще они называются зоной «Кентум» и «Сатэм» — от слов, которые означают числительное «сто» в каждой группе (латинский centum и авестийский satеm). К первой принадлежали предки славян и индоиранцев (а также балтов, армян, тохар и анатолийцев). Вторая состояла из будущих германцев, кельтов, италийцев и греков. Очевидно, что Скифия и Россия наследовали ЮВЗ, в то время как Рим, Эллада и Европа — СЗЗ. Именно это архетипическое разделение и дало начало великому противостоянию, которое длилось (и длится!) тысячи лет, то тлея, то разгораясь. Носители Сатэм — предки будущих скифов и русских — в 5 тыс. до н. э. образовали грандиозную Среднестоговскую культуру, раскинувшуюся на огромных пространствах между Днепром и Волгой. Среднестоговцы были земледельцами и скотоводами, причем именно они первыми в мире приручили лошадь, что явилось важнейшим вкладом в человеческую культуру как таковую. Кроме того, славяно-индо-иранцы изобрели колесо, что было еще одним важнейшим поворотом в жизни человека (древнейшие его изображения встречаются в «среднестоговской» Каменной могиле под Мелитополем).
Наличие конницы позволило среднестоговцам осуществлять масштабную экспансию в разных направлениях. Так, среднестоговцы вторглись на Балканы, население которых не знало лошадей — об этом свидетельствуют многочисленные предметы среднестоговскиой культуры, найденные археологами. По пути они разгромили достаточно мощную Трипольскую культуру, судя по всему, принадлежавшую к Кентум. Можно даже, с известной долей осторожности, предположить, что противостояние среднестоговцев и западных культур как раз отражено в «Махабхарате», которая рассказывает о схватке пандавов и кауравов. Само противостояние датируют 4 тыс. до н. э., когда ариев еще не было на территории Индостана. Экспансия велась и на восток — там славяно-индо-иранцы дошли до Волги, в результате чего образовалась Хвалынская культура.
На базе среднестоговской культуры возникли позднейшие культуры — Ямная, Катакомбная, Срубная. Все они занимали большие пространства, объединение которых не могло быть возможным без сложной политической и социальной структуры (так, «ямцы» заселяли земли от Урала до Днестра, и от Кавказа до Среднего Поволжья). Античные источники хранят глухое упоминание об этих безымянных империях, связывая их с позднейшими скифами. Помпей Трог писал о том, что скифы владычествовал над всей Азией трижды. Первый период длился полторы тысячи лет и «конец уплате положил ассирийский царь Нин». Эти данные подтверждает позднее историк 5 в. н. э. Павел Оросий: «За 1300 лет до основания Рима царь ассирийский Нин…, поднявшись с юга от Красного моря, на крайнем севере опустошил и покорил Эвксинский Понт». «Сопоставляя даты (основание Рима — 753 г. до н.э.), можно считать, что скифы господствовали в Азии в 36−21вв. до н.э., то есть в эпоху ранней бронзы, — замечает историк Н. В. Васильева. — Но это время и есть период Ямной культуры и ее непосредственных предшественников, время, когда арии южнорусских степей расселялись по всем направлениям на юг, создавая новые царства!» («Великая Скифия»)
Со временем единая общность Сатэм подверглась разделению на славян, иранцев и индоариев. Последние, в большинстве своём, удалились в сторону Индостана, где создали великую арийскую цивилизацию. Часть иранцев также отправились на юг, где возникла еще одна великая цивилизация — персидско-иранская. Славяне же в основном остались на прежних землях, где и создали великие государственно-политические образования на Днепре — позднейшим из них была известная всем Киевская Русь. Древнегреческий историк Геродот пишет о скифах-земледельцах (пахарях), которых многие историки (в частности, академик Б. А. Рыбаков) отождествляют со славянами, отделяя от ираноязычных скифов-кочевников (номад). Они строили крупные городища, практиковали пашенное земледелие и высокоразвитое ремесло. В 1 тыс. до н. э. именно скифы-земледельцы стали государственнообразующим народом Скифии, объединившим (подобно будущим русским) самые разные народы — иранцев, фракийцев и т. д.
Скифская империя пала под ударами кочевых восточных орд сарматов в 3 в. до н. э. Однако, на тот момент ее могущество было сильно подорвано захватчиками с Запада — кельтами, носителями Кэнтум. Об этом мало кто знает — история часто замалчивает о великих войнах и великих империях. Например, много ли кому известно об археологической культуре Полей погребальных урн, которая может быть отнесена к восточным, скифским культурам? Возникла она еще в 13 в. до н. э., и за несколько столетий распространилась на огромнейшем пространстве от Дуная до Пиренеев и Северного моря. Ее носители достигли и Британских островов, где оставили след в местной культуре. Показательно, что ирландская (кельтская) сага о Гойделе Гласе (Гойделе Зелёном) рассказывает о давней миграции предков из «Скифии». Или взять, к примеру, знаменитый мегалитический памятник Стоунхендж — согласно устоявшимся легендам он был простроен именно скифами. При том специалисты считают, что данное сооружение имеет «докельтское» происхождение.
А что же кельты? Они начали свою грандиозную экспансию позже, столкнувшись со скифами. Особенно это противостояние обострилось в 6 в. до н. э., охватив Центральную Европу. А уже в 3 в. до н. э. галлы прорвались через Карпаты, захватив землю, которую сейчас именуют Галицией (символично, учитывая галицийский «украинский» национализм, не правда ли?). Дальше их не пустили, но они всё же ослабили Скифию, что, во многом и привело к ее падению под ударами сарматов. Получается, что некогда всю Европу заселили наши предки — скифы. И уже только потом мы были вытеснены оттуда тогдашними европейцами, к числу которых относятся и кельты. О противостоянии последних с Римом знает любой, хоть сколько-нибудь прилежный школьник. (По крайней мере, знал — до развала системы образования.) А вот столетия скифско-кельтских войн остались грандиозным «белым пятном» античной истории.
Между тем, традиция противостояния никуда не делась, продолжившись и в более позднее время (выдающийся «эпизод» — борьба скифо-славян с Римом, но это тема отдельного, очень большого разговора). Один из светочей итальянского гуманизма Петрарка писал в своё время: «Диковинного вида толпа мужчин и женщин наводнила скифскими мордами прекрасный город, подобно тому, как прозрачную реку мутит неистовый поток. И коли не нравилась бы толпа сия покупателям более, чем мне, коли не услаждала их взоры более, чем мои, не наполнял бы мерзкий народ узкие улицы, не поражал бы привыкших к красивым лицам приезжих, а в своей Скифии, вместе с Голодом, тощим и бледным, в покрытом каменьями поле, где помещает его Назон, по сей день рвал бы ногтями и зубами скудные травы…».
«Скифские морды» — это наши с вами предки, славяне, русичи, попавшие в рабство к «просвещенным» европейцам. И отношение к ним этого «светоча» весьма показательно. Оно было таковым и до Петрарки, когда такие же просвещенные жители античного мира пренебрежительно отзывались о скифах-«варварах». Оно будет таким и после великого гуманиста, когда на русские земли двинутся галльские армады Наполеона и тевтонские орды Гитлеры. Победа над последними была великой Победой России над «миром, лежащим во зле». Очередная реинкарнация Скифии — Советский Союз — показала, что «людей не от мира сего» невозможно уничтожить. Временные их поражения являются всего лишь составными частями неизбежной Победы.
Нашей Победы.
15:57 17.05.2018
Военно-полевые банки
Как советский народ финансово поддерживал государство личными сбережениями в размере в 2 раза большем чем размер ленд-лиза
20:07 19.05.2018
А все эти упыри были бескорыстными и денег им не надо было. Мучить людей -им было главное удовольствие.
ФЕНОМЕНЫ-САДИСТЫ,только главный из них был на вершине власти....
20:21 19.05.2018
08:34 22.05.2018
Гениальный комиссар государственной безопасности
Исполнилось 119 лет со дня рождения Генерального комиссара госбезопасности, Маршала Советского Союза Лаврентия Павловича Берия, совершившего перед войной кадровую революцию в органах госбезопасности и расставившего на ключевые посты принципиально новую когорту патриотически настроенных чекистов
Андрей Ведяев
В полночь 8 июля 1937 года с обстрела японскими войсками моста Лугоу на юго-западной окраине Пекина началась Вторая Мировая война. Ось Берлин-Токио была направлена против Советского Союза, о чем говорил «антикоминтерновский пакт» 1936 года. Готовясь к отражению внешней агрессии, советское руководство вынуждено было принять меры против внутренних врагов, включая раскулаченных, заговорщиков, уголовников и других противников Советской власти, ослаблявших страну изнутри и способных поднять восстание. На основании решения Политбюро ЦК ВКП (б) и приказа НКВД № 00447 от 30 июля 1937 года началась операция по их репрессированию. Следует отметить, что проведение операции сопровождалось такими внешними факторами, как наступление фашистов в Испании при поддержке «пятой колонны» и марш японской армии от Шанхая до Нанкина в декабре 1937 года, в ходе которого было уничтожено около полумиллиона китайских жителей — причём невероятно жестоким образом. Всё это не могло не нагнетать беспокойство внутри Советского Союза. Более того, измена и предательство обнаружились в самих органах, призванных бороться с контрреволюцией. В марте 1938 года в качестве одного из главных обвиняемых на Третьем Московском процессе предстал бывший нарком внутренних дел Ягода, признавший, что прикрывал заговорщиков, которые «составили заговорщическую группу „правотроцкистский блок“, поставившую своей целью шпионаж, вредительство, диверсии, подрыв военной мощи СССР и отрыв от него Украины, Белоруссии, Среднеазиатских республик, Грузии, Армении, Азербайджана и свержение существующего государственного строя…» То есть чуть не буквально то, что совершилось 55 лет спустя.
Стало ясно, что требуется широкая реформа органов госбезопасности. 17 ноября 1938 года вышло совместное Постановление СНК СССР и ЦК ВКП (б) «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия», которое прекращало политику репрессий. 25 ноября 1938 года наркомом внутренних дел был назначен Лаврентий Павлович Берия, который в кратчайшие сроки провёл «чистку» в НКВД, в ходе которой органы покинули более 7 тыс. сотрудников (около 22% от общего числа). В течение 1939 года были арестованы 1364 сотрудника НКВД, включая почти всё руководство республиканского и районного уровней. Многие руководители органов госбезопасности были расстреляны. В своих недавно рассекреченных воспоминаниях Павел Михайлович Фитин пишет: «В октябре 1938 года я пришел на работу в Иностранный отдел оперативным уполномоченным отделения по разработке троцкистов и „правых“ за кордоном, однако вскоре меня назначили начальником этого отделения. В январе 1939 года я стал заместителем начальника 5-го отдела, а в мае 1939 года возглавил 5-ый отдел НКВД. На посту начальника внешней разведки находился до середины 1946 года». Таким образом, Лаврентий Павлович Берия в условиях приближающейся войны совершил настоящую кадровую революцию. При этом он не просто обновил кадры — он выдвинул на руководящие посты принципиально новую когорту людей. Руководителем внешней разведки был назначен выходец из тюменской глубинки, крестьянский сын, выпускник Тимирязевской сельхозакадемии 30-летний Павел Михайлович Фитин, человек «от сохи», которому вскоре предстояло вооружить Советский Союз атомной бомбой. Его заместителями становятся Павел Анатольевич Судоплатов (во время войны начальник Особой группы и 4-го Управления НКВД) и Виктор Александрович Лягин, начальник научно-технической разведки, однокашник Павла Фитина по школе НКВД, которую они окончили в августе 1938 года.
Отметим, что Фитин стал первым русским на посту начальника внешней разведки. До него её возглавляли Яков Христофорович Давтян, затем — Рубен Павлович Катанян, затем снова Давтян, а после него — Соломон Григорьевич Могилевский. Это в 1920—1922 годах. Затем до 1929 года внешнюю разведку возглавлял Меер Абрамович Трилиссер, после него Станислав Адамович Мессинг. С 1931 по 1935 годы во главе внешней разведки стоял Артур Христианович Артузов (Фраучи), с 1935 по 1938 годы — Абрам Аронович Слуцкий. Затем, в течение одного лишь 1938 года — Сергей Михайлович Шпигельглас, Зельман Исаевич Пассов и Владимир Георгиевич Деканозов (Деканозишвили). Кадровые реформы, начатые Берия, коснулись и других подразделений — везде «вычищались» старые коминтерновские кадры, работавшие на «мировую революцию» и троцкизм, всё больше смыкавшийся с фашизмом. Не даром на Третьем Московском процессе Бухарин заявил: «Голая логика борьбы сопровождалась перерождением идей, перерождением психологии, перерождением нас самих, перерождением людей. Исторические примеры таких перерождений известны. Стоит назвать имена Бриана, Муссолини и т. д. И у нас было перерождение, которое привело нас в лагерь, очень близкий по своим установкам, по своеобразию к кулацкому преторианскому фашизму». Реформированию подверглись все службы. Начальником контрразведки Берия назначает уроженца Санкт-Петербурга Петра Васильевича Федотова. С 1 ноября 1938 года Федотов — заместитель начальника 2-го (секретно-политического) отдела ГУГБ НКВД СССР. Именно он вызвал из Свердловска и принял на работу в качестве особо засекреченного спецагента Николая Кузнецова. 4 сентября 1939 года Федотов становится начальником 2-го, а 29 сентября 1940 года по совместительству и 3-го (контрразведывательного) отделов ГУГБ НКВД СССР. Он поручает Николаю Кузнецову под видом этнического немца Рудольфа Шмидта вербовку немецких и словацких дипломатов, владеющих информацией о подготовке Германии к войне.
