> Поэтому я тебе 1000 раз писал, что никаких евреев быть не может. Просто по определению. > Наконец-то до тебя это доходит.
На меня, дорогой мой товарищ, уже давно дошло, что ты, просто болтливый неуч, понятия не имеющий о том, о чём берёшься рассуждать !
Но мало того, что ты ничего не понимаешь в иудаизме, это для русского человека не обязательно, в конце концов.
Важно другое - твоя просто запредельная ненависть к евреям, густо замешанная на очень популярном у русского народа качестве - обыкновенного антисемитизма, что само по себе весьма печально.
Но сейчас я хочу сказать о другом, что основной проблемой, разделяющей христианство и иудаизм, является не различие подходов к соблюдению заповедей или соотношению веры и дел, и даже не проблема того, является ли Иисус Мессией.
Основной, принципиальной проблемой является то, что христианство считает Иисуса Б-гом – воззрение, неприемлемое для евреев.
Сам Иисус, разумеется, не считал, да и не мог считать себя Б-гом. Все учение Иисуса было обращено к евреям и целиком находилось в рамках иудаизма и еврейского духовного пространства, в котором всякая концепция «обожествления человека», «воплощения Б-га в человеке» и тому подобное сразу рассматривалась бы как установка на идолопоклонство.
Иисус позиционирует себя как
«посланца Б-га»
(что-то вроде пророка) и как «потенциально возможного Мессию». При этом он предпочитает самого себя так не называть, – соглашаясь,однако, когда так его называют другие.
Мы находим у Иисуса некоторые мистические высказывания о переживаемой им «особой близости к Б-гу», которые позже были перетолкованы в христианстве как намек Иисуса на свою Божественность, однако подобные высказывания мы находим и в другой еврейской мистической литературе. (Акцентирование намеков на Божественность Иисуса особенно проявляется в Евангелии от Иоанна, позднейшем и наиболее эллинизированном из всех, которое, как я уже отмечал, даже христианская церковь отделяет от первых трех синоптических Евангелий и считает скорее мистической проповедью, чем описанием жизни Иисуса).
Апостолы также изначально определяют Иисуса как Мессию, но, разумеется, не как Б-га. Обожествление же Иисуса, то есть концепция «веры в Иисуса, как в Б-га» возникает в русле создания Павлом «христианства для язычников».
В этой концепции Иисус декларируется одновременно и «Сыном Б-га», и тождественным «Самому Б-гу» (а не отдельным божеством) – и, таким образом, в некоторой степени монотеизм сохраняется.
Иисус превращается в такой «образ Б-га», который близок и понятен человеку, то есть является как бы «человеческой ипостасью Троицы».
Концепция «Иисуса как Б-га» абсолютно неприемлема для иудаизма и еврейского сознания, и для всего культурного кода Еврейской Библии вообще.
Иудаизм запрещает поклоняться кому бы то ни было, кроме как Б-гу напрямую, и также запрещает евреям любые зримые «образы Б-га» – Иисус же, даже без изображающих его икон, в литературном тексте Евангелий уже является «образом».
Для евреев такое «наделение Б-га образом» приравнивается к идолопоклонству.
Однако Павел создавал свою концепцию отнюдь не для евреев, а для народов мира – а требования Торы к ним в вопросе запрета идолопоклонства гораздо мягче.
Конечно, желательно, чтобы все люди придерживались строгого монотеизма, но для неевреев Библия запрещает только прямое идолопоклонство, присоединение же к Б-гу каких-либо «образов», помогающих осознать Его, рассматривается для нас, как допустимое.
В терминологии иудаизма этот подход называется шитуф, буквально «компаньонство» (образ, присоединяемый к Б-гу).
Именно такой тип религии создает Павел, – так он, видимо, считал, что только когда монотеизм будет дополнен образом Иисуса, он будет иметь надежду на успех всемирного распространения.
.
18:54 05.04.2024
Pashutka (Pashutka) писал (а) в ответ на :
> На меня, дорогой мой товарищ, уже давно дошло
Что евреев нет? Ну молодец, я же тебя похвалил.
Pashutka (Pashutka) писал (а) в ответ на :
> это для русского человека не обязательно, в конце концов.
Это, как это не обязательно? Ты постом выше упирался, что Христианство от вас, а тут раз и не обязательно?! Будь последователен, хотя к кому я обращаюсь?
Pashutka (Pashutka) писал (а) в ответ на :
> Важно другое - твоя просто запредельная ненависть к евреям
Опять голословные обзывалки, причём глупые и не логичные. Если кто и является антисемитом, то это вы иудеи. Я тебе в отличие от тебя не голословно заявляю, а пояснил почему!
Pashutka (Pashutka) писал (а) в ответ на :
> основной проблемой, разделяющей христианство и иудаизм, является
Ненависть иудеев к Христу. Причём ЛЮТАЯ иначе бы вы не сочиняли пасквили типа «История о повешенном или История Йешу из Нацрата». Так, что прекращай тут умничать по вероучительным вопросам. Если иудеи чего-то "не догоняют", не понимают, не воспринимают, в силу своей ущербности, то это ваши проблемы. Значит вам Бог не дал разума воспринимать и принимать Бога, как ТРОИЦУ в ТРЁХ ИПОСТАСЯХ.
Остальное ПРОСТОЕ ПУСТОМЕЛЬСТВО!
21:01 05.04.2024
маникен (маникен) писал (а) в ответ на :
> Значит вам Бог не дал разума воспринимать и принимать Бога, как ТРОИЦУ в ТРЁХ ИПОСТАСЯХ
Хватит уже морочить голову людям своими языческими бреднями !Эта идея появившаяся через четыреста лет после того, как апостол Павел попытался завлечь язычников в иудаизм, специально придумав для них новое названия для иудаизма с языческим лицом.
И вот к чему это привело через 400 лет, была создана новая религия ХРИСТИАНСТВО, религию уже не монотеистическую, в которой появился уже новый Б-г., странное существо с тремя ликами.
В этой статье подобраны выдержки из различных авторитетных публикаций, где очень образованные в богословии люди дают оценку этому учению. Предлагаю рассмотреть их и сравнить с хитроумными , а главное, небиблейскими аргументами тринитариев.
«Троица — это искажение, заимствованное из языческих религий и привитое на христианскую веру»
(«A Dictionary of Religious Knowledge»).
«Слово «Троица»не встречается в Библии... Официально оно вошло в богословие церкви не раньше IV века»
(«The Illustrated Bible Dictionary»).
«В Новом Завете нет ни самого слова «Троица», ни ясно выраженного догмата о ней… В христианском каноне нет никаких конкретных утверждений, что Бог триедин»
(«Новая британская энциклопедия»).
«Богословы соглашаются, что в Новом Завете нет ясно высказанного догмата о Троице»
(«The Encyclopedia of Religion»).
«Что касается Нового Завета, в нем не найти реального догмата о Троице»
(Бернхард Лозе, «Epochen der Dogmengeschichte»).
«В Библии нет ясно выраженного утверждения, что Отец, Сын и Святой Дух одинаковы по сущности»
(Карл Барт, «The New International Dictionary of New Testament Theology»).
«Иисус и Павел были, очевидно, не знакомы с догматом о троице... они ничего не говорят о нем»
(Вошберн Хопкинз, «Origin and Evolution of Religion»).
«И иудаизм, и христианство, возникшее на его основе, были строго унитарными. Путь от Иерусалима до Никеи был долог и извилист. Тринитаризм четвертого века не точно отражает раннее христианское вероучение относительно природы Бога; наоборот, он стал отклонением от этого вероучения»
(«The Encyclopedia Americana»).
«Если бы писатели Нового Завета считали, что верующим необходимо признавать Иисуса «Богом», то как объяснить практически полное отсутствие именно этой формы признания в Новом Завете?»
(«Бюллетень библиотеки Джона Райлендза»).
«Учениям о Логосе и Троице придали форму греческие Отцы, на которых... прямо или косвенно очень сильно влияла философия Платона... То, что ошибки и искажения прокрались в Церковь именно из этого источника, неопровержимо»
(«The New Schaff-Herzog Encyclopedia of Religious Knowledge»).
«Сначала христианской вере не была присуща идея о Троице... Как видно из Нового 3авета и других христианских писаний ранних времен, идеи о Троице не было ни в апостольские времена, ни сразу после них»
(«Encyclopaedia of Religion and Ethics»).
«[Идея триединства] является прямым и непосредственным отступлением от концепции абсолютного единства Творца»
(Й. Герц, «Пятикнижие и гафтарот»).
