Как и все восточнославянские языки, украинский сформировался на основе диалектов древнерусского языка. В истории литературного языка выделяют два основных периода: староукраинский язык (XIV — середина XVIII века) и современный украинский язык (с конца XVIII века). Основоположником литературного языка считается И. П. Котляревский, в формировании норм литературного языка значительную роль сыграло творчество Т. Г. Шевченко[3][13]. В основе письменности лежит кириллица (украинский алфавит). Древнейшие памятники: юридические акты XIV—XV вв.еков, Пересопницкое Евангелие (1556—1561); «Ключ царства небесного» М. Смотрицкого (1587), «Извещение краткое о латинских прелестих» И. Вишенского (1588), «Зерцало богословии» К. Ставровецкого (1618) и другие[4].

Вам, украинским, по обоим стронам Днепра-реки, шляхетным и посполитым, большого и меньшего всякого чина людям, а особливо шляхетно урожоным козакам из той братьи нашей знаменитым сим универсалом нашим ознаймуем, иж не без причин наших слушных мусилисмо зачати войну и поднести оружие наше на поляков, чрез которое, що ся при всесильной помощи божественной на Желтой Воде мая 8 дня, а потом под Корсуном мая 16 дня, над ними, поляками, стануло, тое вам всем уже совершенно есть ведомо. Теперь зась по двух оных над ними, поляками, генеральных битвах /149/ скоро получили ведомость, же они, тем несчастием своим разгневаны и розъятрены будучи, не токмо сами Панове княжата около Вислы и по за Вислою многие свои на нас стягают и совокупляют войска, але и самого найяснейшего Короля своего Владислава, Пана нашего милостивого и отца ласкового, на нас же подмовляют и возбуждают, абы, со всеми силами своими пришедши в Украйну нашу Малороссийскую, латво нас огнем и мечем звоевати, мешканья наши разорити, в прах и пепел обернути и нас самих всех выбити, а других в немилостивую неволю забрати и на иншие далечайшие места за Вислу, запродавши славу нашу, не только в части света европейского присно славную, но и в отлеглых за морем Черным странах азиятских довольно народом тамошним ведомую, могли испразнити и поглотити, постановились в намерении нашем не против Короля, милостивого Пана нашего, но против поляков гордых и за не за що его Королевские высоко поважные привилегии, нам козакам и всем обще малороссиянам данные (права и вольности наши древние при нас заховуючие и укрепляючие), меючих, мужественным и небоязненным при помощи Божией станути сердцем и оружением. Для чего, притягнувши от Корсуна и станувши обозом нашим войсковым тут, под Белою Церквою, пишем до вас сей универсал, чрез который, взываючи и заохочуючи вас, малороссиян, братью нашу, к нам до компании военной, тое прикладаем и извествуем, иж они, поляки, подлуг их же кроникаров польских свидетельства, от нас савроматов и руссов уродившися и изшедши и с самовластною братиею нашею савроматами и руссами с початку бывши, по несытому желанию славы и богатства, душе временного, от сопребывания с предками нашими древних оных веков отдалилися и, иншое именование (еже есть ляхи и поляки) себе учинивши и за Вислу заволокшись, на чужих грунтах и землях там, между знаменитыми реками Одрою и Вислою сели, многим околничим землям и панством немецким и иным западным и полуношным зашкодивши и державы их с людскими населениями военным и разбойническим способом прошлых оных древних веков утрутивши и укравши себе, завладели, по том, за прошествием многих времен, в селениях своих по над Вислою и за Вислою в пространных тамошних чужих землях расплодившися и умножившися, а преречоными людскими шкодами и выдирствами недовольны будучи, поустали напрасно и бессовестно, яко иногда Каин на Авеля, на руссов, албо савроматов — власную (яко выше писалось) с древности природную братию свою — и за предводительством Короля своего, Казимера Великого, иже есть имени того третий, року от Рождества Христова 1333 албо 1339, звлаща умалившимся и оскудевшим тогда Киевским и Острожским и иным истинным Русским Князем нашим завоевали и к своей несытости попривлащали, и подчинили истинные из древних веков земли и провинции наши Савроматиские и поселения наши ж Русские