В декабре 1926 года Драйзер получил письмо от одного из своих читателей в Советском Союзе. Молодой литературовед Сергей Динамов высоко оценивал "Американскую трагедию". "Я думаю, что вы являетесь величайшим писателем мира...- писал Драйзеру Динамов.- Вам не нравится богатство и капитализм. Но что вы хотели бы иметь вместо них? Социализм или коммунизм?.. Что вы думаете о Советской России?"..............
....Драйзер в этом письме недвусмысленно говорит о своем согласии с теорией Спенсера ("выживут наиболее приспособленные"). И это объяснимо: хорошо знакомая ему капиталистическая действительность не давала других примеров. В другом письме Динамову (14 марта 1927 года) писатель снова возвращается к положению в СССР, подчеркивает, что его глубоко интересует все происходящее в Советском Союзе.

В то время многие газеты писали о так называемом "эксперименте леди Астор". Эта богатая английская дама отправила за свой счет в СССР на шесть месяцев рабочего-металлиста Мортона. Она утверждала, что Мортон быстро захочет возвратиться в капиталистическую Англию. Однако он и его жена предпочли остаться в СССР. Драйзер весьма заинтересовался этим случаем и считал, что он свидетельствует о превосходстве советских условий общественной жизни над английскими.

Россия давно привлекала внимание Драйзера. Еще во время своего первого путешествия пр Европе, в марте 1912 года, он писал из Берлина английскому издателю Гранту Ричардсу: "Я приеду сюда еще раз в другое время, и мы отправимся в Россию". Великая Октябрьская социалистическая революция, как известно, еще более усилила интерес писателя к нашей стране, к ее людям, к происходящим в ней переменам, он с симпатией следил за строительством в России нового мира. Но, вступив в переписку с московским литератором, писатель не знал, что вскоре ему самому предоставится возможность воочию увидеть эту так интересующую его страну.
................................
В октябре (1927 г.) Драйзер получает официальное приглашение из Москвы принять участие в праздновании десятой годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Драйзер сразу же загорелся мыслью об этом путешествии. Ему хотелось посмотреть на Волгу, своими глазами увидеть коллективные хозяйства в деревне, восстановленную после разрухи промышленность, поговорить с простыми гражданами Советской России. "Форма правительства - это уже идея,- говорил он журналистам.- У России есть мечта... Мне нужны идеалы. И такой я представляю себе Россию. Меня интересует она сама, происшедшие изменения, ее идеалы, ее мечты".

Драйзер хочет побыть в СССР месяц или два, поездить по стране. Он получает на это согласие, ему гарантируют оплату расходов по поездке, и он твердо решает отправиться в это длительное путешествие. Элен хочет сопровождать его, но он объясняет ей, что "для того, чтобы иметь возможность свободно разъезжать повсюду, в любых условиях, ему нужно ехать непременно одному".

По случаю отъезда Драйзера друзья Флойд Делл, Эрнест Бойд и другие устроили в его честь обед в одном из широко известных ресторанов Гринвич-Вилледж. Драйзер и уезжающий с ним мексиканский художник Диего Ривера внимательно слушали напутственные речи, затем Драйзер произнес короткое ответное слово. 19 октября он отплыл в Европу на пароходе "Мавритания". На пароходе между Драйзером и Риверой происходили длинные беседы. Ривера отвергал индивидуализм, говорил о решающей роли народных масс, о значении огромного социального эксперимента, происходящего в России.

Трехдневная остановка в Париже позволяет ему осмотреть некоторые исторические памятники, окунуться в атмосферу беззаботности и веселья. В одном из кафе происходит знакомство с Эрнестом Хемингуэем, чей роман "И восходит солнце" он читал. Они говорили о произведениях Джеймса Джойса, о французской экономике. Беседа была не слишком продолжительной, так как Драйзер спешил на берлинский поезд.

По приезде в Берлин Драйзер заболел бронхитом. Лечащий его врач заподозрил заболевание сердца и рак легких, он категорически советовал писателю прервать путешествие или взять с собой врача. "Я вижу его насквозь,- писал Драйзер,- все они думают, что я миллионер, разве я не американец!" Больного навестили Синклер Льюис и Дороти Томпсон, которая также ехала в Москву в качестве корреспондента газеты "Нью-Йорк ивнинг пост". Почувствовав себя несколько лучше, Драйзер по совету Льюиса посетил другого врача, который нашел у него лишь бронхит, но также не посоветовал продолжать путешествие. Однако Драйзер не последовал этим советам. Он встречается с писателем Фрэнком Харрисом, биографом Герберта Уэллса и Бернарда Шоу, посещает Герхарта Гауптмана, а 3 ноября выезжает из Берлина в Москву.