«С течением времени эти две фигуры [Бог и Христос] слились воедино так, что часто их уже нельзя было отличить друг от друга. Возможно, именно устранение тетраграмматона вызвало христологические и тринитарные споры, будоражившие церковь в первые века нашей эры. Как бы то ни было, похоже, что удаление тетраграмматона породило религиозную атмосферу, резко отличавшуюся от той, которая царила в период Нового Завета в I веке»
«Отцы [церкви] стали искать в запасниках философской лексики два нужных термина: один – для описания очевидного различия между тремя отдельными лицами Троицы, а другой – для описания их некоего связующего единства»
(Гарри Вольфсон).
«[В церкви] шли споры о том, как соотносятся между собой «Слово»(то есть «Сын Бога», воплощенное в Иисусе, и сам Бог (теперь уточняется – «Отец»), имя которого, Яхве, было в основном забыто»
(Garraty J., Gay P., «The Columbia History of the World»).
«До арианских споров ни в Восточной, ни в Западной церкви не было ни одного богослова, который бы сомневался, что Сын в том или ином смысле стоит ниже Отца»
(Hanson R., «The Search for the Christian Doctrine of God»).
«Евреям не нужно было изменять своих взглядов на природу Бога. Все, что требовалось, это признать, что Иисус был Мессией и сыном живого Бога. Ранние ученики легко усвоили эту мысль, что видно буквально из всех писаний первого и второго столетий... Языческие и платонические философии впервые дали о себе знать еще во времена апостолов. Первыми были взгляды гностиков, затем появился сибеллионизм, затем – доктрина о Троице, и т.д.»
(Robert A. Wagoner, «The Great Debate Regarding The Father, Son, & Holy Spirit»).
«Мы можем проследить историю возникновения этого учения и найти его источник, но не в христианском откровении, а в философии Платона... Троица – это не учение Христа и его Апостолов, а вымысел школы более поздних последователей учения Платона»
(Эндрю Нортон, «A Statement of Reasons»).
«Внимание египетских богословов было практически полностью приковано к троице... Трех богов объединяли и относились к ним как к одному существу, обращаясь к нему в единственном числе. В этом видна прямая связь между духовной силой египетской религии и христианским богословием»
(Зигфрид Моренц, «Agyptische Religion»).
«Если язычество было побеждено христианством, то столь же правильно и то, что христианство было испорчено язычеством. Чистый деизм первых христиан... был превращен Церковью Рима в непостижимую догму о троице. Многие языческие принципы, введенные египтянами и идеализированные Платоном, были сохранены как достойные веры»
(Эдвард Гиббон, «History of Christianity»).
«Учение о Троице формировалось постепенно, и это происходило сравнительно поздно... Это учение берет начало из источника, не имеющего ничего общего с Иудейскими и Христианскими Писаниями... оно сформировалось и было внедрено в христианство усилиями Отцов, находившихся под влиянием философии Платона»
(Алван Ламсон, «The Church of the First Three Centuries»).
«Происхождение Троицы полностью языческое... Иисус Христос никогда не упоминал о таком явлении, и нигде в Новом Завете не появляется слово «Троица». Эта идея была принята Церковью только через триста лет после смерти нашего Господа... Первые христиане, однако, сначала не думали применять идею о Троице к своей собственной вере. Они были преданы Богу Отцу и Иисусу Христу, Сыну Бога, а также признавали... Святой Дух; но не было представления о том, что эти три составляют реальную Троицу, будучи равносущими и едиными в Одном»
(Артур Уайголл, «The Paganism in Our Christianity»).
«Троица — это не... слово, сказанное прямо и непосредственно Богом... В Писании в действительности нет какого-то одного термина, который обозначал бы Три Божественных Лица вместе. Слово «триас»(которое переводится на латинский как trinitas [тринитас]) впервые встречается в трудах Феофила Антиохийского приблизительно в 180 году н. э. Формулировка «один Бог в трех Лицах»прочно закрепилась и окончательно вошла в христианскую жизнь и вероисповедание лишь в конце IV века... Среди учений Апостольских Отцов не было ничего, что хотя бы отдаленно напоминало подобное умонастроение или перспективу»
(«Новая католическая энциклопедия»).
«Писатели Нового Завета... не сформулировали официальный догмат о Троице и не изложили ясное учение о том, что в одном Боге три равносущих божественных лица. ... Мы нигде не найдем никакого догмата о трех отдельных божественных лицах, существующих и действующих в одном Божестве... Ветхий Завет... ни прямо, ни косвенно не говорит о Триедином Боге, который есть и Отец, и Сын, и Святой Дух. ... Нет никаких доказательств того, что кто-либо из святых писателей хотя бы подозревал о существовании Троицы в Божестве... Увидеть в Ветхом Завете указания или намеки на троицу лиц или ее «завуалированные признаки»означает выходить за рамки слов и смысла святых писателей»
(Эдмун Фортман, «Триединый Бог»).
«Пятое значение слова «пневма»[«дух»] легко выводится из четвертого [относящегося к «Третьему Лицу Троицы»]; здесь это не Личность Святой Дух, но влияние или воздействие: прибавка слова «агион»[«святой»] объясняется так, как указано выше. В этом смысле относительно артикля можно сделать следующее примечательное наблюдение. Хотя Святой Дух сам по себе один, его влияний и воздействий может быть много; вот почему в этом смысле "пневма" и «пневма агион»всегда без артикля, за исключением, конечно же, случаев повторного упоминания и других подобных. Такие выражения, как «наполниться Святым Духом», «получить Святой дух», «Святой Дух на ком-либо» подтверждают это наблюдение»
(T. F. Middleton, «The Doctrine of the Greek Article Applied to the Criticism and Illustration of the Greek New Testament»).
«Все богословы — от апологетов типа Иустина и Татиана до Тертуллиана и Оригена – находятся в рамках «монархианской»концепции. Суть ее заключается в приведении Второго и Третьего Лиц Троицы к абсолютной зависимости от Отца. «Горизонтальное» распределение функций между ними, привычное для современного христианина, в то время фактически отсутствовало. Превалировали «вертикальные» иерархии большей или меньшей степени жесткости, где Второе и Третье Лица ставились значительно ниже Первого Лица, приобретавшего характер не только Единого, но и Единственного Абсолюта. Столь строгое «единобожие»вызывалось вполне понятным историческим запросом: доказательства тождества Создателя Ветхого Завета и Отца Нового самым естественным образом распространялись на вопрос о взаимоотношениях между Лицами Троицы. Действительно, признание трех совершенно раздельных Божеств воспроизвело бы ту же проблему, только в еще более усложненном варианте. Такой ключевой для будущего никейского определения термин, как единосущность, пользовался в среде ортодоксальных христиан дурной славой (как принадлежащий школе Валентина и обозначающий взаимосвязь между эонами)... Мы помним, что многие гностики имели высокое, завидное даже для тех веков образование, что платоно-пифагорейский язык присущ и им, что они выдвигают целый ряд концепций (именно концепций — например, Плеромы и Кеномы, единосущия, домостроительства и т. д.),— которые потом ассимилирует христианское богословие... Несмотря на веру в Христа Распятого, на догмат креации и т. д., христианские апологеты и богословы мыслили в тех же самых конструкциях, что и представители остальных религиозно-философских течений»
(Светлов Р. В., «Гнозис и экзегетика»).
«Последняя, и притом величайшая, многовековая школа неоплатонизма свелась в основном к учению о трех ипостасях. И удивительным образом эти три ипостаси целиком перешли в христианство и даже составили его основной догмат. Большей зависимости христианства от античной философии даже трудно себе представить... Хотя и несколько позже, из-за сложности и первостепенности взаимоотношений между Отцом и Сыном, христианские мыслители обратились и к Святому Духу, так как без установления статуса третьей ипостаси нельзя было обосновать единство божественной Троицы. Задача эта была необыкновенно трудна, любое ее решение требовало применения тончайшего философского аппарата. И такой философский аппарат предоставила христианству античность. Античность не только уже обладала диалектикой целого и частей; более того, античность, в лице неоплатонизма, разработала и тончайшую триадную логику сверхъединого, ума и мировой души, логику, которая и оказала в конце концов серьезнейшее влияние на становление христианского тринитарного догмата»
(Лосев А.Ф., «История античной эстетики»).
