...... Нам надобно крепко держаться следующих трех начал и по сему судить о всех происшествиях; да и все наши деяния в благоговении начинать сообразно с оными. В таком только случае полезно, благо, душеспасительно и стоит труда заниматься подобным историческим рассматриванием.
Три примечательных пункта в сей истории
I. Что Господь Бог, сообразно с неослабным своим правосудием, не напрасно определяет и посылает наказания за грехи наши.
II. Что Бог ради таковых причин переменяет державоправления, низводит и возводит царей.
III. Что люди грехами своими сами навлекают на себя наказания.
Сообразно с сими тремя пунктами должны мы теперь рассматривать и Русскую войну и переворот державоправления в сем государства, не потому, чтобы Русские в особенности нас так занимали, или бы мы радовались их злополучию, но потому, что здесь, как бы в некоем зерцале, видим и другие революции и научаемся со страхом Божиим размышлять о подобных предметах. Principiis obstandum: nam tea res agitur, paries cum proxima ardet. Felix, quem faciunt aliena pericula cautium
(Там же, под чертою текста: "Надобно держаться следующих правил: Если горит стена соседа, то и до тебя дело дойдёт, и счастлив тот, кого чужие опасности делают осторожным").
Наперед заметим при сем особенную благость Провидения и любовь Бога к Его Церкви, ибо здесь легко видеть можно, что Он суеверных, упрямых Россиян хотел присовокупить, к своей пастве, или ими утвердить пределы христианства на Севере тем, что они отныне навсегда должны управляться и быть данниками христианского начальства. Но приступим к делу

Великие грехи Русских
Правда., что мы сами негодные рабы и великие грешники, по пословице: "concutimur in nostris vitiis" не видим собственных наших пороков; но Русские всех на свете грешнее, по причин своего закоснелого суеверия и безбожия, несмотря на то, что они только себя называют святым народом, а всех прочих скверными басурманами. Ибо хотя они заняли нечто у Греков от истинной христианской веры, но, под видом и под именем христиан, остаются прямыми варварскими язычниками. Сверх того они погрязли в содомском грехе, и никак не могут быть вразумлены, сколь велик гpеx сей в священном писании, а потому и не наказывают как должно за оный. Некоторые оскверняют себя кровосмешением, а что всего отвратительнее, скотским соитием, т.е., не только сквернятся между собою, но и с бессмысленными животными. И cиe не есть уже случайность, но сделалось обыкновением, баснею за столом, препровождением времени и достославным рыцарством. Я не говорю уже об их обжорстве и пьянстве, о вероломстве, злоковарстве, клятвопреступничестве, воровстве, обманах в покупке и продаже, измене, плотоугодии между ближайшими друзьями. Да и как не быть у них таковым гpехам обыкновенными, когда они не знают слова Бoжия, и не слушают проповеди? В церквах у них всегда шум да гам, без ума и без порядка, да и Отче наш они прочитать не умеют, — не говорю уже о других заповедях или о других частях святого катехизиса. Без сомнения, за то Господь Бог наш столь жестоко на Русских прогневался, что напустил на них долголетние злоключения: и се, наконец, должны они покориться чуждой власти (2).

Особливо со времени упомянутой рэвалуции продолжалась беспрестанная АТО и междоусобная война, которую Украинцы навлекли сами на себя своею опрометчивостью, честолюбием, своекорыстием, лукавством, завистью, ненавистно, пронырствами и несогласием, так что нельзя не подивиться чудным поступкам и перемене власти, кольми паче странным деяниям многоразличных лидеров. Ибо Господь Бог, желая послать праведный гнев свой, ослепляет людей, попускает коснеть в упорном их неразумии, дабы они сами ceбе готовили злоключения и устремлялись на гибель.

Но вдруг явился один отчаянный монах, выдал себя за Димитрия, столкнул Бориса Годунова с престола и так же с ним поступил, как он недавно с подлинным великокняжеским поколением. Этот монах прямым своим именем называется Гришка Отрепьев, из мошенников мошенник. Отец его, священник, желая усмирить Гришкино буйство строгим монашеским порядком, отдал мнимый его в монастырь. Но монашеская жизнь ничуть Гришке не понравилась; он убежал из монастыря и пришел в Путивль, а оттуда опять в Киев, в монастырь. Гришка был скор, хитр и чернокнижник (он довольно читал Русские летописи), словом: он был рожден для великих мошенничеств. Игумен того монастыря полюбил его и отправил к воеводе Адаму Вишневецкому, который принял Гришку в службу и научил его всем рьщарским упражнениям: фехтованию, борьбе, турнированию, и проч. И поелику он имел два вышеупомянутые признака на руке и на носу (родинки как у убиенного Дмитрия Ивановича), сверх того жесткие черные волосы, короткое лице, толстое и стройное тело, то выдумка Гришкина (занять российский престол) не совсем воеводе казалась пустою. Он отослал Гришку к воеводе и советнику в Польше, Сендомирскому. Тут-то наш молодой ученик нашел прямого своего наставника. Они тотчас поняли друг друга, ибо оба были чернокнижники.

Иезуиты — foenorundi patres — с радостно приняли Отрепьева, тотчас рассмотрели его ум, ловкость, наружный вид, и вздумали чрез него ввесть в Россию Папскую веpy на место распространившейся Греческой (в чем Гришка обещался), так что их magnificus dominus, pessimus utriusque injuriae doctor, из глубокой школы Abysso не мог бы выдумать чудеснейшего, необычайнейшего приключения, или подать кровожаднейшего совета, хотя бы он целые десять лет советовался с Плутоном, Люцифером, Левиафаном. Весь свет знает и не может доволь но надивиться, как одна ложь могла возрастать, умножаться в бесконечность, а люди так приметно безумствовать. Иезуиты наставили (его), как ему принять на себя лице Димитрия, сына Ивана Васильевича, Димитрия, убитого слугами в Угличе, на которого Гришка походил лицом и всем строением тела. Он должен был объявить, что сам спасся бегством, а под его именем убит сын одного священника. Они обещались помогать ему деньгами, съестными припасами, войском для взятия России, с тем только условием, чтобы Гришка отменил древнюю Греческую веру в России и ввел Папскую.