от Подола и Волох по Вислу аж до самого Вилня и Смоленска, дальние и обширные границы свои имущие, а именно: Киев-/150/скую, Галицкую, Львовскую, Хелмскую, Белзскую, Подольскую, Волынскую, Премысльскую, Мстиславскую, Витебскую и Полоцкую. И не только в помененных землях и провинциях наших Русских славное имя наше козацкое испразднили и загладили, але, що и найгорше и найжалостнейше всех оных, братию нашу, роксолянов, в невольническое подданическое ярмо запрягши, от веры Чесной Православной, душеспасительной греко-русской отринули, а до пагубной Унеи римского заблуждения силою, гвалтом и многими над совесть християнскую мучениями и тиранством привлекли и приневолили всех прежних Князей и Королей своих польских, благочестие наше греко-русское не хуливших, присягами и привилегиями утвердивших, привилегии и мандаты презревши и уничтоживши и целе против политики шляхецкой и доброй совести скасовавши. Когда и того душевредного, в погибель влечащего схизматического их и несытного учинку (еже Благочестие святое на Унию обернули и честь козацкую в нечестие и незнание претворили) за заздрость и гордость мало быти показывалось, то, наконец, наложили было мимо волю Королевскую, Пана нашего милостивого, и из самых крайних и остатных, от поль диких будучих, яко то Чигирина, Терехтемирова, Переясловля, Полтавы и иных многих городов и сел, по обоим сторонам реки Днепра зостаючих, украйно-малороссийских власной предковечной отчизны нашей, от святого и равноапостольного Князя Киевского Владимира, святым крещением Русь просветившего, благочестием истинным и непоколебимым сияющих знатнейших людей и козаков выгубити и выкоренити, а самим поспольством, албо посполитым народом нашим завладевши, и не только в ярмо невольническое их запрягти, но по своей безбожной воле в душе вредную правилам священным и святых отец наших противную вринути Унию, чего уже певне были знаки и документы, когда не только многих козаков и мещан, братью нашу, псы дозорцы мерзкие поели и лядоплетками фальшиве панам своим оскарживали, и о потерянье голов их приправили, и добрами и имениями их завладели, что и мне, Хмельницкому, от нецнотливого сына и брехуна Чаплинского, дозорцы чигиринского, пришло было терпети и головы позбути, але и веру нашу Православную всегда ругали и бесчестили, священников наших благочестивых, где колвек, из якой колвек, хотя наименьшой причины, бесчествуючи, ругаючи, бьючи, разрываючи волосы и бороды вырываючи и урезуючи; а якие зась вам самим, всем малороссиянам, от них, поляков и #####в их арендаров и любимых факторов, по сие время являлись обиды, тяжести и озлобления и разорения, тут мы те все не именуем, поневаж вы сами об оных ведаете и памятуете. Тое только тут вам припоминаем, иж до такой есте пришли были неволе у поляков, же двом или тром на местцу, яко и на улици или в доме своем сшедшимся, заказано и невольно было вам с собою говорити и в потребах своих господарских побеседовали, без чего и акта Христианские и весельные не могут быть, и що Бог дал человеку уста на глаго-/151/лание, тие поляки строгими указами своими заградили и немствовать над природу и политику и всегосветный звычай вам были приказали. Яков несносное бремя и устное заключение поневаж милость Божия всемогущая благоизволила и помогала нам оружием нашим военным отсекти и отомкнути побеждением знаменитым в двух вышереченных потребах поляков, супостатов наших, теды да будет о том присно хвалимо и превозносимо имя Его Божественное, яко не презрел бед, утисков, воздыхания и слез наших, чрез поляков пролитых и проливаемых. А что мы нынешнюю с поляками зачали войну без ведома и совету вашего всенародного, за тое вы нас не ужаснитеся, где же мы учинили так для лучшей пользы вашей и нашей, научившись осторожности и лучшего воинского управления с прикладу прежних братьи нашей, под Кумейками и на устье реки Старця с поляками недавно прошлых времен войну имевших, которые поневаж прежде войны своей универсалами своими, до вас во всю Украйну засланными, уведомили о своем против поляков намерении; теды тем уведомлением перестережены, поляки як надлежало запобегти