«Церковное учение прочно укоренилось в почве эллинизма. Так оно стало тайной для подавляющего большинства христиан. Церковь заявила, что ее новые учения основаны на Библии. В действительности она узаконила в своей среде эллинское умозрение, суеверные взгляды и обычаи языческого поклонения-таинства... До какой степени гностицизм предвосхитил католицизм, мы видим особенно ясно на его христологии... Многочисленные termini technici позднейшей католической догматики встречаются уже у гностиков, — так, напр., «единосущный» для обозначения отношений эонов к перво-Богу... Следствием ортодоксального учения, поскольку оно понимает божество в Христе как его физическую природу, является введение резких противоречий и утрата исторического Христа с его наиболее ценными чертами... Никейский символ формулирует веру в Святого Духа без всяких дополнений и разъяснений. Афанасий в первые десятилетия ни разу не упоминает его. Все те, кто считали его божественным в полном смысле, обычно считали его силой... Однако с 362-го года Запад неутомимо стремился заставить наполовину уже убежденных восточных братьев признать Духа единосущным Богом, и в союзе с каппадокийцами это удалось... Учение о Троице в своей непрерывающейся научной разработке осталось органом передачи античной философии славянам и германцам: в нем своеобразным образом сочетаются христианская идея божественного откровения в Иисусе и заветы античной философии... Парадоксальные формулы августиновского учения о Троице, отрицающие всякую связь между откровением и разумом и имеющие свои raison d'''''''' ;'''''''' ;etre в стремлении сохранить чистый монотеизм и полную божественность Христа, распространились на Западе и нашли себе выражение в так называемом афанасьевском символе, который постепенно разрабатывался в Южной Галлии в период с 450-го по 600-й годы»
(А. Гарнак, «История догматов»).
«Можно вести речь о классе или категории объектов под общим названием «бог» [в английском тексте с неопределенным артиклем — «a god»]. В грамматике Смита «бог»дается в качестве примера того, как существительное без артикля может использоваться в значении класса понятий (раздел «Когда слова, относящиеся к личностям, выступают в значении класса, они могут использоваться без артикля»). Это разные виды «богов»— например, бог живых противопоставляется богу мертвых. Можно говорить, что кто-либо выступает в роли «бога»по отношению к кому-либо. В Иоанна 10:34 Иисус даже цитирует фрагмент из Ветхого Завета, в котором Бог обращается к исполнителям своих заповедей со следующей фразой: «Вы — боги»(теои есте). Очевидно, что данный термин используется в расширительном значении и включает как «истинных» богов, так и «ложных» богов, а также просто тех, кому приписываются характеристики, соответствующие общепринятому понятию о «боге», — хотя и вовсе не обязательно, чтобы эти лица обладали полной «божественностью» в узком понимании этого слова.
И в греческом, и в английском языках слово «бог» употребляется в двух значениях — либо как неопределенное нарицательное существительное, либо как определенное собственное существительное. В то время как грекоговорящие авторы Нового Завета очень аккуратно использовали это смысловое различие, английские переводчики Библии полностью устранили его игнорированием неопределенного артикля и неуемным употреблением заглавной буквы «G»[для слова «God», «Бог»]. Эти христианские переводчики, подобно своим иудейским и мусульманским коллегам, привыкли думать только об одном члене категории «бог», в результате чего понятия «Бог»и «бог» стали для них взаимозаменяемыми в большинстве контекстов. Однако библейские авторы, не предполагая в своих читателях подобное мышление, говорили либо об общей категории — «бог», либо о конкретном существе — «Бог». Цель состояла в том, чтобы донести до читателей важные стороны вероучения. Одним из наиболее примечательных примеров подобного словоупотребления является стих Иоанна 1:1 (в), в котором объясняется важнейший вопрос — до какой степени следует считать Христа центральной фигурой христианства, чтобы это не нарушило принцип христианского монотеизма.»
(Д. Бидан, «Точность и предвзятость в английских переводах Нового Завета»).
> > маникен (маникен) писал (а) в ответ на сообщение:
>> Значит вам Бог не дал разума воспринимать и принимать Бога, как ТРОИЦУ в ТРЁХ ИПОСТАСЯХ
> > Хватит уже морочить голову людям своими языческими бреднями !Эта идея появившаяся через четыреста лет после того, как апостол Павел попытался завлечь язычников в иудаизм, специально придумав для них новое названия для иудаизма с языческим лицом. > > И вот к чему это привело через 400 лет, была создана новая религия ХРИСТИАНСТВО, религию уже не монотеистическую, в которой появился уже новый Б-г., странное существо с тремя ликами. > > В этой статье подобраны выдержки из различных авторитетных публикаций, где очень образованные в богословии люди дают оценку этому учению. Предлагаю рассмотреть их и сравнить с хитроумными , а главное, небиблейскими аргументами тринитариев. > > «Троица — это искажение, заимствованное из языческих религий и привитое на христианскую веру» > > («A Dictionary of Religious Knowledge»). > > > «Слово «Троица»не встречается в Библии... Официально оно вошло в богословие церкви не раньше IV века» > > («The Illustrated Bible Dictionary»). > > > «В Новом Завете нет ни самого слова «Троица», ни ясно выраженного догмата о ней… В христианском каноне нет никаких конкретных утверждений, что Бог триедин» > > («Новая британская энциклопедия»). > > > «Богословы соглашаются, что в Новом Завете нет ясно высказанного догмата о Троице» > > («The Encyclopedia of Religion»). > > > «Что касается Нового Завета, в нем не найти реального догмата о Троице» > > (Бернхард Лозе, «Epochen der Dogmengeschichte»). > > > «В Библии нет ясно выраженного утверждения, что Отец, Сын и Святой Дух одинаковы по сущности» > > (Карл Барт, «The New International Dictionary of New Testament Theology»). > > > «Иисус и Павел были, очевидно, не знакомы с догматом о троице... они ничего не говорят о нем» > > (Вошберн Хопкинз, «Origin and Evolution of Religion»). > > > «И иудаизм, и христианство, возникшее на его основе, были строго унитарными. Путь от Иерусалима до Никеи был долог и извилист. Тринитаризм четвертого века не точно отражает раннее христианское вероучение относительно природы Бога; наоборот, он стал отклонением от этого вероучения» > > («The Encyclopedia Americana»). > > > «Если бы писатели Нового Завета считали, что верующим необходимо признавать Иисуса «Богом», то как объяснить практически полное отсутствие именно этой формы признания в Новом Завете?» > > («Бюллетень библиотеки Джона Райлендза»). > > > «Учениям о Логосе и Троице придали форму греческие Отцы, на которых... прямо или косвенно очень сильно влияла философия Платона... То, что ошибки и искажения прокрались в Церковь именно из этого источника, неопровержимо» > > («The New Schaff-Herzog Encyclopedia of Religious Knowledge»). > > > «Сначала христианской вере не была присуща идея о Троице... Как видно из Нового 3авета и других христианских писаний ранних времен, идеи о Троице не было ни в апостольские времена, ни сразу после них» > > («Encyclopaedia of Religion and Ethics»). > > > «[Идея триединства] является прямым и непосредственным отступлением от концепции абсолютного единства Творца» > > (Й. Герц, «Пятикнижие и гафтарот»). > > > «С течением времени эти две фигуры [Бог и Христос] слились воедино так, что часто их уже нельзя было отличить друг от друга. Возможно, именно устранение тетраграмматона вызвало христологические и тринитарные споры, будоражившие церковь в первые века нашей эры. Как бы то ни было, похоже, что удаление тетраграмматона породило религиозную атмосферу, резко отличавшуюся от той, которая царила в период Нового Завета в I веке» > > (Джордж Ховард, «Biblical Archaeology Review», 03/1978). > > > «Отцы [церкви] стали искать в запасниках философской лексики два нужных термина: один – для описания очевидного различия между тремя отдельными лицами Троицы, а другой – для описания их некоего связующего единства» > > (Гарри Вольфсон). > > > «[В церкви] шли споры о том, как соотносятся между собой «Слово»(то есть «Сын Бога», воплощенное в Иисусе, и сам Бог (теперь уточняется – «Отец»), имя которого, Яхве, было в основном забыто» > > (Garraty J., Gay P., «The Columbia History of the World»). > > > «До арианских споров ни в Восточной, ни в Западной церкви не было ни одного богослова, который бы сомневался, что Сын в том или ином смысле стоит ниже Отца» > > (Hanson R., «The Search for the Christian Doctrine of God»). > > > «Евреям не нужно было изменять своих взглядов на природу Бога. Все, что требовалось, это признать, что Иисус был Мессией и сыном живого Бога. Ранние ученики легко усвоили эту мысль, что видно буквально из всех писаний первого и второго столетий... Языческие и платонические философии впервые дали о себе знать еще во времена апостолов. Первыми были взгляды гностиков, затем появился сибеллионизм, затем – доктрина о Троице, и т.