Первая же остановка на советской территории производит на писателя глубокое впечатление, он невольно сравнивает путешествие по Германии и Польше с тем, что увидел в СССР. "Вы сразу же замечаете происшедшую перемену,- записывает он в дневнике.- Все как-то мягче, более эмоционально, меньше суровой жестокости". Прибыв в Москву, Драйзер поселился в 112-м номере гостиницы "Гранд-Отель", расположенной рядом с Красной площадью. Теперь, как писал он Элен, ему "предстояло самому разобраться в справедливости противоречивых мнений об этой стране, в диаметрально противоположных взглядах, которые высказывались в печати по поводу всего, что происходило в стране, занимающей одну шестую часть земного шара".

Вскоре после приезда Драйзера посещает Рут Эпперсон Кеннел. Драйзер был весьма удивлен встрече с коренной американкой.
- И кто это? - восклицал он.- Американская девушка из Оклахомы! Вы уже здесь целых пять лет? Какого же дьявола вы здесь делаете?

Выпускница Калифорнийского университета Рут Кеннел приехала в СССР в августе 1922 года и оставалась в нашей стране 6 лет - работала редактором, библиотекарем, переводчицей, корреспондентом американского журнала "Нейшн". В конце 1927 года она как раз редактировала переводы рассказов Драйзера для одного из московских издательств и писала к этому сборнику предисловие. Приезд писателя в Москву явился для нее полной неожиданностью. По просьбе Динамова она пошла с ним, чтобы помочь переводить его беседу с Драйзером. Встреча эта имела неожиданные последствия. Драйзер пригласил Рут быть его секретарем и переводчицей во время путешествия по СССР, и она сопровождала Драйзера до его отъезда из нашей страны. Более чем сорок лет спустя в Нью-Йорке была издана книга Рут Кеннел "Теодор Драйзер и Советский Союз. 1927-1945. Хроника очевидца", в которой она подробно рассказала о путешествии Драйзера по СССР и об их последующих встречах. Драйзер положил историю жизни Рут Кеннел в основу своей новеллы "Эрнита".

http://nrgumis.ru/articles/272/
Теодор Драйзер в СССР: заметки к теме
Дата создания : 12.11.2014
Автор : С. И. Панов, О. Ю. Панова
Количество просмотров : 1038

Панов Сергей Игоревич, к.ф.н.,
старший научный сотрудник ИМЛИ РАН
Панова Ольга Юрьевна, д.ф.н., доцент МГУ,
старший научный сотрудник ИМЛИ РАН
........................................ ...........................
Статья написана при поддержке гранта РГНФ 14-04-00557 а «Иностранные писатели и СССР: неизданные материалы 1920х-1960-х годов. Культура и идеология».

16. Драйзер Т. Драйзер смотрит на Россию / Пер.О.Кириченко // Драйзер Т. Собр. соч.: в 12.Т. – Т. 12. М.: Терра-Книжный клуб, 1998.

Драйзер и Гранберг
Категория: летопись Донбасса, 5-06-2012, 00:08

Визит Теодора Драйзера в город Сталино в 1927 году многократно описан и детализирован. Но вот попалась публикация, бросающая на этот эпизод в истории города новый свет. Это статья из "Вечернего Донецка" за 1974 год. Ее автор - журналист М.Гранберг, который все видел своими глазами, поскольку принимал дорогого гостя и возил его по объектам. Надо сказать, некоторые детали в рассказе Гранберга добавляют красок в привычную картину...

«Американская трагедия». «Гений», «Сестра Керри», «Дженни Герхард» - кто в нашей стране не знает этих и многих других замечательных произведений выдающегося американского писателя Теодора Драйзера? Он был не только талантливым писателем, но и пламенным публицистом, в своих обличительных статьях не раз срывал маску с американского империализма. Искренний друг нашей страны, Драйзер неустанно пропагандировал советский образ жизни. В 1927 году, когда отмечалось десятилетие Великого октября, в СССР прибыло много иностранных гостей. С американской делегацией приехал по специальному приглашению Советского правительства и Теодор Драйзер. После Москвы и Ленинграда он прибыл в Донецк. Сегодня мы предлагаем вниманию читателей заметки старейшего донецкого журналиста М.Гранберга, который сопровождал Теодора Драйзера в поездке по нашему городу.