злу своему приуготовлялися и на побеждение их войск козацких приспособилися. Мы, теж такого несчастливого случая стережачись, удержалисмося аж по сие время с сим универсалом и о начатом с поляками деле военном уведомлением нашим. А теперь як ведали вам, всем обще малороссиянам, о том доносим, так и до компании воинской на предлежащее с ними ж, поляками, дело военное вас взываем и заохочуем. Кому мила Вера благочестивая, от поляков на Унию претворенная, кому з вас любима целость отчизны нашей, Украйны Малороссийской, и честь ваша шляхетская, от поляков ругаемая, уничтожаемая, весьма посмеваемая и попираемая, тот всяк не як отродок, но зычливый и любезный сын отчизны своей по выслуханье сего универсального ознайменья нашего к нам в обоз под Белую Церковь на добрых конях и исправным оружием неоткладно прибувати, и тому с нами прикладом старых валечных славных многих во околичных народов странах предков своих станути мужественно и небоязненно при всемогущей помощи Божией против поляков, своих грабителей, озлобителей и супостатов, изволите, бо если не изволите допомогти нам в настоящей военной компании, то, як поляки нас одолеют, ведайте певне — и вас всех, малороссиян, без жадного браку и респекту, подлуг давняго злаго намерения своего огнем и мечем изринут и опустошат и с всеконечным вредом нашея Благочестивым и Святыя Веры, искоренением и поруганием, и вас до остатку, и чад ваших (яко же выше писахом) в погибель загорнут и в несчастливую всегдашней неволе облекут одежду. Лучше и благополезнейше нам за Веру Святую Православную и за целость отчизны на пляцу военном от оружия бранного полегти, нежели в домах своих яко невестюхам побиенным быти. Где ж если умрем за Благочестивую Веру нашу, то не только слава и отвага наша рыцарская во всех европейских и инших странах и далеких землях славно провозгласится, але и упование наше /152/ (еже за Благочестие умерти) будет бессмертия исполнено и страдальческими венцами от Бога венчанно. Не бойтеся теды, Ваш Мосце, братья наши, шляхетне урожонные малороссийские, поляков, хочь бы и найбольши были их войска, але прикладом (яко же выше рекохом) славных и валенных руссов, предков своих, при своей правде за Благочестие святое, за целость отчизны и за поламанье древних прав и вольностей своих станьте сполне с нами против их, своих обидителей и разорителей, с несумненною надеждою своею от обид настоящих освобождения. А всемогущая благодать Божия в наступающем случае военном на супостатов наших помощь нам сотворити готова, яко той благодати Божественной уже и суть знаки: 1-е — двократная вышепомененная победа поляков; 2-е — щирая прихильность всего Войска Низового Запорожского, помощь нам при всенадежной помощи Божественной, в неготовности зостающаго, кроме того, что уже есть при нас оного тысяч восемь с лишком; 3-е же — найяснейший Хан Крымский со всеми ордами помогти нам готов есть на поляков, при котором для лучшей певности и сына старшего Тимоша остановилисмо, а теперь уже при нас знайдуется данной нам от его Ханской милости доброй и военной орды крымской 4000 с паном Тугабеем, мурзою знатным; 4-е же — и козаков реестровых, братьи нашей, 5000, що от Гетманов Коронных с Барабашем, полковником Черкасским, и с немцами выправлены были в суднах водных против нас Днепром к Кайдаку, отдавши Барабаша, недруга отчизного, а похлебцу лядского, и немцев днепровым глубинам, к нам пристало и военной во обоих разех экспедиции знатне допомогло нам, слушне тую присягу зломавши, которую на верность Гетманам Коронным у Черкасех пред седанием в судна водные под оружием лядским, яко невольники пленники, были принуждены учинить, когда сами поляки ко зломанью тоей присяги суть виною и початком, сами первее поломавши, мимо волю Королевскую, права и вольности древние козацкие и малороссийские, присягу свою на приязнь, при ненарушимой целости давных прав и вольностей, козакам и всем малороссиянам взаимно учиненную; 5-е — что из властных их людей три тысячи драгоней пред Корсунскою битвою, в передней страже бывши, верность и присягу свою зломавши и Гетманов Коронных оставивши, к нам добровольно