д.» > > (Robert A. Wagoner, «The Great Debate Regarding The Father, Son, & Holy Spirit»). > > > «Мы можем проследить историю возникновения этого учения и найти его источник, но не в христианском откровении, а в философии Платона... Троица – это не учение Христа и его Апостолов, а вымысел школы более поздних последователей учения Платона» > > (Эндрю Нортон, «A Statement of Reasons»). > > > «Внимание египетских богословов было практически полностью приковано к троице... Трех богов объединяли и относились к ним как к одному существу, обращаясь к нему в единственном числе. В этом видна прямая связь между духовной силой египетской религии и христианским богословием» > > (Зигфрид Моренц, «Agyptische Religion»). > > > «Если язычество было побеждено христианством, то столь же правильно и то, что христианство было испорчено язычеством. Чистый деизм первых христиан... был превращен Церковью Рима в непостижимую догму о троице. Многие языческие принципы, введенные египтянами и идеализированные Платоном, были сохранены как достойные веры» > > (Эдвард Гиббон, «History of Christianity»). > > > «Учение о Троице формировалось постепенно, и это происходило сравнительно поздно... Это учение берет начало из источника, не имеющего ничего общего с Иудейскими и Христианскими Писаниями... оно сформировалось и было внедрено в христианство усилиями Отцов, находившихся под влиянием философии Платона» > > (Алван Ламсон, «The Church of the First Three Centuries»). > > > «Происхождение Троицы полностью языческое... Иисус Христос никогда не упоминал о таком явлении, и нигде в Новом Завете не появляется слово «Троица». Эта идея была принята Церковью только через триста лет после смерти нашего Господа... Первые христиане, однако, сначала не думали применять идею о Троице к своей собственной вере. Они были преданы Богу Отцу и Иисусу Христу, Сыну Бога, а также признавали... Святой Дух; но не было представления о том, что эти три составляют реальную Троицу, будучи равносущими и едиными в Одном» > > (Артур Уайголл, «The Paganism in Our Christianity»). > > > «Троица — это не... слово, сказанное прямо и непосредственно Богом... В Писании в действительности нет какого-то одного термина, который обозначал бы Три Божественных Лица вместе. Слово «триас»(которое переводится на латинский как trinitas [тринитас]) впервые встречается в трудах Феофила Антиохийского приблизительно в 180 году н. э. Формулировка «один Бог в трех Лицах»прочно закрепилась и окончательно вошла в христианскую жизнь и вероисповедание лишь в конце IV века... Среди учений Апостольских Отцов не было ничего, что хотя бы отдаленно напоминало подобное умонастроение или перспективу» > > («Новая католическая энциклопедия»). > > > «Писатели Нового Завета... не сформулировали официальный догмат о Троице и не изложили ясное учение о том, что в одном Боге три равносущих божественных лица. ... Мы нигде не найдем никакого догмата о трех отдельных божественных лицах, существующих и действующих в одном Божестве... Ветхий Завет... ни прямо, ни косвенно не говорит о Триедином Боге, который есть и Отец, и Сын, и Святой Дух. ... Нет никаких доказательств того, что кто-либо из святых писателей хотя бы подозревал о существовании Троицы в Божестве... Увидеть в Ветхом Завете указания или намеки на троицу лиц или ее «завуалированные признаки»означает выходить за рамки слов и смысла святых писателей» > > (Эдмун Фортман, «Триединый Бог»). > > > «Пятое значение слова «пневма»[«дух»] легко выводится из четвертого [относящегося к «Третьему Лицу Троицы»]; здесь это не Личность Святой Дух, но влияние или воздействие: прибавка слова «агион»[«святой»] объясняется так, как указано выше. В этом смысле относительно артикля можно сделать следующее примечательное наблюдение. Хотя Святой Дух сам по себе один, его влияний и воздействий может быть много; вот почему в этом смысле "пневма" и «пневма агион»всегда без артикля, за исключением, конечно же, случаев повторного упоминания и других подобных. Такие выражения, как «наполниться Святым Духом», «получить Святой дух», «Святой Дух на ком-либо» подтверждают это наблюдение» > > (T. F. Middleton, «The Doctrine of the Greek Article Applied to the Criticism and Illustration of the Greek New Testament»). > > > «Все богословы — от апологетов типа Иустина и Татиана до Тертуллиана и Оригена – находятся в рамках «монархианской»концепции. Суть ее заключается в приведении Второго и Третьего Лиц Троицы к абсолютной зависимости от Отца. «Горизонтальное» распределение функций между ними, привычное для современного христианина, в то время фактически отсутствовало. Превалировали «вертикальные» иерархии большей или меньшей степени жесткости, где Второе и Третье Лица ставились значительно ниже Первого Лица, приобретавшего характер не только Единого, но и Единственного Абсолюта. Столь строгое «единобожие»вызывалось вполне понятным историческим запросом: доказательства тождества Создателя Ветхого Завета и Отца Нового самым естественным образом распространялись на вопрос о взаимоотношениях между Лицами Троицы. Действительно, признание трех совершенно раздельных Божеств воспроизвело бы ту же проблему, только в еще более усложненном варианте. Такой ключевой для будущего никейского определения термин, как единосущность, пользовался в среде ортодоксальных христиан дурной славой (как принадлежащий школе Валентина и обозначающий взаимосвязь между эонами)... Мы помним, что многие гностики имели высокое, завидное даже для тех веков образование, что платоно-пифагорейский язык присущ и им, что они выдвигают целый ряд концепций (именно концепций — например, Плеромы и Кеномы, единосущия, домостроительства и т. д.),— которые потом ассимилирует христианское богословие... Несмотря на веру в Христа Распятого, на догмат креации и т. д., христианские апологеты и богословы мыслили в тех же самых конструкциях, что и представители остальных религиозно-философских течений» > > (Светлов Р. В., «Гнозис и экзегетика»). > > > «Последняя, и притом величайшая, многовековая школа неоплатонизма свелась в основном к учению о трех ипостасях. И удивительным образом эти три ипостаси целиком перешли в христианство и даже составили его основной догмат. Большей зависимости христианства от античной философии даже трудно себе представить... Хотя и несколько позже, из-за сложности и первостепенности взаимоотношений между Отцом и Сыном, христианские мыслители обратились и к Святому Духу, так как без установления статуса третьей ипостаси нельзя было обосновать единство божественной Троицы. Задача эта была необыкновенно трудна, любое ее решение требовало применения тончайшего философского аппарата. И такой философский аппарат предоставила христианству античность. Античность не только уже обладала диалектикой целого и частей; более того, античность, в лице неоплатонизма, разработала и тончайшую триадную логику сверхъединого, ума и мировой души, логику, которая и оказала в конце концов серьезнейшее влияние на становление христианского тринитарного догмата» > > (Лосев А.Ф., «История античной эстетики»). > > > «Церковное учение прочно укоренилось в почве эллинизма. Так оно стало тайной для подавляющего большинства христиан. Церковь заявила, что ее новые учения основаны на Библии. В действительности она узаконила в своей среде эллинское умозрение, суеверные взгляды и обычаи языческого поклонения-таинства... До какой степени гностицизм предвосхитил католицизм, мы видим особенно ясно на его христологии... Многочисленные termini technici позднейшей католической догматики встречаются уже у гностиков, — так, напр., «единосущный» для обозначения отношений эонов к перво-Богу... Следствием ортодоксального учения, поскольку оно понимает божество в Христе как его физическую природу, является введение резких противоречий и утрата исторического Христа с его наиболее ценными чертами... Никейский символ формулирует веру в Святого Духа без всяких дополнений и разъяснений. Афанасий в первые десятилетия ни разу не упоминает его. Все те, кто считали его божественным в полном смысле, обычно считали его силой... Однако с 362-го года Запад неутомимо стремился заставить наполовину уже убежденных восточных братьев признать Духа единосущным Богом, и в союзе с каппадокийцами это удалось... Учение о Троице в своей непрерывающейся научной разработке осталось органом передачи античной философии славянам и германцам: в нем своеобразным образом сочетаются христианская идея божественного откровения в Иисусе и заветы античной философии... Парадоксальные формулы августиновского учения о Троице, отрицающие всякую связь между откровением и разумом и имеющие свои raison d'''''''' ; ;'''''''' ; ;etre в стремлении сохранить чистый монотеизм и полную божественность Христа, распространились на Западе и нашли себе выражение в так называемом афанасьевском символе, который постепенно разрабатывался в Южной Галлии в период с 450-го по 600-й годы» > > (А. Гарнак, «История догматов»). > > > «Можно вести речь о классе или категории объектов под общим названием «бог» [в английском тексте с неопределенным артиклем — «a god»]. В грамматике Смита «бог»дается в качестве примера того, как существительное без артикля может использоваться в значении класса понятий (раздел «Когда слова, относящиеся к личностям, выступают в значении класса, они могут использоваться без артикля»). Это разные виды «богов»— например, бог живых противопоставляется богу мертвых. Можно говорить, что кто-либо выступает в роли «бога»по отношению к кому-либо. В Иоанна 10:34 Иисус даже цитирует фрагмент из Ветхого Завета, в котором Бог обращается к исполнителям своих заповедей со следующей фразой: «Вы — боги»(теои есте). Очевидно, что данный термин используется в расширительном значении и включает как «истинных» богов, так и «ложных» богов, а также просто тех, кому приписываются характеристики, соответствующие общепринятому понятию о «боге», — хотя и вовсе не обязательно, чтобы эти лица обладали полной «божественностью» в узком понимании этого слова. >
> И в греческом, и в английском языках слово «бог» употребляется в двух значениях — либо как неопределенное нарицательное существительное, либо как определенное собственное существительное. В то время как грекоговорящие авторы Нового Завета очень аккуратно использовали это смысловое различие, английские переводчики Библии полностью устранили его игнорированием неопределенного артикля и неуемным употреблением заглавной буквы «G»[для слова «God», «Бог»]. Эти христианские переводчики, подобно своим иудейским и мусульманским коллегам, привыкли думать только об одном члене категории «бог», в результате чего понятия «Бог»и «бог» стали для них взаимозаменяемыми в большинстве контекстов. Однако библейские авторы, не предполагая в своих читателях подобное мышление, говорили либо об общей категории — «бог», либо о конкретном существе — «Бог». Цель состояла в том, чтобы донести до читателей важные стороны вероучения. Одним из наиболее примечательных примеров подобного словоупотребления является стих Иоанна 1:1 (в), в котором объясняется важнейший вопрос — до какой степени следует считать Христа центральной фигурой христианства, чтобы это не нарушило принцип христианского монотеизма.» > > (Д. Бидан, «Точность и предвзятость в английских переводах Нового Завета»).