На основании этой информации начальник 1-го (немецкого) отделения 3-го отдела Василий Степанович Рясной проводит спецоперации по проникновению в посольства и атташаты Германии и Словакии, вскрытию сейфов, фотографированию находящихся в них документов и установке подслушивающих устройств (это был первый опыт такого рода в СССР). Кроме того, следует отметить, что именно Берия заметил и выдвинул на руководящую должность будущего легендарного начальника Главного Управления контрразведки «СМЕРШ», коренного москвича Виктора Семёновича Абакумова. 5 декабря 1938 года Абакумов был назначен начальником Управления НКВД по Ростовской области, а 25 февраля 1941 года — заместителем наркома внутренних дел. Ему было 32 года. Таким образом, Лаврентию Павловичу перед войной удалось расставить на ключевые посты молодых, исключительно толковых руководителей — «патриотов», как бы сказали сейчас, лично преданных Сталину и взятому им курсу на построение сильного русского государства. Времена Коминтерна, ИНО и «мировой революции» уходили в прошлое — а вместе с ними и скомпрометировавшие себя многочисленными предательствами и провалами старые кадры. Мы не знаем, как бы они проявили себя в ходе войны — особенно на оккупированной территории. Зато мы знаем, что выбор Берия полностью себя оправдал. Покажем это ниже на примере Особой группы при наркоме внутренних дел Берия, преобразованной приказом НКВД № 00145 от 18 января 1942 года в 4-е Управление НКВД СССР.
В задачи этих подразделений, во главе которых бессменно находился старший майор госбезопасности, в последующем генерал-лейтенант Павел Анатольевич Судоплатов, входила не только заброска отрядов специального назначения за линию фронта с целью разведки, проведения диверсий и организации партизанского движения, но и создание в крупных городах, попадающих в зону оккупации, нелегальных чекистских резидентур. Среди них наиболее известными являются резидентура в Ровно (руководитель Николай Иванович Кузнецов), Киеве (Иван Данилович Кудря), Николаеве (Виктор Александрович Лягин) и Одессе (Владимир Александрович Молодцов). Николай Кузнецов, свободно владевший немецким языком, в ходе специальной подготовки был помещен в лагерь для немецких военнопленных в Красногорске, где он осваивал порядки, быт и нравы немецкой армии. 24 августа 1942 года его направляют в составе отряда специального назначения «Победители» в район Ровно, где находился рейхскомиссариат Украина. С 18 октября 1942 года Кузнецов под именем обер-лейтенанта Пауля Зиберта, обладателя Железного креста двух степеней и Золотого знака отличия за ранения, общается с офицерами вермахта и немецких спецслужб, высшими чиновниками оккупационных властей, в том числе с рейхскомиссаром Украины Эрихом Кохом, передавая полученные сведения в партизанский отряд. Именно от него поступила первая информация о предстоящем летом 1943 года немецком наступлении под Курском. Помощницами Кузнецова в Ровно были две необычайно яркие красивые женщины — сестры Лидия Лисовская и Майя Микота. Первая из них содержала казино для немецких офицеров, а вторая по заданию Центра стала агентом гестапо (кодовое имя «17») и познакомила Кузнецова с Ульрихом фон Ортелем, штурмбанфюрером СС и представителем внешней разведки СД в Ровно. В одном из разговоров фон Ортель сообщил, что ему оказана большая честь участвовать в «грандиозном деле, которое всколыхнет весь мир» и обещал привезти Майе персидский ковер… Полученная от Кузнецова информация позволила группе Геворка Вартаняна «Лёгкая кавалерия» разрушить планы немецких спецслужб по ликвидации Сталина, Рузвельта и Черчилля во время Тегеранской конференции.
Осенью 1943 года Кузнецов организовал несколько покушений на Пауля Даргеля, постоянного заместителя Эриха Коха. 20 сентября Кузнецов по ошибке вместо Даргеля убил заместителя Эриха Коха по финансам Ганса Геля и его секретаря Винтера. 30 сентября он попытался убить Даргеля противотанковой гранатой. Даргель получил тяжёлые ранения и потерял обе ноги. После этого было организовано похищение командира 740-го карательного соединения «восточных батальонов» генерал-майора Макса фон Ильгена вместе с Паулем Гранау — шофёром Эриха Коха. 16 ноября 1943 года Кузнецов застрелил главу юридического отдела рейхскомиссариата Украина оберфюрера СА Альфреда Функа. В январе 1944 года во Львове Кузнецов уничтожил шефа правительства Галиции Отто Бауэра и начальника канцелярии правительства генерал-губернаторства доктора Генриха Шнайдера. 9 марта 1944 года, пробираясь к линии фронта, группа Кузнецова наткнулась на украинских националистов УПА. В ходе завязавшейся перестрелки его товарищи Каминский и Белов были убиты, а Кузнецов подорвал себя гранатой. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1944 года за исключительное мужество и храбрость при выполнении заданий командования Николай Иванович Кузнецов был посмертно удостоен звания Героя Советского Союза. Представление было подписано начальником 4-го Управления НКГБ СССР Павлом Анатольевичем Судоплатовым. 19 сентября 1941 года немцы вошли в Киев и стали занимать опустевшие здания на Крещатике. Комендатура облюбовала себе дом на углу Крещатика и улицы Прорезной, где на первом этаже был известный магазин «Детский мир». Немецкий штаб занял огромную гостиницу «Континенталь». Дом врача превратился в Дом немецких офицеров. На следующий день был объявлен приказ немецкого военного коменданта о сдаче оружия и радиоприёмников. 24 сентября в магазин «Детский мир», где был устроен склад, вошел коренастый мужчина лет сорока, аккуратно поставил свой приёмник подальше от входа и ушёл. А когда наступил комендантский час, в складе раздался взрыв. За ним второй, еще более мощный удар потряс воздух. Это сдетонировала взрывчатка, хранившаяся в соседнем здании. Здание взлетело на воздух. Под обломками погибли сотни немецких офицеров, работников комендатуры и гестапо. Сам комендант Киева, подписавший приказ, вылетел в окно.
Эту успешную акцию провела группа «Максима». Никто бы и не подумал, что за внешне добродушным, всегда улыбающимся лицом сына репрессированного священника, прекрасно говорившего по-украински, скрывается хладнокровный отважный разведчик, руководитель нелегальной резидентуры НКВД в Киеве, лейтенант госбезопасности Иван Данилович Кудря. Взрывы продолжались в самых разных частях Крещатика, и в этой системе ничего нельзя было понять. Взлетел на воздух цирк, и его искореженный купол взрывной волной перекинуло через улицу. Над центром города образовался огромный огненный смерч. Немцы метались, как в мышеловке. Они оцепили центр и откуда-то самолетом срочно доставили длинные шланги, протянули их от самого Днепра через Пионерский парк и стали качать воду мощными насосами. Но вода до Крещатика не дошла — среди зарослей парка шланги кто-то перерезал… Как свидетельствует в своем документальном романе «Бабий Яр» Анатолий Кузнецов, по ночам город был залит красным светом, и это зарево можно было видеть за сотни километров. Гитлер был потрясен настолько, что отказался от идеи взятия Ленинграда, который «может быть заминирован, поэтому вводить туда войска нельзя…» В результате основные силы группы армий «Север» оказались прикованными к городу на Неве и не смогли быть своевременно переброшены под Москву. 5 декабря Красная Армия перешла в контрнаступление под Москвой, нанеся первое серьезное поражение немцам в ходе Второй Мировой войны. И в этом немалая заслуга резидентуры «Максима». Большую помощь «Максиму» оказала Мария Груздова — по легенде жена Кудри. Задействовав все свои связи, она стала домоуправительницей на улице Кузнечной 4/6, где обосновался вербовочный пункт абвера. Руководил им майор Майер-Мильчевский, опытный разведчик. Его люди отбирали агентуру в основном из украинских полицаев, военнопленных, красноармейцев-дезертиров и националистов. Окна домоуправления выходили как раз на окна конспиративной квартиры Майера. На правах мужа Иван Кудря часто заходил в здание на Кузнечной и вскоре стал располагать данными о многих его посетителях, которые он записывал в тетрадку. Когда 6 ноября 1943 года немцы в панике покидали Киев, они не успели вывезти архивы гестапо. В одном из его помещений была обнаружена тетрадка, хранящаяся сейчас в архивном деле Ивана Кудри. Это была обычная школьная тетрадь в линейку в серо-голубой обложке. Твёрдым и аккуратным почерком на её третьей странице написано: «Завербованы и переброшены в СССР немцами» — и дальше 87 фамилий, имен, отчеств и адресов предателей и шпионов. Никто из них не ушел от возмездия.
Сам же Кудря был выдан гестапо заведующей лабораторией в больнице на Трёхсвятительской улице Натальей Грюнвальд. После трёх месяцев жестоких пыток он был расстрелян. Место его захоронения неизвестно. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1965 года капитану Ивану Даниловичу Кудре посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. В оккупированном Николаеве действовал уроженец города Сельцо на Брянщине Виктор Александрович Лягин, выпускник Ленинградского политеха. Он был спортсменом, обладал яркой внешностью и еще в детстве с помощью своей мамы, имевшей дворянские корни, выучил немецкий и английский языки. В 1938 году он был направлен на работу в НКВД и с июля 1939 года находился в командировке США. Вернувшись в Москву 15 июня 1941 года и став к тому времени заместителем начальника внешней разведки НКВД по научно-технической линии, он попросился на фронт, но получил ответ Берия: «Твоя война будет другой». Поскольку в США Лягин, прекрасный инженер, занимался американскими программами строительства авианосцев, Судоплатов поручает ему подготовку разведывательно-диверсионной группы для засылки в Николаев. Но в последний момент её руководитель отказывается от задания. Тогда Лягин идёт к Берия и предлагает себя, мотивируя это тем, что руководитель резидентуры в Николаеве — главном черноморском судостроительном центре — должен иметь инженерную подготовку и разбираться в вопросах судостроения. «Будет очень трудно, — сказал Берия. — Гарантии остаться живым — нет». — «Понимаю», — ответил Лягин. — «Задание получите завтра». До места Лягин добирался на попутках и пароходом. В кармане у него были документы на имя инженера-судостроителя Виктора Александровича Корнева. В Николаев он прибыл за десять дней до того, как 17 августа 1941 года туда вошли немцы, и остановился на улице Черноморская на квартире у Эмилии Иосифовны Дуккарт, убежденной коммунистки, немки, среди родственников которой был даже барон. Её дочь Магда, пианистка и красавица, стала гражданской женой Корнева. А когда в город входили немцы, он попросил открыть окна и приказал Магде играть музыку Вагнера. Это сразу привлекло внимание немецких офицеров, они зашли в дом — где случайно нашлось шампанское. Подняли бокалы за победу германского оружия, за барона. С тех пор в доме Дуккартов, которым немцы вернули все конфискованное Советами имущество, часто бывали немецкие генералы, сотрудники гестапо, и даже сам адмирал фон Бодеккер — шеф всего германского судостроения в Причерноморье. Вскоре Магда начинает работать у Бодеккера переводчицей и способствует тому, чтобы её муж, инженер Корнев, стал его советником. «Корнев — это клад, — говорил фон Бодеккер. — Пусть он не чистокровный немец — но он все-таки немец, у другого народа не может быть такого талантливого представителя… В Николаеве Корнев — самый эрудированный специалист-кораблестроитель»… В итоге благодаря действиям Корнева и его резидентуры «Центр» германская судостроительная программа на Чёрном море фактически была сорвана.