присовокупилися, так для того, иж были укрывжоными в своих заслугах, яко и для тех причин, иж зрозумели ненависть, немилость и злобу Гетманов своих Коронных и всех панов польских, всем нам, малороссиянам, бывшую и на всеконечнее наше и Веры нашея Православныя искоренение и истребление великим гневом устремившуюся, изволили лучше последовали нам, малороссиянам, при правде и истине сущим, права и вольности свои хранящим, нежели своим полякам, неправедно на искоренение наше восставшим и гордостною яростию воспаляемым; 6-е — для того ласка Божия и помощь Его всесильна при нас быти может, же мы при обидах наших зачали войну сию с поляками не без ведома и позволения Пана /153/ своего, найяснейшего Королевского Величества Владислава Четвертого, который року 1636 70 во время счастливой своей коронации бывшим и нам при оной с Барабашем и иным знатным Войска Запорожского товариством прикладом прежних найяснейших Князей и Королей польских, антецессоров своих, все наши войсковые и малороссийские права и вольности древние, при особливом утверждении нам Веры нашей Православной, новым своим, на пергамине красно писанным, Королевским, при подписи властной руки и при зависистой Коронной печати ствердивши привилегием, отправил нас, яко отец, ласкове, ударовавши каждого знатными подарками. А при отправе нашей, наедине бывше, изустне Его Величество к нам молвил, абысьмо по-прежнему Гетмана себе постановили и при своих правах и вольностях крепко стояли, не поддаючи оных в попрание, щитячись к тому Его Королевскими и иными давними привилегиями. А если бы панове польские или дозорцы тех привилегиев не слухали, то «маете, — мовить Его Королевское Величество, — мушкет и при боку шаблю, то ею прето можете боронити своих, от поляков повреждаемых, прав и вольностей». После чего в килко лет, где напрасно деялись от поляков злобных обиды и крайние разорения, тогда знову мы все с Барабашем супликовалисмо том чрез нарочных послов наших до Его Королевского Величества, Владислава, Пана своего милостивого, который при отправе их як словесно, так и приватным листом своим Королевским, до Барабаша и до всех нас, козаков, писанным, тое ж слово Королевское, прежде нам самим мовленное (еже к обороне прав ваших маете мушкет и шаблю), подтвердил и повторил. Но, поневаж Барабаш, полковник Черкаский, яко выше писалося, недруг и нежелатель добра отчизны нашей, яко такое Королевское милостивое слово и позволение, так и привилегии Королевские таил и без жадной пользы украинской крыл у себя, не стараючись он о збирании Гетмана козацкого и о увольнении от обид лядских всего народа украйно-малороссийкого, теды мы, Хмельницкий, взявши Господа Бога на помощь и отобравши штучным образом у Барабаша привилегии Королевские, мусилисмо сие военное с поляками зачати дело, которое Его Королевского Величества самою превысокою особою на нас порушенья нигде не чаем, так для того же зачалисмо сию войну с поляками за позволением Его Королевским, яко и для того, же поляки, легче Его Королевскую превысокую персону у себя важачи, мандатов и приказов его не слушали и непрестанные Малороссии утеснения налагали. А если Король, яко есть всему войску глава, сам в войску польском против нас не пойдет, то мы панов польских и их много собранные войски, яко тела албо ока без главного, бы наймней устрашитись не похотим, бо, ежели ветхий Рим, иже всех европейских градов матерью нарещися может, многими панствами владевый и о шестистах четыредесяти и пяти тысячей войска своего гордившыйся, здавна оных веков далеко меньше против помененной воинственной силы римской валечных руссов з Руссии, от помора Балтийского /154/ албо немецкого собранных, за предводительством Князя их, был взятый, с четырнадцать лет обладаемый, то нам теперь, кштальтом оных древних руссов, предков наших, кто может возбранити дельности воинской и уменьшити отваги рыцарской? Що вам, братьи нашей, обще всем малороссиянам, предложивши и до рассуждения здравого подавши, поспех ваш к нам в обоз под Белую Церковь прилежно и пильно жадаем и им же уприйме зычим от Господа Бога здоровья и благополучного во всем узнавати поведенья.