"...во времена Ветхого Завета Бог ясно открылся евреям как Бог единый, и не с такой ясностью, что Он – троичен. Учение же о том, что Он троичен, было преподано людям лишь после воплощения Сына, через Христа. Но это свидетельствует о разных, по содержанию, формах Божественных Откровений, а не о разных формах существования Самого Бога." "Отец, Сын и Святой Дух – это три полноценные Личности-персоны, каждая из Которых обладает не только полнотой бытия, но и является всецелым Богом. Одна Ипостась не есть треть общей сущности, но вмещает в Себя всю полноту Божественной сущности. Отец есть Бог, а не треть Бога, Сын также есть Бог и Святой Дух – тоже Бог. Но и все Три вместе не есть три Бога, а один Бог. Мы исповедуем «Отца и Сына и Святого Духа – Троицу единосущную и нераздельную» (из Литургии святителя Иоанна Златоуста). То есть три Ипостаси не делят единую сущность на три сущности, но и единая сущность не сливает и не смешивает три Ипостаси в одну."
Ладно не парься для тебя это "тёмный лес".
00:12 06.04.2024
маникен (маникен) писал (а) в ответ на :
> То есть три Ипостаси не делят единую сущность на три сущности, но и единая сущность не сливает и не смешивает три Ипостаси в одну." > > Ладно не парься для тебя это «тёмный лес».
А мы сейчас попытаемся разобраться в этом «тёмном лесе» !
В представлениях о конце периода Второго храма и о сектантских течениях того времени произошел переворот с открытием Мёртвого моря свитков. Хотя из-за поздних напластований легенд и преданий установить какие-либо достоверные подробности жизни и деятельности Иисуса весьма трудно, нет никаких серьезных оснований сомневаться в его исторической реальности и считать его чисто мифологической фигурой.
В большей части своих верований и практической деятельности Иисус был ближе к фарисеям, чем к какому-либо другому течению того времени, но в то же время он разделял крайние эсхатологические чаяния, распространенные в некоторых кругах
Согласно Новому завету, решающим поворотным пунктом в деятельности и сознании Иисуса была его встреча с Иоанном Крестителем. Последующие проповеди Иисуса были посвящены неизбежности приближающихся апокалипсических событий и близкого наступления «Царства Божьего»; они большей частью отличались туманностью, вероятно, преднамеренной.
Согласно Новому завету, Иисус был арестован в Иерусалиме, предстал перед римским прокуратором Иудеи Понтием Пилатом и был казнен (распят на кресте — принятая в Риме казнь), — по-видимому, по наущению группы лиц, связанных с храмовыми священниками и господствующими саддукеями.
Он был казнен римскими властями по политическому обвинению, а не по религиозным мотивам: объявить себя «царем Иудейским» (Мессия) в подчиненной Риму Иудее было равносильно призыву к мятежу против римской власти.
Точную обстановку и подробности ареста, суда, мук и смерти Иисуса восстановить крайне трудно, так как сохранившиеся источники сведений об этих событиях сравнительно позднего происхождения, тенденциозны и носят на себе отпечаток пристрастной позиции евангелистов, писавших тогда, когда христианство уже начало распространяться в Римской империи (отсюда их стремление оправдывать римского прокуратора и приписывать всю вину за смерть Иисуса исключительно проискам евреев).
После распятия Иисуса многие из его последователей, без сомнения, утратили свою веру, однако другие вскоре уверовали, что он восстал из мертвых, вознесся на небо и скоро вернется в силе и славе («второе пришествие»).
Разработка этих двух нераздельных тем — страдания и радости, «страстей» (то есть смерти на кресте) и воскресения — впоследствии стала краеугольным камнем христианского богословия. В «воскресшем Господе» стали видеть не просто человека, но нечто гораздо большее; в муках «спасителя» видели осуществление туманных пророчеств Исайи о «страждущем рабе Божьем».
Представления о Мессии из рода царя Давида и небесном «Сыне человеческом» в совокупности с собственно христианскими идеями привели в конечном счете к созданию по существу божественного образа Мессии, спасителя и искупителя.
Христианство, привязанное к традиционному иудейскому монотеизму и в то же время к парадоксальной вере в тождество человека (Иисуса) с Божественным спасителем, выработало доктрину троичности Божества, так называемой «Святой Троицы», которая объясняла явление божественного и предсуществующего Мессии идеей воплощения.
Ну как тебе такое объяснение, появление понятия Троицы в христианстве ???
08:17 06.04.2024
Pashutka (Pashutka) писал (а) в ответ на :
> А мы сейчас попытаемся разобраться в этом «тёмном лесе» !
Давай!
Pashutka (Pashutka) писал (а) в ответ на :
> В представлениях о конце периода Второго храма и о сектантских течениях того времени произошел переворот с открытием Мёртвого моря свитков. > Хотя из-за поздних напластований легенд и преданий установить какие-либо достоверные подробности жизни и деятельности Иисуса весьма трудно, нет никаких серьезных оснований сомневаться в его исторической реальности и считать его чисто мифологической фигурой.
Совсем сравнительно не давно иудей "с пеной у рта" доказывали, что Иисуса не было и это всё миф. А вот этот пасквиль «История о повешенном или История Йешу из Нацрата». иудеи откуда почерпнули? Тоже со свитков "Мёртвого моря"?
"Вертитесь, как вошь на гребешке". Pashutka (Pashutka) писал (а) в ответ на :
> В большей части своих верований и практической деятельности Иисус был ближе к фарисеям, чем к какому-либо другому течению того времени,
Христос ОБЛИЧАЛ фарисеев, как никого. Называя их "гробами крашеными". У вас у иудеев всё перемешано в понятиях. Для вас, что обличение, что разделение взглядов видать одно и тоже.
Pashutka (Pashutka) писал (а) в ответ на :
> Согласно Новому завету, Иисус был арестован в Иерусалиме, предстал перед римским прокуратором Иудеи Понтием Пилатом и был казнен (распят на кресте — принятая в Риме казнь), — по-видимому, по наущению группы лиц, связанных с храмовыми священниками и господствующими саддукеями.
Ну наконец-то! Сознался!
Pashutka (Pashutka) писал (а) в ответ на :
> Он был казнен римскими властями по политическому обвинению, а не по религиозным мотивам: объявить себя «царем Иудейским» (Мессия) в подчиненной Риму Иудее было равносильно призыву к мятежу против римской власти.
"Опять двадцать пять". Ты же сам выше написал ПО НАУЩЕНИЮ садукеев. К смертной казни Христа приговорили вы иудеи, ВАШ Синедрион. А обвинили Вы Его грубо говоря в богохульстве, а не в мятеже. Не надо нам тут "ля-ля". Сами вы казнить не могли в те времена, под Римом жили. Пилат несколько раз к вам обращался с целью избежать казни, но вы провозгласили: "Кровь Его на нас и на наших детях" Что ты теперь всё вертишся, как "волчок"?