Костяк резидентуры «Николаевский центр» составили выпускники ленинградской школы наружного наблюдения НКВД — девять человек, причем все украинцы. Их направили в Николаев в составе разведывательно-диверсионной группы «Маршрутники» под видом студентов, бывших там на практике и не успевших уехать. Помимо сбора разведывательной информации, группа готовила и осуществляла диверсии. 10 марта 1942 года взлетел на воздух вместе с ангарами и самолётами Ингульский аэродром. Затем было взорвано нефтехранилище, опрокинулся и затонул плавучий корабельный док. Вскоре немецкие пеленгаторы начали перехватывать радиограммы с подписью КЭН — это был оперативный псевдоним Лягина. Им каким-то образом удалось выйти на радиста группы Бориса Молчанова, но тот подорвал себя связкой противотанковых гранат. Однако беда пришла с другой стороны. Ей оказалась соседка и подруга тёщи Корнева Эмилии Иосифовны, врач туберкулезной больницы Мария Любченко. Она вспомнила, что Корнев появился только накануне оккупации, и лишь позднее стал мужем Магды. Она сообщила о своих догадках в гестапо. Корнев был арестован прямо на улице, по пути домой. Пытки были страшными. Но отважный разведчик молчал. 17 июля 1943 года следствие по его делу решено было прекратить. «Сегодня вас расстреляют», — сказал ему Ролинг на последнем допросе, глядя на кровавую маску, в которую палачи превратили красивое лицо Лягина. И вдруг тот заговорил: «Лучше повесьте на площади, как вешали всех, кто до конца боролся против фашизма». Ролинг даже подпрыгнул от неожиданности: «Скажи, КЭН — ты?! И я помогу тебе!» Но больше ничего не услышал… Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1944 года за образцовое выполнение специальных заданий командования в тылу противника и проявленные при этом отвагу и героизм Виктору Александровичу Лягину посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Владимир Александрович Молодцов, уроженец села Сасово Тамбовской (ныне Рязанской) области, с июля 1940 года был заместителем, а с 1 марта 1941 года — начальником 2-го отделения 7-го отдела 1-го Управления (внешняя разведка) НКВД СССР. Он прибыл в Одессу 20 июля 1941 года из Москвы для организации партизанских баз, а также для руководства разведывательно-диверсионной работой из Одесских катакомб (операция «Форт») под псевдонимом Павел Бадаев (оперативное имя «Кир»). 13 августа Одесса была полностью блокирована с суши. 16 октября после того, как советские войска были эвакуированы в Крым, в город вошли румыны. И уже через неделю, 22 октября, с помощью радиофугаса была взорвана румынская комендатура во время проводившегося там совещания, в результате чего было уничтожено два генерала — в том числе комендант одесского гарнизона Ион Глогожану и 147 офицеров. 17 ноября был взорван спецпоезд, в котором в Одессу ехала новая администрация, в результате чего были уничтожены свыше 250 офицеров и чиновников. Партизаны разрушали линии связи, железнодорожные рельсы, минировали дороги, совершали диверсии в порту, взорвали дамбу Хаджибейского лимана. Авиация Красной Армии не раз наносила бомбовые удары по целям, координаты которых в Центр передала группа Молодцова.
9 февраля 1942 года в результате предательства Антона Федоровича (псевдоним «Бойко») на явочной квартире в городе были схвачены Владимир Молодцов, руководитель «летучего отряда» Яков Гордиенко и связные Тамара Межигурская и Тамара Шестакова. В тюрьме сигуранцы их подвергли изощренным пыткам, включая электрический стул — но тщетно. И лишь 29 мая 1942 года, когда им зачитали смертный приговор и предложили подать просьбу о помиловании, Молодцов заговорил: «Мы на своей земле помилования у врагов не просим!» 12 июля 1942 года Владимир Александрович Молодцов был расстрелян. Место его захоронения неизвестно. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1944 года капитану государственной безопасности Молодцову Владимиру Александровичу посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Всего в составе 4-го Управления НКВД СССР звания Героя Советского Союза были удостоены 25 человек, и еще двое — звания Героя России. Генерал-лейтенант Павел Анатольевич Судоплатов и его заместитель, генерал-майор Наум Исаакович Эйтингон были награждены высшими полководческими наградами — орденами Суворова II степени. Мундир начальника ГУКР «СМЕРШ», генерал-полковника Виктора Семёновича Абакумова украсили ордена Суворова I и II степеней и орден Кутузова I степени. Про участников проекта «Энормоз» по добыванию американских атомных секретов силами 1-го Управления НКВД СССР под руководством генерал-лейтенанта Павла Михайловича Фитина вспомнили только в 1990-е годы, удостоив ряд его участников звания Героя России. Но лучшая им награда — первая советская атомная бомба, испытанная на полигоне в Семипалатинске 29 августа 1949 года.
Многие из упомянутых выше людей были незаслуженно репрессированы в результате государственного переворота, совершенного 26 июня 1953 года группой заговорщиков во главе с Хрущёвым. До сегодняшнего дня оклеветано и искажено злобной пропагандой имя того, кому мы обязаны всеми успехами органов госбезопасности в годы войны и после нее, кто создавал и укреплял чекистские кадры, а в последующем курировал органы на посту заместителя председателя Совета народных комиссаров СССР и заместителя председателя Государственного комитете обороны СССР. Речь идет о Генеральном комиссаре государственной безопасности, Маршале Советского Союза Лаврентии Павловиче Берия. Такое отношение к своему прошлому недостойно великого народа.
07:34 26.05.2018
Как закалялся меч
Новая книга ветерана внешней разведки Георгия Захаровича Санникова посвящена легендарным нелегалам, прошедшим Великую Отечественную войну и на протяжении долгих лет работавшим в Германии
Андрей Ведяев
Позавчера, 23 мая 2018 года, в Клубе ветеранов внешней разведки состоялось знаменательное событие: презентация новой книги известного разведчика, участника ликвидации националистического подполья на Украине в 1950-е годы, затем длительное время работавшего в Германии по линии внешней разведки Георгия Захаровича Санникова. Его новая книга «Их закалила война» посвящена двум выдающимся нелегалам — причем один из них, старейший советский разведчик Виталий Викторович Коротков присутствовал здесь же в зале. Он попал на фронт в 16 лет, стал офицером, дошел до Берлина, расписался на рейхстаге и после войны продолжил свой поединок с немецкими спецслужбами, получив на связь ни много ни мало — самого Хайнца Фельфе, в прошлом высокопоставленного сотрудника СД, а впоследствии начальника всей «русской службы» западногерманской разведки БНД. Вторым героем новой книги Георгия Захаровича Санникова стал легендарный нелегал Фёдор Ильич Хилько, выросший до войны в немецкой колонии под Мелитополем, прошедший войну и 17 лет проработавший нелегалом в Западной Германии, причем его работа там во многом схожа с нелегальной деятельностью в Англии другого фронтовика и знаменитого нелегала Конона Трофимовича Молодого (которого в советском фильме «Мёртвый сезон» играет Донатас Банионис), причем на презентации присутствовала дочь «полковника Лонсдейла» — Елизавета Кононовна Молодая. Были здесь и другие родственники советских разведчиков, ветераны советских спецслужб, историки, писатели и журналисты. Обращаясь к собравшимся, Георгий Захарович сказал: «Все наши нелегалы — это очень талантливые люди. Но такова планида у этих людей, что они, не имея права разглашать свою жизнь, продолжают жить скромно, ничем не заявляя о себе. Это особая категория людей, и я с удовольствием писал об этом, потому что волею судеб знал этих людей, которые и сегодня присутствуют здесь среди нас. Скромность — это самое главное качество нашей службы, и она проявляется в каждом работнике, который прошел сквозь горнило самой опасной работы в истории отечественных спецслужб. Здесь присутствует и дочь легенды советской разведки — Ирина Алексеевна Ботян. Самому Алексею Николаевичу исполнился 101 год, и мы желаем ему жить и здравствовать назло врагам. Говоря о самой книге, следует подчеркнуть, что она впервые составлена таким образом, что, хотя автором ее являюсь я, но принадлежит она перу и мыслям нелегалов. С Фёдором Ильичём Хилько мы работали в боевых условиях, дружили, оставались с ним в контакте до его ухода из жизни и у меня есть документы, исполненные его рукой. Не знаю, почему — но он написал мне свою жизнь, свою биографию. Это несколько десятков страниц, написанных чётким убористым почерком нелегала. Этот документ частично имеется на Украине — а у меня полностью. Это своего рода исповедь нелегала, и я даже не знаю, почему он тогда, задолго до развала страны, написал такую вещь. Но этот документ у меня имеется. Далее, очень приятно, что многое в книге написано нелегалами. Не раскрывая методов работы, это тем не менее дает некоторую картину и создает образ этих людей. Среди них одна женщина-нелегал, когда-то молоденькая девочка, которая как звездочка упала с неба в мои объятия спустя 52 года. Она тоже сегодня присутствует здесь, но мы не будем ее показывать — пока это нельзя. И еще одна особенность книги — мы сразу договорились с Виталием Викторовичем Коротковым, чтобы он не читал книгу в рукописи. Все, что в ней написано — это правда, но несу за нее ответственность только я. Вот так родилась эта книга».
После этого слово было предоставлено главному герою книги — Виталию Викторовичу Короткову. Он сказал: «Дорогие друзья! Здесь у нас сложилась такая приятная наследственно-разведывательная аудитория. Я счастлив, что вся моя жизнь прошла в разведке. Я ушел в отставку в 1991 году, и мы начали создавать ветеранскую организацию. Я принял активное участие в работе ее правления. Затем я стал активно участвовать в работе Пресс-бюро Службы внешней разведки, то есть все эти годы я продолжал оставаться активным разведчиком. Это давало мне силы жить и работать. Это великое счастье, друзья. Что касается книги — Георгий Захарович поднял многие дорогие для меня страницы моей жизни. И я очень рад, что здесь на столе стоит портрет Хайнца Фельфе — одного из ценнейших источников нашей службы, благодаря которому мы имели потрясающую политическую, экономическую и оперативную информацию. На протяжении его работы — он проработал с нами 10 лет — у нас не было ни одного провала в Германии. Более того, такие кардинальные события политической жизни нашей страны, как установление дипломатических отношений с Западной Германией — мы заранее через Фельфе получили все документы, которые были подготовлены для Аденауэра, для переговоров с нашим руководством. И наше руководство вело переговоры с открытыми глазами — мы знали, на какие уступки немцы могут пойти, а чего не стоит касаться. Переговоры благополучно завершились, были установлены дипломатические отношения, и в этом большая заслуга Хайнца Фельфе. Я всегда стремился, чтобы у меня складывались с моими контактами тесные дружеские отношения. Был период, когда контакт с ним нельзя было поддерживать. Потом случилось „потепление“ — увы, неприятное для нас, „потепление“ в 1990-е годы, партнёрство с нашим „дорогим другом“, в том числе и ЦРУ. Было решено написать совместно с ЦРУ пять книг, одну из которых решили посвятить работе в Берлине. В группу авторов был включен Кондрашев Сергей Александрович, генерал-лейтенант, известный разведчик. Мы с ним были давно знакомы, в 1950-е годы учились в одной языковой группе — изучали немецкий язык. И вот перед поездкой на переговоры с американцами он заходит ко мне и говорит: „Виталий Викторович, я должен буду в Берлине встречаться с Хайнцем Фельфе. Может быть, Вы хотели бы ему написать пару строк“. И я послал ему свою визитную карточку с адресом и приветом. А через несколько недель я получил ответ от Хайнца Фельфе. Это был 1996 год. И до дня его смерти в 2008 году у нас продолжалась самая тесная переписка. Это была действительно дружеская переписка. После объединения Германии он очутился в чуждой ему среде. Ему не нравились новые порядки — он об этом откровенно писал. Это была необычайно дружеская переписка с агентом, который просидел шесть лет в тюрьме, потом мы его обменяли. При этом он сохранил добрые дружеские отношения и к нашей стране, и лично ко мне. Сейчас я продолжаю переписку с его вдовой. Я хочу сказать, что для разведчика умение найти контакт с теми людьми, с кем ты работаешь, от кого ты стремишься получать информацию — это важнейший момент в нашей работе. И я благодарен Георгию Захаровичу, что он и это отразил в своей книге. Я уверен, что найдется еще немало людей, деятельность которых можно и нужно будет раскрыть и показать. Ведь мы видим, что за последние три-четыре года деятельность Службы внешней разведки стала освещаться шире. Появились фильмы о 20-х годах, о 30-х годах. О наших великих нелегалах, таких как например Быстролётов. Пресс-бюро ведет огромную работу, и мне хочется пожелать, чтобы к предстоящему 100-летию нашей службы эта работа велась еще активнее для того, чтобы молодежь хотела идти работать к нам в разведку».
Переходя к дискуссии, Георгий Захарович Санников подчеркнул, что хотел в этот раз отойти от украинской тематики — но она не отпускает, история этой несчастной, погибающей, распадающейся, в огне горящей Украины: «Как можно было запустить в подбрюшье нынешней России врага? Это ошибка, которая произошла не по вине разведки. Мы как раз предупреждали о возможных последствиях. Нельзя было вообще признавать пришедшее к власти нелегитимным путем правительство Порошенко. Есть разные способы контактов — например, на уровне консульств. А признавать — это была колоссальная ошибка. Мы информировали об этом правительство, и я имел к этому отношение, потому что привлекался к работе по украинской тематике. Да, я забыл представить одного человека в зале. Это Алексей Васильевич Коротеев, сын легендарной Надежды Викторовны Троян. Он известный кардиохирург, профессор, тоже очень скромный. А Надежда Викторовна Троян всем известна — она Герой Советского Союза, удостоена этого звания за уничтожение немецкого гауляйтера Белоруссии Вильгельма Кубе».