Помню, вызвали меня в окружком партии (я работал тогда в отделе народного образования) и сообщили, что мне поручено быть гидом американского писателя.
Драйзер поселился в гостинице «Металлургия», которая незадолго до этого была открыта в одном из зданий по улице Артема. Я отправился туда. Оказалось, что вместе с Драйзером прибыла сопровождавшая его молодая сероглазая американка Рут Кеннел, а также представительница ВЦСПС. Читателям, очевидно, интересно будет узнать, Что Рут Кеннел приехала из США в нашу страну еще в 1922 году, чтобы принять участие в социалистическом строительстве. Одно время она работала в Кемерове. А вернувшись затем в Соединенные Штаты, опубликовала несколько книг о советских детях, о жизни в СССР. К слову сказать, Рут Кеннел послужила Драйзеру прототипом Эринты из одноименной повести, вошедшей в сборник «Галерея женщин».
Не теряя времени, мы уселись за стол и наметили план поездки. Драйзер сказал, что хочет побывать на одной из шахт, затем в колхозе и в каком-нибудь клубе или библиотеке. Договорились, что посетим Рутченковскую шахту №31, совхоз «Пески» и клуб имени Энгельса, который находился на углу третьей линии и Садового проспекта, там, где сейчас размещается техникум легкой промышленности.

Драйзера радушно встретили на шахте. После короткой беседы с руководителями предприятия мы все облачились в брезентовые спецовки. Дольше всего подбирали костюм для Драйзера: он был очень высокого роста.
Нам вручили лампочки, с ветерком спустили в шахту, и мы двинулись по штреку. Вначале шли в полный рост, затем стали пригибаться все ниже, потом, чтобы попасть в забой поползли. Работавшие в забое шахтеры дружески ответили на приветствие гостей.
- Ну как дела идут?- спросил Драйзер.
- Неплохо, - ответил средних лет забойщик. – А у вас как?
- У меня лично? – улыбнулся Драйзер.
- Нет. В Америке. Пора бы и вашим шахтерам за нами последовать.
- О! – удивленно поднял брови Драйзер.
- А как же, - в свою очередь удивился шахтер – вон в газетах пишут, как у вас с рабочим народом плохо обращаются. Что же все они молчат? Забастовки да забастовки. Пора и за дело браться.
Тут забойщик недвусмысленно перебросил руку на свой обушок.
- Ну что ж, - лукаво усмехнулся Драйзер, - я передам американским горнякам ваши пожелания.
Затем состоялась беседа с молодыми коногонами.
- Как живется, ребята?- спросил он. – Как с заработками, с жильем? Отдыхаете как?
Раздался звонкий, озорной голос одного из шахтеров:
- Мы ответим на все ваши вопросы, а вы, пожалуйста, на один.
- На какой же?
- А вот такой: когда у вас революция будет?
- Ну знаете! – не скрывая своего восхищения, произнес Драйзер.
- А как же, - раздался голос другого коногона, - Живется-то ведь не сладко вашим рабочим.
- Да, вы правы, друзья, - с горечью в голосе сказал Драйзер, - рабочим у нас трудно живется, особенно шахтерам. Вот недавно я побывал в Калифорнии…
И Драйзер рассказал о своей поездке в крупнейший угольный район Соединенных Штатов. Когда мы уходили, горняки тепло попрощались с Драйзером и его спутниками, просили передать привет американским шахтерам.

