>
> — Там — на той стороне. За ленточкой. В Луганской и Донецкой республиках.
>
> — То есть, эти люди стояли с вами на Майдане?
>
> — Да, они теперь воюют с украинской армией. Они с двух сторон.
>
> — А почему они это делают?..
>
> — А почему на Майдане это делал «Правый сектор»? Или почему люди стояли на Майдане?
>
> — Если они были на одном Майдане, почему они теперь выступают против тех людей, с которыми стояли рука об руку?
>
> — Потому что люди, которые были на Майдане, удовлетворились снятием Януковича — и всё. Больше ни одно требование не выполнено. А эти решили до конца идти. Им мало того, что сняли Януковича, им нужны реальные изменения. И большинство пунктов, которые они требуют — те же, что провозглашались на Майдане.
>
> — Но выглядит это совершенно по-другому.
>
> — За это надо журналистов поблагодарить и всех остальных, кто обозвал их террористами. И тех, кто придумал слово «АТО» вместо слова «война».
>
> — Но Россия не признает это войной…
>
> — Россия здесь при чем?
>
> — По-вашему, Россия не участвует в этом конфликте?
>
> — Вы там видели российские войска?
>
> — Я видела военных из России.
>
> — Вы видели участие российских войск?
>
> — Официальных — нет.
>
> — Вы и неофициально их не увидите, потому что их там нет. Если вы видели какого-то человека русского или военного, это не означает участие России.
>
> — А как это назвать?
>
> — Как угодно. Вы знаете, что наемники воюют с обеих сторон?
>
> — Да.
>
> — С обеих. И с украинской, и с луганской и донецкой. Ну, вот, как это назвать, что и Польша воюет вместе с нами, и Швеция?
> Есть нехороший анекдот: «Россия воюет с Америкой до последнего украинца». Это больше похоже на правду. Но это геополитика, и разбор совершенно в другом месте. Специалисты по национальной безопасности могут об этом говорить.
>
> Мы же работаем непосредственно в поле и, пользуясь этими знаниями и своим опытом, называем вещи своими именами. Если там есть поставка российского оружия, это одно дело. И какой человек его поставляет? Путин может запретить, это другой вопрос. Если там есть российские офицеры, это тоже другой вопрос. Это не участие России.
>
> — А как это назвать?
>
> — Вы были там?
>
> — Я последние полгода только этим и занимаюсь.
>
> — И что, все российские офицеры? Чечены все?
>
> — Нет, не все, но костяк. Люди, которые руководят процессом.
>
> — Да Господь с вами. С украинскими паспортами?
>
> — Со вполне себе российскими паспортами.
>
> — Это называется «советники».
>
> — Инструктора.
>
> — Еще в Советском Союзе мы уезжали в другие страны, как «шахтеры, по обмену опытом» — были военными советниками. Точно также советуют и специалисты с разных стран, инструктора. Не потому что страна туда отправляет, а потому что народ просит.
>
> Вот мы собираемся сделать с вами банду маленькую, но нам нужен специалист, и мы его приглашаем. Бандита какого-нибудь. Для того чтобы он посоветовал, как и что делать.
>
> — Но люди, которые рассказывают, как и что делать, все из России. Как можно говорить о том, что этот процесс является внутренним, если он управляется извне?
>
> — Вы так хотите, так и говорите.
>
> — Нет, я пытаюсь разобраться.
>
> — Разбирайтесь. Я вам сказал свое мнение. Все вопросы решаются внутри Украины. Войну уже можно было выиграть одной и другой стороне восемь раз.
>
> — Если бы не…?
>
> — Если бы было желание выиграть, а не растянуть. Огонь прекратить и договориться — можно было за три месяца. В любой ситуации можно остановить огонь и договориться.
>
> — Почему, по-вашему, этого не происходит?
>
> — Кто-то не заинтересован в прекращении войны. Я могу договориться.
>