В продолжение украинской темы Георгий Захарович рассказал о своей работе с последним генерал-хорунжием УПА* Васылем Куком, который после ликвидации Романа Шухевича летом 1950 года занял все его должности, в том числе руководителя ОУН (б) и командира УПА*. «Я хорошо знал Кука, — говорит Георгий Захарович, — потому что встречался с ним практически ежедневно в тюремной камере в течение нескольких месяцев. По его поиску и захвату были задействованы тысячи людей, проводились активные мероприятия. Он сидел у нас в тюрьме, о чем знал только узкий круг руководства страны — помимо нашего отдела, где я работал. А я занимался по воле судьбы его политическим воспитанием. Камера была оборудована как квартира. При этом Кук остался врагом Советской власти, абсолютно не изменился. Это был умный, хитрый, талантливый человек, с элементом обаяния. Он, кстати, выступал против тех пыточных изуверств, которые были присущи украинскому подполью. Их практиковали прежде всего боевики, Служба безпеки (СБ). Один из них, Смок, он же Мыкола Козак, даже изобрел станок для пыток: человек подвешивался таким образом, что выкручивались все суставы. Боль дичайшая. Кук даже сказал такую фразу: „Если бы я попал в этот станок, то признался бы не только в том, что я агент НКВД, но что я эфиопский негус“. Это были люди, которые имели свою идею, и то, что они предлагали переговоры — кстати, неоднократно — это чтобы переформироваться, получить передышку и так далее. Были, конечно, моменты, когда они просились выйти из подполья, полностью легализоваться, сдать оружие, но при этом хотели получить три министерства: внутренних дел, министерство просвещения и какое-то еще. Представляете, что было бы со страной? И на эти переговоры мы не пошли. Много было контактов, но все их усилия были направлены на то, чтобы продолжать свою борьбу. Истекавшее кровью подполье, уже практически не существовавшее — оно и то стреляло. И надо сказать, что какая-то часть из них, идеологически опасная, достойно уходила из жизни и вела себя очень мужественно. Но и мы потеряли, если брать только пограничников и госбезопасность, 25 тыс. Это много — для сравнения, Афганская война унесла 15 тыс. за те же девять лет. Вот вам пылающая Украина. Много было ошибок с нашей стороны. Когда после Сталина к власти на короткий период пришел Берия, его посланцем на Украине стал Мешик, министр внутренних дел Украины, он состоял в нашем подразделении на партийном учете и мы часто виделись. Его поведение говорило о том, что он был направлен Берия, чтобы идти на контакты. Была официальная команда Берия не ликвидировать, делать все, чтобы бандиты сдавались живыми. Также мы сегодня уговариваем американцев, доказывая свою правоту. А надо бить, они понимают только силу. И больше ничего, никаких уговоров. Это моя позиция, потому что иного выхода нет. Конечно, мы всегда предлагали сдаваться: жизнь гарантирована, справедливый суд. Но они либо стрелялись там внизу в бункере, либо сопротивлялись до конца. А что касается Кука — я не смог его перевоспитать. Но когда встречаешься с человеком на протяжении нескольких месяцев практически каждый день, включая выходные, то неизбежно возникают взаимные симпатии. Это известный факт из психологии. Но это был конечно враг. Ему нужна была своя Украина — но без Москвы. И тем более без поляков и без американцев».
Относительно того, как относятся в нынешней Украине к Хилько, Георгий Захарович сказал: «Сегодня даже некоторые бывшие наши сотрудники, проживающие здесь или на Украине, считают, что легендарный Хилько — это наш украинский нелегал. Это абсолютное заблуждение, потому что прерогатива нелегальной разведки принадлежала исключительно Москве. Однако он настолько легендарен, настолько значим, что они специально, по команде заявили, мол, знай наших. Мы тоже что-то весим, что-то значим. Потому что нелегал „Фёдоров“, то есть Хилько, был действительно легендой. Он и Коротков Александр Михайлович вместе в свое время предсказали гибель ГДР с точностью 5−6 лет — это были величайшие аналитики. Два гения разведки». Ну и поскольку речь зашла о «короле нелегалов» Александре Михайловиче Короткове, то и Виталий Викторович Коротков поделился воспоминаниями о своем однофамильце: «У меня остались о нем самые добрые, самые хорошие воспоминания. Первый раз я встретился с Александром Михайловичем 3 марта 1953 года. Меня вызвали в кабинет к Александру Михайловичу — он тогда был начальником Управления нелегальной разведки. Присутствовал его заместитель Павлов Виталий Григорьевич. По радио шли сообщения о состоянии Сталина — он лежал при смерти. А со мной шел разговор о работе в нелегальной разведке. Я естественно дал согласие, и мне сообщили, что я зачисляюсь в действующий резерв для подготовки в качестве нелегала. Однако после смерти Сталина началась коренная перестройка всех спецслужб. Буквально через две недели меня вызывают в кадры и говорят, что я направляюсь на работу в Киев. Я возмутился и решил пойти на прием к начальнику внешней разведки Питовранову Евгению Петровичу. В то время попасть на прием к начальнику разведки было не проблема. Он выслушал меня и сказал: „Виталий Викторович, работайте спокойно, никуда Вы не поедете, Вы остаетесь в разведке“. Месяцев через 4−5 я отправился в Австрию. Вторая встреча с Коротковым произошла уже во время моей второй командировки в Берлин. Он руководил Представительством КГБ СССР при МГБ ГДР, которое представляло собой тот же КГБ в уменьшенном виде. Через несколько месяцев меня вызывает Александр Михайлович и говорит: „Принято решение поручить Вам работу с одним интересным человеком“. У меня в то время были интересные наработки по моему объекту — Ведомству федерального канцлера — и я попытался отказаться. Но мне было жестко сказано — вот ознакомьтесь с делом, потом будем говорить дальше. Так мне было поручено работать с Хайнцем Фельфе. Практически на все встречи, которые иногда проходили в Берлине, иногда — в третьих странах, Александр Михайлович выезжал лично. Особенно мне запомнилась одна поездка с ним в Вену. Мы долетели самолётом до Праги, дальше машиной до Вены. Нас разместили в посольстве, и в течение недели я был один на один с Александром Михайловичем, который был лет на 20 старше меня. Я не представлял, что такой опытный, такой крупный руководитель может вести себя со мной как с товарищем. У него не было закрытых тем. Более того, вдруг он высказывал весьма нелестные вещи о ком-то из своих коллег, о некоторых руководителях — так что мне даже было неловко. В любом случае, это был исключительно откровенный человек — во всяком случае со мной. В беседах с Хайнцем Фельфе он вел политическую часть. Фельфе сразу почувствовал в нем личность и спросил: „Вы руководитель берлинского Представительства?“ — „Да“ — „Вы и генерал, наверное?“ — „Да, я генерал“ — отвечает Коротков. Потом Фельфе писал в своей книге, что „у Александра Михайловича был блестящий язык. Он говорил на венском диалекте, его невозможно было отличить от коренного венца. Он настолько глубоко знал внутриполитические проблемы ФРГ, что, когда я ему пытался объяснить, он меня поправлял“. Это слова Фельфе. Так что работать с Александром Михайловичем было удовольствием. Потом мне пришлось уехать из Берлина, и мы встретились с Александром Михайловичем уже в Москве в 1961 году. Он дружески поприветствовал меня и сказал: „Зря я тебя отпустил раньше, ты бы еще поработал там достаточно хорошо. Жаль!“ Это была наша последняя встреча — буквально через месяц его не стало».
И в заключение выступил Владимир Ильич Горовой — первым из советских разведчиков удостоенный звания Героя Советского Союза после войны, в 1973 году, за выполнение сложнейшего задания в США. Он сказал: «Тема, которую мы сегодня обсуждаем, приобретает все большее значение. Я сделаю небольшое отступление. Было сказано, что с большой точностью предсказали распад ГДР. Но у меня в сердце стучит одно: а был ли кто-то, кто предсказал распад Советского Союза? Вот это было бы неизмеримо важнее. Потому что, как только Горбачёв пришел к власти в 1985 году, сразу стало видно, к чему все это дело идет. Но меня всегда поражает то, что его привели к власти люди, которые стояли на страже нашей страны. Это Андропов и Громыко. Я хорошо это знаю, потому что я и с тем, и с другим на эту тему говорил. А здесь я хотел сказать вот о чем. Чем дальше уходит наше время, тем меньше остается не только непосредственных участников тех событий, о которых мы с вами рассказываем, но даже и тех, у кого где-то там потихонечку в нашем мозгу сохраняются понятия „нелегал“, 20-е годы, 30-е — всё это покрывается маленьким пеплом и постепенно уходит. И мне кажется, что это очень негативное явление. И все это зависит только от того, как все это освещается. Мне кажется, что историческая память, которая должна у всех нас сидеть в голове, важна не столько нам, сколько чтобы мы донесли ее до тех, кто будет сейчас владеть нашей страной. А, к сожалению, руководить нашей страной будет „потерянное“ поколение — это те, кто родились в период „перестройки“ и лихие 90-е. Они придут к власти. У этих людей нет тех идеалов, той гордости за нашу страну, за ту Победу, которую мы одержали. Мы постоянно работаем с молодежью, но я должен сказать, что все разговоры о том, что у нас прекрасная молодежь, несколько преувеличены. Есть отдельные группы в кадетских корпусах, еще где-то в школах — но в целом это поколение, которому мы потом будем кланяться или поминать нехорошими словами — у них этого нет. Поэтому что нужно сделать? Вы знаете, мы пишем такие вот воспоминания, такие книги — это замечательное дело. Но сейчас в наш цифровой век книга не имеет того значения — тем более, что наши руководители, такие как Дмитрий Анатольевич, заявляют, что книг не надо, скоро в школах будут только планшеты. А чем тогда будет жить наша молодежь, чем она будет гордиться? Ведь в этих планшетах не будет ничего про Великую Отечественную войну. И глядя на то, как отражаются те наши достижения, которые должны маяками в головах наших молодых людей светиться, понимаешь, что здесь у нас большой пробел. Мне кажется, что очень много у нас упускается в плане кинопропаганды. Вот у нас много разведчиков. Спрашивается, 20-е или 30-е годы — какая может быть секретность в работе нелегалов? Все это давно быльем поросло. Но то, как работали те люди — с какой выдержкой, с каким самообладанием, с какой изобретательностью — все это воздействовало бы на молодежь в положительном плане. Но у нас таких фильмов — раз-два и обчелся. Поэтому я обращаюсь ко всем творческим людям, чтобы написали пару тройку сценариев, потому что, если есть сценарий — то есть и фильм. Тогда его можно и проталкивать, продвигать, в том числе через ветеранскую организацию Офицеры России, и через ветеранские организации гражданские — например, через Долгих Владимира Ивановича. То есть, если бы был сценарий, то мы бы смогли его продвигать. И вот эти фильмы, которые основаны на реальных событиях с реальными людьми, пошли бы гораздо лучше, чем выдуманные, к которым все уже привыкли».
В ответ на это ветеран внешней разведки, руководитель Клуба творческих людей «Пегас» Александр Иванович Мудрагей призвал всех пишуших людей создавать произведения, прославляющие нашу страну, нашу Службу, лучших ее сотрудников, которые в ней работали и продолжают работать. В завершение официальной части презентации ее главным героям Георгию Захаровичу Санникову и Виталию Викторовичу Короткову были вручены букеты цветов.
07:18 29.05.2018
Штрафбаты
Войну, конечно, выиграли миллионы солдат Красной Армии, а не горстка штрафников.
Леонид Масловский
В течение всего времени существования России Запад стремится её унизить, оболгать и уничтожить. Нацию, создавшую великую державу и отстоявшую её свободу и независимость, разбившую в пух и прах всех западных завоевателей, русофобы Запада объявляют неполноценной именно потому, что по сравнению с героической историей русского, советского народа имеют историю трусости, подлости и обмана.
Даже вся Европа под предводительством Наполеона Бонапарта, напавшая на Россию в 1812 году и объединённая Адольфом Гитлером Европа, служившая ему и работавшая на него, часть населения которой вместе с Германией напали на СССР в 1941 году, не смогли нас поработить. Европа, которая почти вдвое превышала нас в количестве населения и значительно превышала в уровне промышленного развития, каждый раз разбивалась о мужество, ум и трудолюбие народов великого российского государства. Именно от бессильной злобы Запад и его ставленники ненавидят, проклинают и клевещут на СССР и Россию.
Вся мощь западных СМИ и поддерживающих их кругов внутри России стремится скрыть от мира героизм советских людей во время Великой Отечественной войны 1941−1945 годов. Фальсификаторы нашей истории стремятся героизм заменить страхом наказания. Их излюбленной темой является тема штрафбатов, которые они представляют в количестве и виде совершенно не соответствующими действительности.