Рashutka (Pashutka) писал (а) в ответ на :
> Точную обстановку и подробности ареста, суда, мук и смерти Иисуса восстановить крайне трудно, так как сохранившиеся источники сведений об этих событиях сравнительно позднего происхождения, тенденциозны и носят на себе отпечаток пристрастной позиции евангелистов, писавших тогда,
ВСЁ подробно известно! Повествований о Христе в те времена было БОЛЬШОЕ количество, но по решению Церкви только ЧЕТЫРЕ стали составной частью Евангелия - Нового Завета. Опять наврал!
Pashutka (Pashutka) писал (а) в ответ на :
> После распятия Иисуса многие из его последователей, без сомнения, утратили свою веру,
Ага и подавляющее большинство людей в Мире приняло Христианство с одновременным презрением вас иудеев. Не ну я понимаю вашу злобу - были первые стали не просто последними, но презираемыми, причем во всём Мире. Таковыми и остаётесь!
Pashutka (Pashutka) писал (а) в ответ на :
> Разработка этих двух нераздельных тем — страдания и радости, «страстей» (то есть смерти на кресте) и воскресения — впоследствии стала краеугольным камнем христианского богословия.
Разговаривать о Христианском богословии с махровым, упоротым иудеем не нахожу возможным в силу твоей не компетентности и в силу слов Христа: "Не мечите бисер перед свиньями".
Pashutka (Pashutka) писал (а) в ответ на :
> Христианство, привязанное к традиционному иудейскому монотеизму
Иудейский "монотеизм" появился около IV века Новой эры, то есть намного позже после появления Христианства. Поэтому Христианство не может и не могло ни коим образом привязаться к иудаизму так, как появилось намного раньше последнего. Ветхозаветная религия древних евреев ни каким боком не относится к современному Талмудическому иудаизму. Все Святые тексты древних евреев являются составной частью Христианской Библии.
Pashutka (Pashutka) писал (а) в ответ на :
> Ну как тебе такое объяснение, появление понятия Троицы в христианстве ???
> Опять двадцать пять". > Ты же сам выше написал ПО НАУЩЕНИЮ садукеев.
> К смертной казни Христа приговорили вы иудеи, ВАШ Синедрион. > А обвинили Вы Его грубо говоря в богохульстве, а не в мятеже. > Не надо нам тут «ля-ля».
Друг мой ! Прежде чем продолжить свой рассказ о первохристианах, мне бы хотелось, что бы ты перечитал мою тему (как всегда, в основном, компиляционную): «Распяли ли евреи ….»
Тогда нам было бы проще общаться !
Это моя ещё университетская работа, получившая хорошие отзывы учёных-теологов Я специально перевёл её частично с иврита на русский, для нашего любимого форума.
Это просто необходимо, для того что бы мы могли дальше достойно дискутировать !
21:38 06.04.2024
Pashutka (Pashutka) писал (а) в ответ на :
> Это просто необходимо, для того что бы мы могли дальше достойно дискутировать ! >
Нам не о чем с тобой дискутировать. Спорного вопроса нет. Его просто не существует! Есть просто НАГЛАЯ ложь со стороны иудеев и её опровержение со стороны Православных Святых Отцов, богословов, учёных.
00:39 07.04.2024
маникен (маникен) писал (а) в ответ на :
> Нам не о чем с тобой дискутировать. > Спорного вопроса нет. Его просто не существует! > Есть просто НАГЛАЯ ложь со стороны иудеев...
Ну что ж, как говорится хозяин барин ! Просто ты лишаешь меня возможности вести с тобой дискуссию !
00:52 07.04.2024
Хочу сказать сразу, что моё отношение к Иисусу вполне однозначно - он гениальный проповедник !
Но я ощущаю полную невозможность изобразить психологию Иисуса и коренится это не столько в характере источников, сколько в личности самого Иисуса.
Не следует преувеличивать, как сейчас принято, недостоверность раннехристианских сообщений об Иисусе. Мало того, что в первых трех евангелиях Иисус довольно верно изображен как еврей своего времени, в них повсеместно сохранена даже сама его манера говорить о Спасителе в третьем лице.
Если прочесть эти три евангелия непредвзято, можно заметить, что в общем и целом там изображен не столько Спаситель человечества, сколько еврейский чудотворец и проповедник.
Почти несомненно, что этот образ не вполне соответствует историческому Иисусу. Однако очевидно, что возник он не только в результате переживания события Воскресения послепасхальной общиной. Совершенно ясно, что многие предания о чудесах и проповеди нельзя истолковать (как это делают большинство современных христианских экзегетов и богословов) в «керигматическом» смысле, то есть как возвещение о вере в превознесенного Господа. Только в евангелии по Иоанну имеется развитая послепасхальная христология. По этой причине историческая ценность этого евангелия значительно ниже, чем синоптических евангелий.
Можно сказать, что в трех первых евангелиях изображен исторический Иисус, а не «Христос керигмы». Что это значит? По общему мнению, материал синоптических евангелий восходит в основном к двум источникам: древнему рассказу о жизни Иисуса, который содержится у Марка, и источнику логий — собранию речений Иисуса, которое Матфей и Лука используют наряду с древним рассказом.
Оба источника возникли в протохристианской иерусалимской общине - на частично арамейском, частично на библейском иврите и только впоследствии были переведены на греческий.
Иисус в них предстает таким, каким его воспринимали ученики, лично знавшие учителя. Кроме того, имеются до известной степени вторичные иудео-христианские тексты, возникшие из полемики между иудейскими и, возможно, сирийскими христианскими общинами, с одной стороны, и нехристианским еврейством — с другой.
Этот материал, по-видимому, отражен главным образом в евангелии по Матфею.
05:41 07.04.2024
Для иудео-христиан даже в последующие века (а их Вселенская Церковь считала еретиками) Иисус — чудотворец, учитель, пророк и Мессия — был важнее, чем проповедь о Воскресшем.
Совершенно иную картину мы видим (уже на довольно ранней стадии) в эллинизированных христианских общинах, которые были основаны грекоязычными евреями и состояли преимущественно из неевреев. В них проповедовалось прежде всего о Спасении, принесенном распятым и воскресшим Христом.
Не случайно, что возникшие в этой среде тексты, например послания Павла, почти не касаются жизни и проповеди самого Иисуса. Поэтому с точки зрения нашего интереса к личности Иисуса можно признать счастливым то обстоятельство, что синоптические евангелия были написаны довольно поздно, по-видимому, только после 70 г., когда огромная творческая энергия «павлинистских» общин была на исходе.
Этот позднейший слой синоптической традиции в основном отражает редакторскую деятельность отдельных евангелистов. Если изучить этот материал непредвзято, то из содержания и способов его выражения можно понять, что в большинстве случаев перед нами не керигма, а благочестивая рефлексия раннехристианских общин.
Все же трудно составить представление об истинном положении дел, если скрытый в евангелии по Марку древний рассказ отождествить с существующим сейчас текстом евангелия. Хотя сегодня многие серьезные ученые различают первичный текст и вторичную редакторскую работу Марка, большинство из них не делает отсюда необходимого вывода.
А именно, если исходный материал был существенно переработан Марком, то второе евангелие нельзя отождествлять с древним рассказом, на котором оно основано. Можно предположить, что именно этот рассказ, а не его переработанный вариант был известен как Луке, так и Матфею.
Основываясь на этом предположении, Р. Линдсей предложил новый подход к синоптической проблеме и пришел к следующим выводам: Кроме источника логий, Матфей и Лука непосредственно использовали древний рассказ. Редактор евангелия по Марку пользовался также текстом Луки, а Матфей, наряду с древним рассказом, довольно часто привлекал текст нынешнего Марка.
Отсюда следует, что в тех случаях, когда Матфей и Марк почти дословно совпадают, первый евангелист исходил из текста нынешнего Марка, а не из древнего рассказа.
10:08 07.04.2024
И ещё мне хочется сказать, друзья мои, нечто важное.
Чтобы понять Иисуса, необходимо знать иудаизм того времени. Еврейские источники не только помогут увидеть Иисуса в современном ему окружении, но также позволят правильно истолковать его высказывания.
Во всех трёх синоптических евангелиях, когда сквозь греческий текст отчетливо проступают еврейские обороты речи и при внимательном изучении личности Иисуса необходимо исходить именно из этого последнего, а не из буквально понятого греческого текста.
Я ни в коем случае не собираюсь преодолеть расстояние между историческим Иисусом и христианской верой.