На другой день состоялась прогулка по городу. Драйзер внимательно всматривался в оживленные улицы. Бойко торговали немногочисленные еще тогда магазины и ларьки. По ухабистым дорогам бегали запряженные лошадьми пролетки, фаэтоны, линейки, двуколки. Особенно активничали ребятишки.
- Смотрите, Дед Мороз идет! – удивленно восклицали они.
Надо сказать, что Драйзер действительно внешне выглядел не совсем обычно. На голове у него была высокая шапка, вроде тех, что носят молдавские крестьяне. А пальто – длиннющее, до самых пят, причем совершенно белое. Если бы меховое, другое дело, а то сшито оно было из какого-то одеяльного, что ли материала и торчком стояло на его костлявой фигуре. Драйзер объяснял, что пальто сшито специально по совету его друзей, чтобы «спастись от русских морозов».
Наутро мы отправились в пригородный совхоз «Пески». Хозяйство произвело на американских гостей самое благоприятное впечатление. Они с интересом знакомились с животноводческими фермами, с зерновым и овощным хозяйством. Очень понравились Драйзеру чистокровные рысаки: их провели под уздцы перед гостями. Затем все собрались в большой совхозной гостиной. Дружеская беседа длилась часа три. Делясь своими впечатлениями о городе, его людях, Драйзер сказал:
- Были мы в шахте на Рутченковке. Вы понимаете, машин еще мало, труд нелегкий, а тут дело шло к концу смены, люди, конечно, устали. Но когда я стал задавать им вопросы, они перебили меня и в свою очередь спросили – о чем бы вы думали? О революции, о том, когда в Америке рабочие сбросят власть капиталистов. Да, с таким народом можно горы своротить.

В тот же день мы побывали в клубе имени Энгельса. В нескольких комнатах, в пролетах лестниц, в фойе были расположены многочисленные экспонаты выставки, рассказывающие о достижениях трудящихся Донбасса за десять лет советской власти. Беседуя с заведующим библиотекой, Драйзер поинтересовался, сколько читателей пользуются ее услугами, каков книжный фонд, есть ли произведения зарубежных авторов.
Писателю сразу же подали книгу, не помню какую. На ярлычке, прикрепленном на внутренней части переплета, была густая колонка цифр – свидетельство большого спроса. Я попросил Драйзера сделать памятную надпись на книге. Он охотно согласился и написал по-английски короткую фразу на титульном листе. Рут Кеннел тут же приписала перевод. Надпись гласила: «Желаю городу Сталино стать вторым Чикаго». Он имел в виду, конечно, бурные темпы развития города, в первую очередь, его промышленности.
Вернувшись в США, Драйзер написал книгу о своей поездке в СССР. Она называется «Драйзер смотрит на Россию». Книга состоит из 18 глав-очерков. В них автор убедительно рассказывает о превосходстве советского образа жизни. Наибольшее восхищение писателя вызвал гигантский скачок в улучшении жизненных условий трудящихся в СССР за десять лет, прошедших со времени Октябрьской революции. В качестве иллюстрации он привел примеры о положении шахтеров Донбасса. Драйзер с восторгом пишет об их высокой зарплате, «о домах отдыха для шахтеров, о месячном отпуске с сохранением зарплаты, о курортах Черного моря, Каспия, Волги, где они отдыхают».
Теодор Драйзер первым в прогрессивной американской литературе правдиво изобразил Советский Союз как страну, в которой власть принадлежит трудящимся и которая указывает путь у освобождению рабочего класса всех стран.

Евгений ЯСЕНОВ

http://www.svoboda.mobi/a/27782162.html
Теодор Драйзер
Исторический репортаж Владимира Абаринова
Александр Генис: Год назад наш коллега, наш мастер исторического репортажа Владимир Абаринов подготовил цикл передач “Русские писатели в Америке”, оказавшийся чрезвычайно популярным у наших слушателей. Четыре передачи были посвящены американским впечатлениям Горького, Есенина, Маяковского, Ильфа и Петрова. Недавно Абаринов начал новый - зеркальный - цикл: “Американские писатели в России”. Первый выпуск был посвящен путешествию Марк Твена. Сегодня речь пойдет о поездке в СССР Теодора Драйзера...............................
........................................ ..
Вероятно, Теодор Драйзер так никогда и не узнал о том, что его молодой друг Сергей Динамов был в сентябре 1938 года арестован по обвинению в участии в контрреволюционной террористической организации, а 16 апреля 1939 года расстрелян.

Председатель правления ВОКС Ольга Давидовна Каменева была арестована в 1935-м, расстреляна в сентябре 1941-го в Орле, накануне сдачи города немцам.

Рут Кеннел умерла в 1970 году. За несколько месяцев до ее смерти в США вышла ее книга «Теодор Драйзер и СССР. 1927-1945. Хроника из первых рук».

Теодор Драйзер скончался 28 декабря 1945 года. Книга «Драйзер смотрит на Россию» впервые издана по-русски в 1998-м. «Русский дневник» не издавался на русском языке никогда.