Мало кто знает, что сначала штрафбаты появились в немецкой армии. Там их называли «испытательными частями». Число штрафбатов в вермахте особенно стало расти после того как Германия проиграла Московскую битву. В это время гитлеровские военные трибуналы осудили 62 тысячи солдат и офицеров за дезертирство, самовольный отход, неповиновение и так далее. Были отстранены от занимаемых постов 35 генералов, в том числе генералы-фельдмаршалы Браухич, Бок, генерал-полковник Гудериан.
Солдаты немецких штрафных батальонов гибли как мухи. Например, 23 июня 1942 года в журнале боевых действий немецкой 18-й армии значилось: «Испытательный батальон временно отозван с фронта, так как в ходе последних тяжёлых боёв он был полностью уничтожен». Данный немецкий испытательный батальон сражался под Лениградом за Волхов. К сожалению, вся история В. О. войны 1941−1945 гг. искажена недоброжелателями России. Сколько тонн бумаги исписано о неправильных действиях Красной Армии под Ленинградом? А вот что пишет Хартунг Польман в книге: «Волхов. 900 дней боёв за Ленинград». Он пишет: «Зимняя битва за Волхов поставила 18-ю армию на грань катастрофы, которая могла бы сравниться только с поражением под Сталинградом».
Существует мнение, что по сравнению с штрафбатами РККА немецкие штрафбаты являлись курортом. Но это мнение недоброжелателей России, которое совершенно не соответствует действительности. Лица, распространяющие такое мнение явно показывают свою симпатию к гитлеровской Германии и ненависть к Советской России. Они пишут неправду, обманывают народ, паразитируют на его доверчивости.
Герман Геринг ещё 17 ноября 1939 года издал приказ, в котором написано: «Осуждённые должны на протяжении всей войны пребывать в штрафных лагерях, где столкнутся с самыми тяжёлыми условиями существования…»
Но утверждение о том, что в вермахте «человеческий материал берегли», а в РККА нет, уже вбито в головы граждан России, несмотря на то, что фактически всё обстояло по-другому.
Военное уголовное право гитлеровской Германии открывало широкие возможности для юридического произвола. Фактически к смерти можно было приговорить любого неугодного. И этим правом пользовались. Только в первые месяцы Второй мировой войны служащим вермахта было вынесено около 30 тысяч смертных приговоров. В штрафных лагерях вермахта довольствие составляло 20% от обычного солдатского пайка. В тоже время по закону падавшего от голода или болезни на землю арестанта расстреливали при невыполнеии приказа: «Встать и идти дальше».
1-го августа 1942 года был создан третий штрафной лагерь вермахта. Вернер Краусс замечал: «Обращение со штрафниками было хуже некуда. Они систематически изматывались голодом и побоями. При возвращении из Финляндии такой лагерь по пути терял едва ли не 75% арестантов». Роберт Штайн, который прошёл через штрафной лагерь писал: «Примерно 90% из нашего штрафного лагеря погибло». Так что по сравнению с немецкими «курортом» являлись советские штрафные батальоны.
В штрафбатах Красной Армии сражались до «первой крови», то есть до ранения, и после ранения, как искупившие вину, возвращались в обычные армейские части. Целью создания таких структур являлось не избавление от людей, а наказание лиц, совершивших преступление.
За наличие в войсках штрафбатов нельзя осуждать ни Германию, ни СССР. В условиях ведения крупномасштабной войны, в которой задействованы все силы общества, когда страна трудится и сражается на пределе своих возможностей, штрафбаты необходимы.
В армии миллионы людей, среди которых оказывались такие, которые совершили преступления. Что же делать с лицами, совершившими в армии преступления? Направлять в тыл? Значит, не преступники погибают в боях за родину, а преступников увозят в тыл? Очевидно, что такое решение неверно во всех отношениях. Поэтому преступников отправляли в штрафбаты, где они сражались с врагом.
Военачальниками в штрафбатах РККА были не лица, совершившие какие-либо проступки, а обыкновенные, имеющие опыт ведения боевых действий офицеры. Приказ о создании штрафбатов в Красной Армии был издан, когда решалась судьба всей страны, всех народов СССР — в июле 1942 года во время битвы за Сталинград в Большой излучине Дона.
27 июля Сталин подготовил текст знаменитого приказа № 227. 28 июля 1942 года приказ № 227 народного комиссара обороны И. В. Сталина был им подписан и немедленно отправлен в войска.
«Ни шагу назад!» — так называли приказ в народе. В приказе № 227 Народного комиссара обороны Союза СССР, Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина говорилось:
«Каждый командир, красноармеец и политработник должны понять, что наши средства не безграничны. Территория Советского государства — это не пустыня, а люди — рабочие, крестьяне, интеллигенция, наши отцы, матери, жёны, братья, дети. Территория СССР, которую захватил и стремится захватить враг, — это хлеб и другие продукты для армии и тыла, металл и топливо для промышленности, фабрики, заводы, снабжающие армию вооружением и боеприпасами, железные дороги. После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало намного меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, заводов и фабрик. Мы потеряли более 70 миллионов населения (имеется ввиду население, которое оказалось под немецкой оккупацией — Л. М.), более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас нет уже теперь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше — значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину.
Поэтому надо в корне пресекать разговоры о том, что мы имеем возможность без конца отступать, что у нас много территории, страна наша велика и богата, населения много, хлеба всегда будет в избытке. Такие разговоры являются лживыми и вредными, они ослабляют нас и усиливают врага, ибо, если не прекратим отступления, останемся без хлеба, без топлива, без металла, без сырья, без фабрик и заводов, без железных дорог.
Из этого следует, что пора кончать отступление.
Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв.
Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности.
Наша Родина переживает тяжёлые дни. Мы должны остановить, а затем отбросить и разгромить врага, чего бы это нам ни стоило. Немцы не так сильны, как это кажется паникёрам. Они напрягают последние силы. Выдержать их удар сейчас, в ближайшие несколько месяцев — это значит обеспечить за нами победу.
Можем ли выдержать удар, а потом и отбросить врага на запад? Да, можем, ибо наши фабрики и заводы в тылу работают теперь прекрасно, и наш фронт получает всё больше и больше самолётов, танков, артиллерии, миномётов.
Чего же у нас не хватает?
Не хватает порядка и дисциплины в ротах, батальонах, полках, дивизиях, в танковых частях, в авиаэскадрильях. В этом теперь наш главный недостаток. Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять Родину.
Нельзя терпеть дальше командиров, комиссаров, политработников, части и соединения которых самовольно оставляют боевые позиции. Нельзя терпеть дальше, когда командиры, комиссары, политработники допускают, чтобы несколько паникёров определяли положение на поле боя, чтобы они увлекали в отступление других бойцов и открывали фронт врагу.
Паникёры и трусы должны истребляться на месте.
Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно являться требование — ни шагу назад без приказа высшего командования.
Командиры роты, батальона, полка, дивизии, соответствующие комиссары и политработники, отступающие с боевой позиции без приказа свыше, являются предателями Родины. С такими командирами и политработниками и поступать надо как с предателями Родины.
Таков призыв нашей Родины.
Выполнить этот приказ — значит отстоять нашу землю, спасти Родину, истребить и победить ненавистного врага.
После своего зимнего отступления под напором Красной Армии, когда в немецких войсках расшаталась дисциплина, немцы для восстановления дисциплины приняли некоторые суровые меры, приведшие к неплохим результатам. Они сформировали более 100 штрафных рот из бойцов, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, поставили их на опасные участки фронта и приказали им искупить кровью грехи. Они сформировали, далее, около десятка штрафных батальонов из командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, лишили их орденов, поставили их на ещё более опасные участки фронта и приказали им искупить свои грехи. Они сформировали, наконец, специальные отряды заграждения, поставили их позади неустойчивых дивизий и велели им расстреливать на месте паникёров в случае попытки сдаться в плен. Как известно, эти меры возымели своё действие, и теперь немецкие войска дерутся лучше, чем они дрались зимой. И вот получается, что немецкие войска имеют хорошую дисциплину, хотя у них нет возвышенной цели защиты своей родины, а есть лишь одна грабительская цель — покорить чужую страну, а наши войска, имеющие возвышенную цель защиты своей поруганной Родины, не имеют такой дисциплины и терпят ввиду этого поражение.
Не следует ли нам поучиться в этом деле у наших врагов, как учились в прошлом наши предки у врагов и одерживали потом над ними победу?
Я думаю, что следует.
Верховное Главнокомандование Красной Армии приказывает:
1. Военным советам фронтов и прежде всего командующим фронтами:
а) безусловно ликвидировать отступательные настроения в войсках и железной рукой пресекать пропаганду о том, что мы можем и должны якобы отступать дальше на восток, что от того отступления не будет якобы вреда;
б) сформировать в пределах фронта от одного до трёх (смотря по обстановке) штрафных батальонов (по 800 человек), куда направлять средних и старших командиров и соответствующих политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины.
2. Военным советам армий и прежде всего командующим армиями:
а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров корпусов и дивизий, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций без приказа командования армии и направлять их в военный совет фронта для придания военному суду;
б) сформировать в пределах армии 3−5 хорошо вооружённых заградительных отрядов (по 200 человек в каждом), поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникёров и трусов и тем помочь честным бойцам дивизий выполнить свой долг перед Родиной;
в) сформировать в пределах армии от пяти до десяти (смотря по обстановке) штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой), куда направлять рядовых бойцов и младших командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на трудные участки армии, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной.
3. Командирам и комиссарам корпусов и дивизий:
а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров полков и батальонов, допустивших самовольный отход частей без приказа командира корпуса или дивизии, отбирать у них ордена и медали и направлять их в военные советы фронта для предания военному суду;
б) оказывать всяческую помощь и поддержку заградительным отрядам армии в деле укрепления порядка и дисциплины в частях.
Приказ прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах, штабах».
Фальсификаторы истории пишут, говорят, ставят фильмы о том, что штрафники выиграли Великую Отечественную войну. Нельзя сказать, что они заблуждаются или ошибаются. Это злонамеренная ложь. И она не без помощи западных спонсоров распространяется по стране в массовом порядке, как инфекция во время эпидемии, заражая граждан России смертельной болезнью неуважения к себе, своему народу, своей родине, советской истории, руководителям времён войны, которые на самом деле достойны того, чтобы их вспоминали со снятой шапкой и со склонённой головой, с благодарностью в душе за то, что сумели организовать спасение от уничтожения народов СССР.
Обратите внимание на чисто символическое количество штрафных батальонов и штрафных рот — на фронт 1−3 батальона, на армию — 5−10 штрафных рот.
Это значит, что на фронт, насчитывающий в среднем 400−500 тысяч человек, согласно приказу могло приходиться от 800 до 2-х тысяч 400 человек, входящих в состав штрафных батальонов, состоявших из провинившихся лиц офицерского состава, что составляет от 0,2 до 0,6% численности войск фронта.
А на армию в 100 тысяч человек по приказу приходилось количество бойцов штрафных рот от 750 до 2-х тысяч человек, что составляет от 0,75 до 2% численности армии.
Естественно спросить у всех этих фальсификаторов нашей истории: почему они считают, что войну выиграли не 98−99% бойцов Красной Армии, а 1−2% входящих в её число бойцов штрафных рот и батальонов?
Любому нормальному человеку должно быть понятно, что воинские соединения штрафников в силу своей мизерной численности не могли сыграть никакой значительной роли в разгроме немецко-фашистских захватчиков. А вот представителям либеральной прессы непонятно, и они упорно утверждают, что 1−2% от численности вооружённых сил СССР штрафников выиграли войну. А ведь эти представители создают общественное мнение. Они пользуются неосведомлённостью читателей и слушателей, лишённых правдивой информации о Великой Отечественной войне.
Много лжи написано и наговорено теми же лицами о заградотрядах. А по приказу на 100 тысячную армию приходилось от 600 до 1000 человек, несущих службу в заградительных отрядах. Понятно, что 100 человек, стоящих за дивизией не могут остановить 10 тысяч человек, а могут, действительно, остановить только трусов и паникёров. Они и существовали для устрашения этой категории бойцов. Можно сказать, что во время войны заградительные отряды выполняли функции пограничников на постоянно перемещающейся границе.
И эти меры устрашения были приняты для спасения населения всей страны в самое ответственное время, когда действительно нельзя было допустить дальнейшего отступления советской армии. К неоправданным потерям они не приводили. Рокоссовский пишет, что штрафные роты в основном использовались для разведки боем, чтобы установить местонахождения огневых точек противника. Затем артиллерия обнаруженные огневые точки противника подавляла, и переходили в наступление основные силы.
Из-за чего поднято столько шуму? И после издания приказа наши войска отступали, но отступали организовано. Ведь приказ, по существу, всего лишь запрещает самовольно, без приказа высшего командования оставлять занимаемые позиции, вводит меры, способствующие его выполнению, и определяет наказание за невыполнение требований приказа. И прежде всего он обращается к сознанию бойцов и командиров. Объясняет всю смертельную опасность создавшегося положения.