Я просто пытаюсь помочь вам, друзья мои, увидеть Иисуса — человека , который говорил на языке своего народа и жил внутри еврейской традиции, который ни в коей мере не отменял еврейской веры в одного всемирного Б-га и предание «учителя нашего Моше-рабейну», напротив, стремлюсь выявить их глубочайший смысл.
Глубокий страх перед будущим и настоящим пробуждает в нас небывалую чуткость. Переоценка Иисусом всех общепринятых ценностей находит в нас сегодня отклик еще и потому, что многие из нас ощущают ту проблематичность моральных норм, из которой в свое время исходил Иисус.
Как и его, нас почему-то тянет к изгоям общества, грешникам. Он считал, что не следует отвечать злом на зло (Мф 5:38–39). Отказ от этого принципа в маленькой группе и в большом мире приводит к тому, что всегда блуждающие там силы, сами по себе нейтральные, непременно становятся разрушительными. И сегодня мы можем это понять.
Мы можем также, освободившись от власти застарелых предрассудков, уверенно принять принцип неразделенной любви , который отстаивал Иисус, — и сделать это не в силу филантропической глупости, а просто принять его как правильную психологическую установку.
О многом нам сегодня также говорит и экстраординарность жизненного пути Иисуса. От призвания во время крещения и разрыва со ставшей чуждой ему семьей, когда он устремляется вниз, в толпу больных и одержимых, и далее — к смерти на кресте.
В свете этого пути слова, которые, согласно Матфею (28:20), произносит Воскресший, приобретают для нас новый, непосредственный смысл:
« И я буду с вами всегда, до конца мира ».
13:01 07.04.2024
Согласно Луке (2:41−51), Иосиф был еще жив, когда Иисусу исполнилось двенадцать лет.
"Каждый год родители Иисуса ходили в Иерусалим на праздник Пасхи. Когда ему исполнилось двенадцать лет, они пошли на праздник, как обычно.
После праздника они отправились домой, а мальчик Иисус остался в Иерусалиме. Родители об этом не знали, полагая, что он в толпе путников; они прошли день пути, а потом стали искать мальчика среди родственников и знакомых. Не найдя его, они вернулись в Иерусалим и стали искать его там.
Через три дня они нашли его в Храме. Он сидел посреди учителей, слушая их и задавая вопросы. Все, кто слышал его, поражались его уму и ответам «.
Этот эпизод из жизни мальчика Иисуса — по существу, рассказ о не по возрасту развитом ребенке с задатками ученого, хочется сказать — о юном талмудисте.
Сейчас у евреев взрослым считается юноша, достигший тринадцати лет, а в то время считалось, что двенадцать лет для мальчика — уже зрелый возраст.
Возможно, рассказанный Лукой эпизод отражает реальное событие. Я сам слышал нечто подобное от вдовы одного крупного исследователя Талмуда, которая, безусловно, не читала Луку. Однажды, когда родители будущего ученого приехали на ярмарку, мальчик неожиданно потерялся.
Родители нашли его лишь на следующее утро возле ешивы, где он горячо спорил с раввинами на ученые темы. Что-то похожее, если я не ошибаюсь, рассказывается и в автобиографии индийского философа Гупты.
Рассказ Луки о мальчике Иисусе не противоречит тому, что мы знаем о еврейском образовании Иисуса. Обычно утверждается (вероятно, с известной долей справедливости), что учениками Иисуса были «люди неученые и простые» (Деян 4:13).
Отсюда делается вывод (который принадлежит наименее исторически достоверному Иоанну (7:15), что и сам Иисус был человеком необразованным, так как нигде не учился.
Однако, внимательно присмотревшись к высказываниям Иисуса, нетрудно убедиться, что на фоне тогдашней еврейской образованности Иисус вовсе не выглядит невеждой. Он хорошо ориентируется как в Священных Писаниях, так и в устном учении и свободно владеет этим материалом. Уровень традиционного образования Иисуса несравненно выше, чем у того же Павла.
Через несколько десятилетий после распятия Иисуса, Иосиф Флавий характеризует его как «человека мудрого». Соответствующее место в сохранившихся рукописях «Иудейских древностей» (XVIII, 3:4) содержит признаки христианской переработки. Однако легко различимая переработка уже в начале интересующего нас места позволяет установить действительный текст Иосифа:
"Около этого времени жил Иисус, человек мудрый — если его вообще можно назвать человеком".
Именно эта вставка другой рукой (начиная с «если») гарантирует то, что в предшествующем предложении содержится подлинное суждение Иосифа. Иосиф, таким образом, включает Иисуса в череду еврейских мудрецов.
10:27 08.04.2024
Весьма интересен вопрос о судьбе родственников Иисуса после его смерти? Согласно не вполне достоверному сообщению (Деян 1:14), мать Иисуса Мария вместе с сыновьями переселилась в Иерусалим к апостолам.
Брат Иисуса Иаков поверил под влиянием явления Воскресшего. В 62 г. он умер за веру в брата, погубленный первосвященником- саддукеем.
Впоследствии поверили также и другие братья Иисуса. Со своими женами они были приняты христианскими общинами (1 Кор 9:5). Признав своего казненного брата Мессией, братья Иисуса должны были прийти к выводу, что они и сами потомки Давида.
Из древних источников мы узнаем следующее. Цезарь Домициан заподозрил, что внуки Иуды, брата Иисуса, потомки еврейского царского рода.
Он допросил их в Риме и отпустил, когда выяснилось, что они всего лишь бедные крестьяне. Впоследствии они стали во главе христианских общин, по-видимому, в Галилее, и прожили до времен Траяна.
Руководителем иерусалимской общины после убийства Иакова стал двоюродный брат Иисуса Симеон. Таким образом, родственники Иисуса после его смерти, переступив через свой скептицизм, вошли в молодую иудео-христианскую общину, в которую были с честью приняты.
Их можно понять: конечно, жить в организованной общине в качестве родственников самого Спасителя было рискованно, но все же проще, чем видеть в брате и сыне нечто чуждое себе.
Мать Иисуса, при всей ее неспособности понять сына, была по-своему права: катастрофа, которой она опасалась, разразилась, и меч прошел через ее собственную душу (Лк 2:35).
Быть может, со временем утешением для нее стала именно вера в воскресшего сына и надежда вновь увидеть его.
В те дни в пустыне появился Иоанн Креститель, который объявил о покаянии и крещении для прощения грехов. Именно об этом событии было сказано устами пророка Исайи (40:3):
"Голос взывает: приготовьте в пустыне дорогу Господу, путь прямой в степи проложите для Б-га нашего"
Для ессеев, тексты которых найдены в районе Мертвого моря, эти слова пророка также означали призыв
"отделиться от местопребывания людей Неправды и идти в пустыню, чтобы проложить там дорогу Господу" .
Иоанн столь близок к ессеям, что можно предположить: некогда он был членом их общины, а затем ее оставил, так как не одобрял сектантского сепаратизма ессеев. Иоанн хотел, чтобы покаяние во имя прощения грехов стало достоянием всего Израиля.
К суровому пророку пустыни устремились толпы людей, которые внимали его исполненному угроз призыву, раскаивались в своих грехах и крестились в водах Иордана.
Огромное влияние на народ послужило причиной убийства Иоанна Иродом Антипой, сыном царя Ирода Великого. Иосиф Флавий сообщает:
"Вокруг Иоанна собирались люди, воодушевленные его словами. Ирод же боялся, как бы Иоанн, обладая такой силой убеждения, не поднял мятежа (казалось, что по его совету люди сделают все, что угодно).
Поэтому он решил предупредить события и покончить с Иоанном, не дожидаясь восстания, чтобы не пришлось раскаиваться потом, когда уже будет поздно.
Из-за этих опасений Ирода Иоанн был в оковах отправлен в крепость Махерон и там убит".
Дальнейшие подробности о смерти Иоанна мы знаем из евангелий.
По всей видимости, именно крещение больше всего привлекало народ к Иоанну. Многие надеялись с помощью этого ритуального омовения загладить свои грехи и таким способом спастись от божественного гнева в день будущего Суда.
Однако Креститель требовал перед омовением подлинного раскаяния. Согласно Иосифу, он был праведным человеком, который убеждал евреев
«вести добродетельный образ жизни, быть справедливыми друг ко другу и благочестивыми перед Б-гом — и тогда приходить и креститься. Он считал, что креститься стоит не для того, чтобы вымолить прощение грехов, а ради очищения телесного, после того как душа уже была очищена праведными делами».