На мой взгляд, именно этот приказ дал основание говорить и писать о том, что наши войска сражались под страхом наказания. Пишущие такое не хотят видеть массового героизма наших солдат и до, и после издания данного приказа. А о массовом героизме писали, можно сказать, все наши военачальники и во время войны, и спустя много лет после окончания войны. Не понимают, а скорее не хотят понимать фальсификаторы, что невозможно силой заставить героически сражаться миллионы людей с оружием в руках. При желании эти люди сомнут всех. Только горячая любовь к Родине и ненависть к врагу поднимают дух солдата до готовности пожертвовать своей жизнью в бою с врагом.
А что касается страха наказания, то мы все и сегодня живём под страхом наказания. Существует масса законов, в том числе уголовный и гражданский кодексы, кодекс законов о труде и другие законодательные акты, предусматривающие наказание при совершении нами противозаконных действий. Но это не значит, что мы не совершаем противозаконных действий только из-за страха наказания.
Этого приказа ждали солдаты, потому что большинство наших солдат были героями, и они не могли спокойно смотреть на трусов и паникёров, позорящих и дезорганизующих боевые части и соединения. Его ждали и офицеры, как средства воздействия на отдельных нерадивых солдат. Его ждала вся армия, которая сама уже не могла переносить позора отступления. И если раньше на пути к Волге это как-то оправдывалось необходимостью уйти от окружения превосходящими силами противника, то теперь, когда за спиной стоял Сталинград и немцы дошли до Волги, солдаты и офицеры в большинстве своём понимали, что нужен приказ, обязывающий стоять насмерть до разрешения оставить позиции. И это понятно. Не каждый психологически готов добровольно стоять насмерть. Он особенно помогал выстоять слабым. Солдату легче сражаться при наличии приказа, запрещающего самовольно оставлять позиции.
Советские солдаты верно всё поняли и сказали: «За Волгой для нас земли нет».
С офицеров Красной Армии очень строго спрашивали за неоправданно большие потери, в том числе и за потери среди штрафников. Все эти мифы о том, что штрафников бросали в бой безоружными, на минные поля являются ничем иным, как клеветой ненавистников СССР и России. Как правило, наступлению основных войск предшествовала разведка для определения местонахождения огневых точек противника и их заблаговременного уничтожения. Проверка обороны противника производилась разными способами, в том числе и разведкой боем. Для разведки боем привлекались штрафники.
Когда была возможность, штрафники шли в бой под прикрытием артиллерии. В конце войны, при проверке обороны противника в полосе наступления стрелковых корпусов при проведении крупных операций каждая из штрафных рот получала батарею СУ-76 и взвод сапёров, то есть наши штрафники ходили в бой с таким же вооружением как и другие стрелковые соединения. Разведка боем проводилась перед многими крупными операциями, но не для того, чтобы напрасно губить жизни людей, а для того, чтобы сохранить тысячи жизней наших солдат и офицеров при начале наступления основных сил.
Войну, конечно, выиграли миллионы солдат Красной Армии, а не горстка штрафников, но героизм проявляли и те, и другие. Героизм советских людей проявлялся уже с первых шагов, когда они из своих домов, после ранения из госпиталей спешили на фронт защищать Родину. Они любили свою семью, свою Родину — СССР, своего вождя Сталина, свой народный строй, свой мирный труд, свою мирную жизнь, и то, что любили, защищали, не щадя самой жизни. В этой любви и кроется чудодейственная сила нашей Победы. Такого массового героизма не знала ни одна страна и ни одна армия мира.
18:12 31.05.2018
Первый из «Первых»
28 декабря 2017 года исполнилось 110 лет со дня рождения генерал-лейтенанта Павла Михайловича Фитина, который в 1941 году стал первым в истории начальником 1-го Управления НКГБ СССР — внешней разведки, в последующем ПГУ КГБ СССР
Андрей Ведяев
Нужно сказать, что внешняя разведка в структуре советских органов госбезопасности занимала до прихода к их руководству Лаврентия Павловича Берия весьма скромное место. В первые годы Советской власти ее вообще не было. Ожидалось, что примеру России последуют и другие страны, то есть мировая революция неизбежна. Главным было подавить внутреннюю гидру контрреволюции, а эта миссия была возложена на Особый, Секретно-политический и Контрразведывательный отделы. И лишь 20 декабря 1920 года, на фоне падения Советских республик в Баварии и Венгрии и поражений в ходе Советско-польской войны, был подписан приказ № 169 о создании внутри Особого отдела нового подразделения — Иностранного отдела (ИНО) ВЧК, то есть внешнеполитической разведки. 10 июля 1934 года внешняя разведка была передана в ведение 7-го отдела Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР, а в июле 1939 года в связи с очередной реорганизацией НКВД разведка сосредоточивается в 5-м отделе ГУГБ НКВД СССР. Как видим, номера далеко не элитные, и до Первого главного управления (ПГУ) — абсолютной элиты в структуре КГБ СССР — было еще далеко.
До 1939 года — то есть до Берии — на посту начальника внешней разведки не было ни одного русского. Первым её руководителем в 1920 году был назначен Яков Христофорович Давтян, затем — Рубен Павлович Катанян, затем снова Давтян, а после него — Соломон Григорьевич Могилевский. Это в 1921—1922 годах. Затем до 1929 года внешнюю разведку возглавлял Меер Абрамович Трилиссер, потом Станислав Адамович Мессинг. С 1931 по 1935 годы во главе внешней разведки стоял Артур Христианович Артузов (Фраучи), с 1935 по 1938 годы — Абрам Аронович Слуцкий. Затем, в течение одного лишь 1938 года — Сергей Михайлович Шпигельглас, Зельман Исаевич Пассов и Владимир Георгиевич Деканозов (Деканозишвили).
29 сентября 1938 года начальником ГУГБ НКВД СССР назначен Лаврентий Павлович Берия. 25 ноября он становится народным комиссаром внутренних дел. И уже 1 ноября 1938 года заместителем начальника 5-го отдела (внешняя разведка) впервые назначен русский — выходец из тюменской глубинки, крестьянин и выпускник Тимирязевской сельхозакадемии 30-летний Павел Михайлович Фитин, человек «от сохи», которому вскоре предстоит вооружить Советский Союз атомной бомбой.
Нужно сказать, что пришедший в органы в марте 1938 года Фитин до своего назначения в руководство с августа по сентябрь работал оперативным уполномоченным, затем начальником 9-го отделения, занимавшегося разработкой троцкистов и «правых» за кордоном. Иначе говоря — внутренней контрразведкой и чисткой разведки от засилья оппозиционеров, противников Советской власти и антисталинистов, которые к тому же активно побежали к врагу, сдавая ему секреты и агентуру. Русских среди них практически не было. Еще в 1935 году один из предателей — Вальтер Кривицкий в беседе со своим другом и таким же предателем Натаном Порецким заявил: «Они нам не доверяют… они не могут доверять коммунистам-интернационалистам. Они заменят нас русскими, для которых революционное движение в Европе ничего не значит». Начались побеги ныне воспеваемых «борцов со сталинизмом» на Запад: резиденты — Натан Маркович Порецкий, он же «Рейсс», Самуил Гершевич Гинзберг, он же «Вальтер Кривицкий», Лейба Лазаревич Фельдбин, он же «Александр Орлов», полпред НКВД по Дальнему Востоку, комиссар госбезопасности 3-го ранга Генрих Самойлович Люшков и других.
Последствия этих побегов и предательств были ужасными. Только один Кривицкий сдал свыше 100 разведчиков, агентов и доверительных связей, в том числе и разведывательной инфраструктуры, то есть организаторов связи. И Москва была вынуждена жестко реагировать, дабы обезопасить себя. В это время были арестованы бывшие начальники ИНО Трилиссер, Мессинг и Артузов (Фраучи). 17 февраля 1938 года скоропостижно скончался Абрам Слуцкий (существует версия его отравления), в октябре-ноябре 1938 года по обвинению в госизмене арестованы Пассов и Шпигельглас. В это же время из-за кордона для проверки с последующим арестом отзывают большинство сотрудников резидентур. Среди них резидент ИНО в Лондоне Адольф Сигизмундович Чапский (настоящие имя — Авраам Абба Давидович или Антон Вацлавович Шустер), сменивший его Григорий Борисович Графлен, руководитель лондонской нелегальной резидентуры Теодор Степанович Малли, резиденты в Париже Станислав Мартынович Глинский и Георгий Николаевич Косенко, руководитель нелегальной резидентуры в Риме Моисей Маркович Аксельрод, резидент в Берлине Борис Моисеевич Гордон, руководитель нелегальной резидентуры в Германии Файвель Калманович Парпаров, резидент в Вашингтоне Пётр Давидович Гутцайт, руководитель спецгруппы особого назначения (СГОН) при НКВД СССР Яков Исаакович Серебрянский, его помощник Альберт Иохимович Сыркин-Бернарди и многие другие. Всего в 1937—1938 годах из 450 сотрудников 5-го отдела (ИНО) ГУГБ НКВД (включая загранаппарат) было арестовано 275 человек. Но на смену им вскоре пришла прекрасно подготовленная в школах НКВД советская молодежь.
«В мае 1939 года я возглавил 5-ый отдел НКВД, — пишет в своих недавно рассекреченных воспоминаниях Павел Михайлович Фитин. — На посту начальника внешней разведки находился до середины 1946 года». Это был первый русский на посту начальника внешней разведки за все годы ее существования. Его заместителем был назначен Павел Анатольевич Судоплатов. «В мае 1939 года, — пишет Павел Анатольевич, — после встречи со Сталиным я был немедленно назначен заместителем начальника разведки. Мне был выделен кабинет на седьмом этаже главного здания Лубянки под номером 755 — когда-то его занимал Шпигельглас. Через десять минут по прямому проводу мне позвонил Берия».
Таким образом, Лаврентий Павлович Берия стал подлинным реорганизатором внешней разведки НКВД СССР, мгновенно разобравшись в сути происходящего и в кратчайшие сроки проведя необходимую перед войной кадровую реформу. Так что заявления о том, что-де «советскую разведку сожрала сталинская система», да еще под прикрытием генеральских званий и высочайшего авторитета СВР, мягко выражаясь, неуместны. Тем более это касается назойливой трескотни в различных СМИ.
Те же самые кадровые изменения Лаврентий Павлович произвел и в системе контрразведки, поставив ее начальником уроженца Санкт-Петербурга Петра Васильевича Федотова. С 1 ноября 1938 года Федотов — заместитель начальника 2-го отдела ГУГБ НКВД СССР. Именно в это время в его отделе начинает работать специально вызванный из Свердловска в Москву Николай Кузнецов (оперативный псевдоним «Колонист»). 4 сентября 1939 года Федотов становится начальником 2-го, а с 29 сентября 1940 года по совместительству и 3-го (контрразведывательного) отделов ГУГБ НКВД СССР. Он поручает Николаю Кузнецову вербовку немецких и словацких дипломатов, владеющих информацией о подготовке Германии к войне. На основании этой информации начальник 1-го (немецкого) отделения 3-го отдела, впоследствии генерал-лейтенант Василий Степанович Рясной проводит спецоперации по проникновению в посольства и атташаты Германии и Словакии, вскрытию сейфов, фотографированию находящихся в них документов и установке подслушивающих устройств (это был первый опыт такого рода в СССР).
13 мая 1939 года Лаврентий Павлович Берия назначает 31-летнего майора госбезопасности Павла Михайловича Фитина начальником 5-го отдела (внешняя разведка) ГУГБ НКВД СССР. 26 февраля 1941 года Фитин становится начальником 1-го Управления вновь созданного НКГБ СССР. С этого момента внешняя разведка (за исключением короткого периода в 1953 году) неизменно возлагается на 1-е, то есть самое элитное управление органов госбезопасности, которое с марта 1954 года именуется Первое Главное управление (ПГУ) Комитета государственной безопасности при СМ СССР.
Так что Павел Михайлович Фитин в буквальном смысле слова оказался первым на посту начальников первых управлений советских органов госбезопасности. А период его работы на этом посту с 1941 по 1946 годы вообще считается звёздным в истории советской разведки, «ослабленной» реформами Лаврентия Павловича Берия.
«Во главе разведки стоял Павел Михайлович Фитин, стройный, спокойный, импозантный блондин. Он отличался немногословием и сдержанностью», — пишет известный разведчик, Герой России, полковник Александр Семёнович Феклисов, в годы войны сотрудник нью-йоркской резидентуры 1-го Управления НКВД-НКГБ СССР.
«В лице Фитина советская внешняя разведка нашла нужного, способного, порядочного и до конца преданного своему долгу чекиста, — отмечает в своей книге „Среди богов“ Герой России, сотрудник „группы Яши“, полковник Юрий Антонович Колесников. — Наркомвнутдел Берия относился к нему с некоторой долей симпатии и с пониманием. Был в нём уверен».
Но самое главное даже не в том, что Павел Михайлович никогда не говорил ни о ком плохо, не унижал достоинства даже заслуживающих порицания сотрудников. Он умел предвидеть обстоятельства и твердо придерживаться занятой позиции. «Зная о настороженном отношении Сталина к поступающей из-за рубежа агентурной информации, — пишет полковник Колесников, — Фитин тем не менее продолжал без промедления докладывать о ней руководству страны. Предсказать реакцию генсека на поступившее из Берлина сообщение не мог ни Фитин, ни Меркулов, ни даже Берия… Здесь на карту ставилась жизнь».
Сам Павел Михайлович Фитин пишет в своих воспоминаниях: «17 июня 1941 года <…> мы вместе с наркомом (комиссаром госбезопасности 3-го ранга Всеволодом Николаевичем Меркуловым — А.В.) в час дня прибыли в приемную Сталина в Кремле. После доклада помощника о нашем приходе нас пригласили в кабинет. Сталин поздоровался кивком головы, но сесть не предложил, да и сам за все время разговора не садился. Он прохаживался по кабинету, останавливаясь, чтобы задать вопрос или сосредоточиться на интересовавших его моментах доклада или ответа на его вопрос.
Подойдя к большому столу, который находился слева от входа и на котором стопками лежали многочисленные сообщения и докладные записки, а на одной из них сверху был наш документ, Сталин, не поднимая головы, сказал:
- Прочитал ваше донесение. Выходит, Германия собирается напасть на Советский Союз?
Мы молчим. Ведь всего три дня назад — 14 июня — газеты опубликовали заявление ТАСС, в котором говорилось, что Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германского Пакта о ненападении, как и Советский Союз. Сталин продолжал расхаживать по кабинету, изредка попыхивал трубкой. Наконец, остановившись перед нами, он спросил:
- Что за человек, сообщивший эти сведения?
Мы были готовы к ответу на этот вопрос, и я дал подробную характеристику нашему источнику (Харро Шульце-Бойзен, „Старшина“ — А.В.). В частности, сказал, что он немец, близок нам идеологически, вместе с другими патриотами готов всячески содействовать борьбе с фашизмом. Работает в министерстве воздушного флота и очень осведомлен.
После окончания моего доклада вновь наступила длительная пауза. Сталин, подойдя к своему рабочему столу и повернувшись к нам, произнес:
- Дезинформация! Можете быть свободны».
Как рассказывала Нина Анатольевна, супруга Павла Михайловича, расставаясь, Сталин добавил, что в случае, если информация не подтвердится, придется заплатить головой… Однако, опять же с её слов, никаких резолюций на донесение разведки, тем более нецензурных, Сталин не накладывал — это всё фальшивки либералов и демократов.
«Прошло несколько дней, — пишет Павел Михайлович. — На рассвете я вышел из наркомата. Позади напряженная неделя. Было воскресенье, день отдыха. А мысли, мысли, как маятник часов: „Неужели дезинформация? А если нет, тогда как?“ С этими думами я приехал домой и прилег, но уснуть так и не удалось — зазвонил телефон. Было пять часов утра. В трубке голос дежурного по наркомату: „Товарищ генерал, вас срочно вызывает нарком, машина послана“. Я тут же оделся и вышел, будучи твердо уверен, что случилось именно то, о чем несколько дней назад шла речь у Сталина».
Как пишет Павел Анатольевич Судоплатов, «в тот же день, когда Фитин вернулся из Кремля, Берия, вызвав меня к себе, отдал приказ об организации Особой группы из числа сотрудников разведки в его непосредственном подчинении. Она должна была осуществлять разведывательно-диверсионные акции в случае войны». Следовательно, Сталин скорее поверил Фитину, отдав все необходимые распоряжения относительно приведения войск НКВД и РККА в полную боевую готовность. Другое дело, что первые выполнили директиву в полном объеме, а вторые лишь частично.
18 января 1942 года решением ЦК ВКП (б) на базе Особой группы было создано 4-е (разведывательно-диверсионное) Управление НКВД, которое было выделено из состава 1-го Управления НКВД. Возглавил 4-е Управление старший майор госбезопасности Павел Анатольевич Судоплатов. Оставшийся штат внешней разведки под руководством старшего майора госбезопасности Павла Михайловича Фитина был сориентирован на ведение научно-технической разведки против США и Англии, и прежде всего по атомной тематике.
Как пишет в своих воспоминаниях Павел Михайлович, «большой заслугой внешней разведки в этот период, особенно резидентур Первого управления в США, Канаде, Англии, явилось получение научно-технической информации в области атомной энергии, которая в значительной мере помогла ускорить решение вопроса по созданию атомной бомбы в Советском Союзе. Мне часто приходилось встречаться с Игорем Васильевичем Курчатовым, который выражал большую признательность за получаемые от нашей разведки материалы по вопросам атомной энергии».
Общее руководство операции внешней разведки «Энормоз» осуществлял комиссар ГБ 3-го ранга Павел Михайлович Фитин (оперативный псевдоним «Виктор»). Разработчиком же самой операции был начальник 3-го (англо-американского) отдела 1-го Управления, комиссар ГБ Гайк Бадалович Овакимян, до 1941 года работавший резидентом в Нью-Йорке и привлекший к сотрудничеству супругов Розенберг. Ответственным за проведение операции был назначен заместитель резидента в Нью-Йорке, в то время майор ГБ Леонид Романович Квасников, который на посту начальника 3-го отделения 3-го отдела 1-го Управления с 1939 года стоял у истоков организации научно-технической разведки. К операции «Энормоз» были также допущены в Центре переводчик английского языка Е.М. Потапова, а в Нью-Йорке — резидент Василий Михайлович Зарубин, его супруга Елизавета Юльевна Зарубина, Семён Маркович Семёнов (Таубман), Александр Семёнович Феклисов и Анатолий Антонович Яцков. Кроме них, допуск имели резидент в Лондоне Анатолий Вениаминович Горский и его заместитель Владимир Борисович Барковский. Многие из них впоследствии стали Героями России.
Большинство полученных разведкой материалов передавалось в зашифрованном виде по радио. Все они перехватывались службой радиоперехвата Агентства национальной безопасности США. 1 февраля 1943 года там была начата секретная программа по их расшифровке — проект «Венона». Вначале методы криптоанализа оказались бессильны против используемого НКВД шифра Вернама. Но Ричард Халлок, бывший до войны археологом, доказал, что советские шифровальщики допускали повторное использование ключей: в 1942 году в НКВД по неизвестной причине допустили ошибку и составили книгу одноразовых ключей, в которой встречались повторы, которые прекратились лишь в 1948 году после того, как Ким Филби сообщил, что донесения советской разведки расшифровываются.
В результате этих повторов уже в 1944 году были расшифрованы первые шифрограммы. А в 1946 году Мередит Гарднер, выдающийся лингвист, свободно владевший французским, немецким, греческим, итальянским, японским, латинским, литовским, испанским и русским языками, смог прочесть сообщение от 1944 года и понял, что речь идёт о ядерном шпионаже.
В июле 1995 года АНБ начало публикацию расшифрованных сообщений из досье «Венона». Всего было опубликовано 49 сообщений за период 1944—1945 годов, относящихся к истории «атомного шпионажа». Упорядоченные по дате они выложены на сайтах АНБ и ЦРУ. Кроме того, в начале 90-х годов СВР предоставила доступ к архивным материалам по данной теме бывшему сотруднику КГБ Александру Васильеву, который вскоре уехал на Запад, прихватив с собой восемь тетрадей сделанных им выписок — все они в настоящее время доступны в Интернете.
Опираясь на эти материалы, можно заключить, что уже через 12 дней после сборки в Лос-Аламосе первой атомной бомбы «Штучка» (Gadget), работавшей на основе распада плутония-239 и имевшей имплозивную схему подрыва, Центр получил ее описание, причем по двум независимым каналам — от агентов «Чарльз» (Клаус Фукс) и «Млад» (Тед Холл, он же «Персей»). Первая телеграмма поступила в Центр 13 июня, вторая — 4 июля 1945 года.
Испытание «Штучки» было произведено 16 июля 1945 года на горе Аламогордо в Нью-Мексико. Вскоре Москва получила подробнейшие документы о характеристиках испытательного взрыва. То же самое устройство имела бомба «Толстяк» (Fat Man), сброшенная 9 августа 1945 года на Нагасаки, и, соответственно, первая советская атомная бомба РДС-1. 11 августа 1992 года в газете «Красная звезда» было опубликовано интервью с главным конструктором РДС-1 академиком Юлием Борисовичем Харитоном. Он впервые упомянул о том, что немецкий коммунист, физик-теоретик Клаус Фукс, работавший с 1943 года в Лос-Аламосе, в 1945 году передал нашей разведке «достаточно подробную схему и описание американской атомной бомбы». Харитон, в частности, произнёс такие слова: «…наша первая атомная бомба — копия американской». А в статье «Ядерное оружие СССР: пришло из Америки или создано самостоятельно?», опубликованной в газете «Известия» за 8 декабря 1992 года, Юлий Борисович добавляет: «Это был самый быстрый и самый надёжный способ показать, что у нас тоже есть атомное оружие».
29 августа 1949 года на Семипалатинском полигоне в Казахстане была успешно испытана советская атомная бомба. В тот период Павел Михайлович Фитин работал заместителем начальника УМГБ по Свердловской области, а в 1951—1953 годах, когда шла разработка водородной бомбы — Министром госбезопасности Казахской ССР. Он пишет: «В послевоенные годы мне на протяжении почти пяти лет пришлось заниматься вопросами, связанными со специальным производством и пуском урановых заводов, и в этой связи вновь неоднократно встречаться с Игорем Васильевичем, талантливым ученым и замечательным человеком. В беседах он вновь подчеркивал, какую неоценимую услугу в решении атомной проблемы в СССР сыграли материалы, добытые советской разведкой».
Источниками советской разведки внутри «Манхэттенского проекта» были физики Клаус Фукс, Тед Холл, Мортон Собелл и Дэвид Грингласс, занимавшийся в Лос-Аламосе созданием форм для фокусирующих линз. Связь с ними поддерживали сотрудники нью-йоркской резидентуры Александр Феклисов и Анатолий Яцков, а также Гарри Голд и супруги Коэн.
В 1949 году ФБР на основании расшифрованных в рамках проекта «Венона» радиограмм смогло установить, что агент «Чарльз» — это физик Клаус Фукс. В том же году последовал его арест в Англии. На следствии Фукс дал признательные показания и выдал связного — Гарри Голда. От того цепочка потянулась к Дэвиду Гринглассу. ФБР удалось доказать, что именно Грингласс — агент «Калибр». В 1950 году Грингласс был арестован и выдал своего шурина — Юлиуса Розенберга. В том же году ФБР смогло заключить, что агенты по кличке «Либерал» и «Антенна» являются одним лицом — это Юлиус Розенберг, и что именно он стоит во главе советской агентурной сети.
18 июля 1950 года ТАСС сообщило об аресте Юлиуса, а 12 августа — его жены Этель Розенберг. 18 августа в Мексике вооруженными людьми был похищен и доставлен на границу с США Мортон Собелл. 23 августа он был арестован. Ему, как и Розенбергам, а также отсутствующему «Яковлеву», то есть связнику Яцкову, было предъявлено обвинение в заговоре с целью шпионажа. Розенберги и Собелл обвинение отвергли, а Голд и Грингласс признали в обмен на мягкий приговор. Они выступили на судебном процессе, открывшемся в Нью-Йорке 6 марта 1951 года, главными свидетелями обвинения против Розенбергов, которые обвинялись как организаторы заговора: «Вы передали Советам атомную бомбу, и уже одно это предопределило агрессию коммунистов в Корее». 21 мая 1951 года Юлиус и Эйтель Розенберги были приговорены к смертной казни, а Мортон Собелл — к 30 годам тюремного заключения. 19 июня 1953 года в тюрьме Синг-Синг (штат Нью-Йорк) ровно в 20.00 в сопровождении охраны Юлиус Розенберг вошел в камеру, где находился электрический стул. Он сам сел на него и расстался с жизнью, не проронив ни слова. В 20.06 он был мертв. Через несколько минут в камеру смерти ввели Этель. Она была спокойна. Перед тем, как сесть на стул, она протянула руку к сопровождавшей ее надзирательнице, притянула ее к себе и поцеловала в щеку. Видимо, она посылала прощальный поцелуй всем своим родным и друзьям. В 20.16 она была мертва. Газета «Нью-Йорк таймс» писала, что Розенберги приняли смерть с самообладанием и хладнокровием, которое удивило всех присутствующих.