Это в точности соответствует взглядам ессеев: погружение в воду, как традиционно считалось в Израиле, смывает ритуальную нечистоту тела; но именно содеянный грех, по мнению ессеев, делает человека ритуально нечистым; поэтому
"пусть не входят в воду… не раскаявшись в своем зле, так как нечистота — на всех преступающих Его слово. Только тот «очистит свою плоть, окропляя ее водой очищения и освящая водой чистоты, кто смирит свою душу перед всеми законами Б-га».
Это почти дословно совпадает с только что приведенным взглядом Иоанна Крестителя: вода лишь тогда очищает тело, когда душа уже раньше была очищена праведными делами.
Но что же очищает душу при раскаянии? «Святой Дух… очищает от всех грехов».
Таким образом, покаяние в ессейском крещении связывается с прощением грехов, а последнее — со Святым Духом. Поскольку, как нетрудно заметить, Иоанн думал по поводу крещения то же самое, что и ессеи, он, как и они, усматривал в крещении действие Святого Духа.
Иоанново крещение, должно быть, протекало так. Люди, приходившие к Иоанну на Иордан — в ответ на его проповедь, — сходили перед ним в воду и погружались в нее в знак того, что они последовали призыву Крестителя возвратиться к Б-гу. Такая картина вытекает из семантики греческого слова, употребляемого при описании крещения.
Истолкование крещения в новозаветных текстах навеяно главным образом более поздней христианской практикой: подлежащих крещению младенцев крестящий опускал в воду; если крестили взрослых, то вода выливалась им на голову из чаши.
Эта практика нашла отражение в раннехристианских фресках, найденных в римских катакомбах.
17:42 08.04.2024
Я бы очень хотел, друзья мои, донести до вас то, о чём мало кто задумывается.
А именно - христианство и иудаизм создали целую цивилизацию, которая так и называется иудейско-христианская ! Христианская Библия на 2/3 это Иудейская Библия, под названием Ветхий Завет.
Все основные христианские конфессии, кроме РПЦ ,отказались от антииудейской риторики и глубоко раскаялись в двухтысячелетних преследованиях евреев.
Таким же путём хотел пойти и Патриарх Всея Руси Алексий Второй, по при столкновении с высшими деятелями РПЦ, занимавшими ярую антииудейскую позицию, едва не был расстрижен в монахи и отступил.
Мало того, я более чем уверен, что Христос не был христианином , так как даже не помышлял о создании какой либо отдельной религии.
При обсуждении разрыва между христианством и иудаизмом значительное внимание уделяется обожествлению Христа. Не отрицая важности этой проблематики, стоит обратить внимание на следующее: процесс обожествления Христа длился десятилетия, даже столетия.
В первые годы существования христианства большинство христианских авторов занимали амбивалентную позицию по этому вопросу. Даже Павел, хотя иногда применял к Иисусу божественные термины и эпитеты, одновременно продолжал настаивать на том, что Б-г один.
С исторической точки зрения, по всей видимости, главным катализатором разрыва между иудаизмом и христианством было не обожествление Христа, а разрушение Павлом и его единомышленниками рамок еврейской общины.
Основным результатом успешной миссионерской деятельности Павла явился новый, созданный им социум. В христианских общинах, основанных им, он настаивал на равенстве евреев и неевреев и на полноправной принадлежности вторых к «б-гоизбранному народу» посредством веры во Христа, без какой-либо связи с соблюдением Торы. В то время как традиционный иудаизм считал, что основой Завета между Б-гом Израиля и Его избранным народом является Тора,
Павел считал, что этой основой является Христос.
Само собой разумеется, что при таком подходе для Торы не оставалось места. Другими словами, Павел создал альтернативу еврейскому национальному единству — христианские общины, которые применяли по отношению к себе весь спектр терминологии, описывающей взаимоотношения Израиля с Б-гом.
Именно эта ситуация послужила катализатором становления христианства как самостоятельной религии отдельно от иудаизма. Павел настаивал на преемственности между своими общинами и Израилем, и потому последствия его теологии и практики для последующей истории отношений между иудаизмом и христианством были катастрофическими.
Для раннего христианства Павел скорее был исключением из правил, чем нормой. Иудео-христианская литература первых веков н. э. в основном относится к нему с неприязнью, а то и с открытой враждой. Иудео-христиане, продолжавшие соблюдать заповеди Торы и остававшиеся частью народа Израиля, были скомпрометированы его стремлением стереть границу между евреями и неевреями, так же как и его пренебрежением Торой и еврейской традицией.
Однако дальнейшее развитие христианства сложилось таким образом, что позиция Павла стала нормативной, а другие течения либо исчезли, либо были подавлены церковными властями. Эта участь не миновала и иудео-христиан, которые, с одной стороны, занимали маргинальные позиции в еврейском обществе, а с другой — считались еретиками в глазах христиан.
На вопрос о том, когда именно произошел окончательный разрыв между иудаизмом и христианством, сложно дать однозначный ответ.
Раннее христианство, как и иудаизм периода Второго храма, от которого оно берет свое начало, не было монолитной религией. Наряду с общинами Павла, которые можно рассматривать как феномен изначально отдельный от иудаизма, существовали многие другие общины, остававшиеся частью еврейского сообщества.
Другими словами, у разрыва между христианством и иудаизмом не было точной даты — часть христиан изначально не считали себя принадлежавшими к Израилю «по плоти», а часть продолжали рассматривать себя в качестве иудеев вплоть до IV века н. э.
Между этими крайними позициями существовало огромное количество промежуточных вариантов.
Можно сказать, что к концу первой трети II века н. э. большинство христианских течений уже составляли самостоятельную религию, отдельную от иудаизма в глазах язычников, то есть «нейтральной» стороны.
Литература второго и третьего поколений христиан (например, послания Игнатия, послание Варнавы, труды Юстина Мученика) свидетельствует о нарастающей неприязни их к иудаизму и наполнена полемикой с заповедями Торы и евреями, не верующими во Христа, которые обвиняются в том, что погрязли в духовной тьме и подчиняются власти сатаны и его чертей.
Авторы этих сочинений продолжают развивать доктрину Павла, прилагая к христианам весь комплекс терминов, изначально относившихся к народу Израиля и его взаимоотношениям с Б-гом Израиля. Параллельно с этим усиливается критика христиан, соблюдающих еврейские традиции.
Параллельно этому иудаизм также претерпевает ряд изменений — после разрушения Иерусалима исчезает главный культовый институт иудаизма, прекращаются жертвоприношения, теряются остатки территориальной автономии. В сложившихся условиях начинается работа над выработкой новой концепции иудаизма и его консолидацией.
Соблюдение заповедей Торы и Устная традиция становятся основой еврейского самоопределения. Сектантская раздробленность, допустимая в период Второго храма, становится совершенно неприемлема, так как в условиях жизни в диаспоре она угрожает целостности еврейского народа.
Одним из примеров, иллюстрирующих нарастающую нетерпимость по отношению к сектантству в период после 70 года н. э., обычно считается создание так называемого «благословления еретиков», то есть сектантов (биркат а-миним), и включение его в ежедневную молитву при раббане Гамлиэле II (ок. 90 года н. э — ок. 110 года н. э.).
На самом деле это не благословение, а наоборот, проклятие; вот его текст:
«Да не будет надежды доносчикам, и да сгинут все еретики в один момент, и да истребятся в скором времени все враги народа Твоего. И вырви, сломи и подави злоумышленников в скором времени, в наши дни. Благословен Ты, Г-сподь, ломающий врагов и подавляющий злоумышленников»
.
Основываясь на редких средневековых версиях этой молитвы, упоминающих христиан наряду с еретиками, некоторые ученые полагали, что это проклятие изначально было направлено против иудео-христиан и имело своей целью изгнание их из синагог.
Однако в последнее время большая часть исследователей считает, что версия, содержащая слово «христиане», вторична, и изначально молитва имела своей целью осуждение всех сектантов-сепаратистов, а не собственно христиан.
«Когда слова, относящиеся к личностям, выступают в значении класса, они могут использоваться без артикля»). Это разные виды «богов»— например, бог живых противопоставляется богу мертвых. Можно говорить, что кто-либо выступает в роли «бога»по отношению к кому-либо. В Иоанна 10:34 Иисус даже цитирует фрагмент из Ветхого Завета, в котором Бог обращается к исполнителям своих заповедей со следующей фразой: «Вы — боги»(теои есте). Очевидно, что данный термин используется в расширительном значении и включает как «истинных» богов, так и «ложных» богов, а также просто тех, кому приписываются характеристики, соответствующие общепринятому понятию о «боге», — хотя и вовсе не обязательно, чтобы эти лица обладали полной «божественностью» в узком понимании этого слова.