Но вот что в высшей степени странно — спустя всего неделю, 26 июня 1953 года, как бы в продолжение казни Розенбергов, в Москве начались казни и расправы над советскими участниками Атомного проекта. В ходе государственного переворота, совершенного Хрущёвым и группой военных, Лаврентий Павлович Берия был убит, арестованы и казнены многие руководители атомной разведки — такие как Всеволод Меркулов и Амаяк Кобулов. За решеткой оказались Судоплатов, Эйтингон и Серебрянский — последний умер в 1956 году на допросе в Бутырской тюрьме. Супруги Зарубины были окончательно уволены, в Воркуте оказалась Воскресенская-Рыбкина, готовившая аналитические материалы для Фитина. Заместитель Берии, бывший командующий войсками НКВД, Герой Советского Союза, генерал армии Иван Иванович Масленников застрелился. Гайк Овакимян — автор операции «Энормоз», завербовавший Розенбергов, был лишен звания генерал-майора. Начальник контрразведки Пётр Федотов, возглавивший после Фитина внешнюю разведку, также был чуть позже разжалован. Семён Семёнов, работавший с Розенбергами, Коэнами и Бруно Понтекорво, был уволен из органов без права на пенсию и c трудом нашел место кочегара на текстильной фабрике. Этот список можно продолжать до бесконечности.
29 ноября 1953 года генерал-лейтенант Павел Михайлович Фитин также был уволен из органов «по служебному несоответствию» — без пенсии, так как не имел необходимой выслуги лет… Как ближайший сподвижник Лаврентия Павловича Берия он еще легко отделался. Но он навсегда войдет в историю как основоположник национальной разведки, первого управления госбезопасности. Когда 10 октября 2017 года ему открывали памятник у здания Пресс-бюро Службы внешней разведки России, директор СВР Сергей Евгеньевич Нарышкин признался, что когда впервые смотрел «Семнадцать мгновений весны», то постоянно задавался вопросом, а кто же такой этот Алекс, бывший в фильме начальником советской разведки? И лишь спустя годы стало известно, что под оперативным псевдонимом «Алекс» в фильме был показан именно Павел Михайлович Фитин. Хотя в реальности «шифротелеграммы Фитин скромно подписывал „Виктор“», — сказал директор СВР и добавил: «Имя Павла Фитина возвращается в нашу историю».
Съемки фильма «Семнадцать мгновений весны» начались в 1971 году. Именно весной 1971 года решением Военной коллегии Верховного суда СССР был посмертно реабилитирован «по всем статьям предъявлявшихся ему ранее обвинений» Яков Серебрянский. А обвинения эти, как мы знаем, состояли в участии в «заговорщической деятельности Берия». Павел Фитин в то время работал директором фотокомбината Союза советских обществ дружбы. 24 декабря 1971 года он внезапно умер в Москве на операционном столе. Ему было 63 года. По мнению родственников Павла Михайловича, показаний для операции по поводу прободной язвы не было… Скорее была опасность начала широкой кампании по реабилитации команды Берия. И тогда с неизбежностью вскрылась бы очевидная истина, что разведка была задушена не в 1937—1938 годах, как нас пытаются убедить, а в 1953—1954 годах. Задушена рвущейся к власти хрущёвской мафией, в которую входили преимущественно выходцы с Украины — достаточно взглянуть на имена тех, кто занял тогда все ключевые посты в партии, государстве, армии, госбезопасности, прокуратуре. Так что памятник Павлу Михайловичу Фитину — это лишь первый шаг на пути к правде. Будем надеяться, что за ним последуют и другие.
22:34 11.06.2018
Пролетарий (36673) писал (а) в ответ на :
> никто коммунизма не боится.
Разве?… Чего ж тогда идею коммунизма так усиленно «мочат»…. А потому что боятся…. очень боятся….
12:32 02.07.2018
Великий и без вымысла Памяти Юрия Ивановича Дроздова — патриарха советской нелегальной разведки
Прошел ровно год, как не стало выдающегося разведчика, начальника Управления «С» (нелегальная разведка) Первого главного управления КГБ СССР, генерал-майора Юрия Ивановича Дроздова, который был настоящим «королём нелегалов». Более того, Юрий Иванович довел нелегальную разведку до абсолюта, создав в ее недрах всепроникающую группу специального назначения «Вымпел», предназначенную для решения любых сверхзадач на территории противника. Уйдя в отставку, которая во многом была вынужденной, Юрий Иванович не только проявил себя как выдающийся аналитик в области внешней и внутренней политики, но и стал, наряду с Павлом Анатольевичем Судоплатовым, Зоей Ивановной Воскресенской-Рыбкиной и Александром Семёновичем Феклисовым, одним из создателей жанра «спецмемуара» — то есть воспоминаний, написанных непосредственными участниками уникальных спецопераций НКВД-МГБ-КГБ СССР. Я имею ввиду книгу Юрия Ивановича Дроздова «Вымысел исключён (Записки начальника нелегальной разведки)», которая уже стала классикой и безусловно стоит в одном ряду с книгами «Разведка и Кремль» Павла Анатольевича Судоплатова и «Признание разведчика» Александра Семёновича Феклисова, без которых невозможно представить современную историю спецслужб.
Вчера на Троекуровском кладбище Москвы собрались родственники Юрия Ивановича, его сослуживцы, ученики — как ветераны, так и действующие сотрудники Управления «С» СВР России и Управления «В» ЦСН ФСБ России. Президент Ассоциации Группы «Вымпел» Валерий Владимирович Попов подчеркнул, что задачей спецподразделения в мирное время было спасение наших людей за рубежом — дипломатов, разведчиков, и просто наших граждан — врачей, геологов, строителей, причем оперативную информацию обеспечивало Управление «С». Юрий Иванович Дроздов лично участвовал в вызволении и обмене Рудольфа Абеля, а в 80-е годы — Алексея Михайловича Козлова. Оба они были выдающимися нелегалами. «Работа была поставлена тонко, профессионально и надежно, — рассказал Валерий Попов. — Мы и сами до 1991 года не знали, что называемся „Вымпел“. Вклад Юрия Ивановича в нелегальную разведку невероятен — он лично встречался с каждым нелегалом, лично участвовал в разработке операций. Он присутствовал везде и во всем, и название „интеллектуальный спецназ“ также принадлежит ему. По большому счету, Юрий Иванович создал разведку специального назначения, и вся эта терминология навсегда войдет в учебники, а мы должны продолжить его дело, должны возродить „Вымпел“ — который нужен стране как никогда. И мы его возродим. Про нелегальную разведку я не говорю — это вообще неприкасаемо, это даже не обсуждается. Без этого инструмента нет разведки вообще. С позиций „белых перчаток“, дипломатических раутов решить задачи разведки невозможно. Мы не умаляем никаких других подразделений, но мы знаем реально, кто делает дело. И наши слова о разведке отражают суть нашей жизни: „Без права на славу — во славу Державы“».
Муза Малиновская, дочь мастера советских тайных спецопераций, легендарного генерала Эйтингона, рассказала о том, что значило для ветеранов участие в их судьбе Юрия Ивановича Дроздова: «Все из вас знают, что генералы Судоплатов и Эйтингон были реабилитированы только в начале 1990-х годов. А до этого не то что знакомые или сослуживцы — родственники боялись приблизиться к семье „врага народа“. И спасибо Юрию Ивановичу, который поддерживал тесный контакт с Судоплатовым, когда тот еще не был реабилитирован. Он помогал Кирпиченко, который занимался их реабилитацией. Юрий Иванович посоветовал нашей семье и семье Судоплатовых поднять вопрос о возврате правительственных наград. Легко быть смелым, когда тебе ничего не грозит. Другое дело, когда ты знаешь, что за общение с кем-то ты можешь быть сурово наказан — для этого нужно иметь особые душевные качества, настоящую смелость. Большое спасибо Юрию Ивановичу за то, что он сделал для нашей семьи». Ветеран группы «Вымпел», основатель Общероссийского фонда ветеранов и сотрудников подразделений специального назначения и спецслужб «Вымпел-Гарант», секретарь Союза писателей России Валерий Юрьевич Киселёв сказал: «Привилегия попасть в кабинет к Юрию Ивановичу, наверное, была не у многих офицеров нашего подразделения. Я за десять лет службы в „Вымпеле“ у Дроздова не был ни разу. Когда ездили в командировки, нас инструктировали Толстиков, Лазаренко. По возвращении — получали, в кавычках, тоже от Толстикова. Но мне повезло в том смысле, что, когда мы уже все уволились, Валерий Витальевич Розин привел меня на Большую Полянку в аналитический центр „НАМАКОН“, и я полюбил это место, где стал бывать достаточно часто. Это было большое счастье, именно в то время прикоснуться к этому человеку — Юрию Ивановичу Дроздову, который продолжал служить России и в его аналитических справках обнаруживались и боль, и желание помочь нашему государству. В результате я решился и написал свою книгу, которую назвал „Реквием Вымпелу“. Я сомневался в правильности названия „реквием“ и пришел к Юрию Ивановичу — а это уже было начало 2000-х. Он сказал мне о том, что „Вымпела“, который мы создавали, сегодня нет. Сегодня есть другое подразделение, которое живет по другим законам. Но в душе каждого офицера, служившего тогда, в том подразделении, сохраняется гордость за то, что мы делали, прикоснувшись к пониманию этого великого произведения разведки. Как говорил Савинцев: „Вымпел — это не нож, не топор для решения вопросов. Это стилет для выполнения тончайших операций“. И еще, что очень важно из того, что я увидел сегодня, придя сюда. Создан прекрасный памятник. Но никогда не хватит гранита, чтобы передать те наши чувства памяти и уважения к этому человеку. Здесь должна бы стоять огромная гора камней памяти, но эту память будем нести мы — будем нести всегда. И Слава Богу, что здесь сегодня стоят те люди, которые будут это делать, которые будут жить так, как учил Юрий Иванович Дроздов».
В заключение внучка Юрия Ивановича Дроздова — Анастасия поделилась воспоминаниями о том, как стала его помощницей и оставалась ей на протяжении двадцати лет: «Для начала я хочу сказать огромное спасибо за то, что вы сегодня все здесь. Когда моему деду сказано столько чудесных и замечательных слов — хочется просто выпрямиться, стоять ровно и ощущать всю мощь этого человека. И я безусловно благодарна, что во мне течет его кровь. Но я бы хотела сказать следующее: я с дедом познакомилась близко, когда мне было уже двадцать лет. Так сложилось, что он полностью отдавал себя Родине, всему тому, во что бесконечно верил. Поэтому такое слово как „дедушка“ в принципе не существовало. Конечно, я знала его, бывала в гостях — но это все было на расстоянии вытянутой руки, потому что он всегда был в работе — либо в командировках, либо думал о чем-то своем за столом. А познакомились мы с ним, когда я, еще девчонкой, в 19 лет пришла работать в „НАМАКОН“. Здесь стоит мой старший брат Евгений, и он подтвердит, что дед нас никогда не воспитывал. Не было никаких наказов, и мы воспитывались, только смотря на него. Мы впитывали как губки то, что он говорит, то, как он это делает. Мы боялись его взгляда. Мы чувствовали его мощь, будучи детьми — а нам ведь долго не говорили, кто он — просто дедушка, просто бабушка. Иногда они приезжали в гости, иногда ели пироги и нахваливали. Но при этом я лично узнала его только в двадцать лет. Хотя все это время его образ жизни учил нас просто как бы молча. И поэтому я безумно счастлива, что выбрала такой путь — не делала каких-то сверхкарьер, не искала какого-то другого пути — а до конца была с дедом. Все эти двадцать лет. И я безумно счастлива потому, что-то наследство, которое он мне оставил — это люди. Люди, с которыми дед меня познакомил. И я благодарна ему за все и безумно счастлива, что во мне течет его кровь». После возложения цветов к могиле Юрия Ивановича Дроздова торжественные мероприятия продолжились в Ассоциации Группы «Вымпел», где, в том числе, находится кабинет Юрия Ивановича, перенесенный туда с Большой Полянки в последний год его жизни.
Спасибо Юрию Ивановичу Дроздову, человеку с большой буквы, фронтовику, легендарному начальнику советской нелегальной разведки, отдавшему свою жизнь делу обеспечения безопасности нашей Родины — за то, что он есть, за то, что он навеки с нами. Вечная память!
> Чего ж тогда идею коммунизма так усиленно «мочат»…. > А потому что боятся…. очень боятся…. >
Кто боится? Можешь найти в интернете диалектику Гегеля, книги К. Маркса, сочинения Ленина… Читай и распространяй сколько влезет.
15:39 02.07.2018
Evric (Evric) писал (а) в ответ на :
> Егор Ардов (antoninid) писал (а) в ответ на сообщение:
>> Разве?…
>
>> Чего ж тогда идею коммунизма так усиленно «мочат»…. >> А потому что боятся…. очень боятся…. >>
>Кто боится? Можешь найти в интернете диалектику Гегеля, книги К. Маркса, сочинения Ленина… Читай и распространяй сколько влезет.
Бояться потому, что не получается полностью легмитизировать захват власти проамериканской бандой ЕБНа и национальных богатств России рыжими псами, минцами, абрамовичами и цурканами с дерипасками… Но, надо отдать должное этим негодяям, сделать им удалось очень многое…
