> viedь > Таким вот образом возникло слово медведь. Оно происходит от двух prasłowiańskich слов: medъ (мед) и viedь (знание), которые в сочетании medъviedь значат так много, что ‘знали о меде «или «ведущий quoted1
в Житии Мефодия в описании посольства моравского князя Ростислава говорится: «Вы солуняне, а солуняне все хорошо говорят по-славянски" (вы бо ѥста селѹнѧнина, да селѹнѧне вьси чисто словѣньскꙑ бесѣдѹють)
>> Понятный для всех славян- церковный. >> quoted2
>
> в Житии Мефодия в описании посольства моравского князя Ростислава говорится: «Вы солуняне, а солуняне все хорошо говорят по-славянски» (вы бо ѥста селѹнѧнина, да селѹнѧне вьси чисто словѣньскꙑ бесѣдѹють) > > quoted1
> для западных славян язык церковный-это бред quoted1
В Моравии Кирилл и Мефодий, обнаружив отсутствие у местных жителей собственной письменности, изобрели глаголицу[1]. Они переводили церковные книги с греческого на славянский язык, обучали славян чтению, письму и ведению богослужения на славянском языке.
Все известные тексты ХI — XVIII веков, дошедшие до нас, написаны либо на собственно церковнославянском языке (например, «Изборники Святослава»), либо на украинизированном старославянском («Слово о полку Игоревом», «Повесть временных лет», произведения Григория Сковороды и пр.). Этот краткий экскурс в историю помогает увидеть, сколь плотно соприкасались украинский и церковнославянский языки, тем не менее, в живой украинский славянская лексика проникла весьма незначительно — по сравнению с русским, в котором она занимает не менее трети словаря, а если учитывать словообразовательные морфемы, — более половины!
Славянизмы в украинском языке имеют в большинстве своем строгую стилистическую окраску: они воспринимаются как архаизмы (часто с «церковным» уклоном), то есть как слова времен украинско-славянского двуязычия, или даже как русизмы (врата, всюдисущий, благолєпіє и т. д.). Живой украинский язык практически не принял славянизмов в свой словарь. Слов и словообразовательных морфем с явно выраженными южнославянскими признаками в украинском немного: область, учитель, нужденний…
Чем же объясняется столь глубокое проникновение старославянской лексики (и частично грамматики и фонетики) в русский язык и неприятие ее украинским?
Советские языковеды как-то обходили эту проблему стороной, ограничиваясь констатацией: славянизмы проникли в диалекты восточных славян в X — XIII веках, затем, после падения Византии и образования мощного центра православия в Москве в XIV — XV веках, пришла их вторая волна. Причем навязывали церковнославянский язык в столице Московского государства, как утверждают ученые, именно украинские преподаватели. Заслуга в закреплении церковнославянской лексики в словаре русского языка приписывается Михаилу Ломоносову, разработавшему учение о трех «штилях». Заметим попутно, что Ломоносов не ввел славянизмы в обиход, как иногда пытаются преподнести советские филологи, а констатировал состояние современного ему языка.
Славянизмы и во времена Ломоносова, и несколькими веками ранее, и ныне были и являются составной частью русской лексики. В русском, в отличие от украинского, они воспринимаются как вполне «свои», за исключением редкоупотребимых или нарочито «церковных» (брег, глас вопиющего, дщерь). Видимо, некорректно вообще говорить о заимствовании или ассимиляции славянизмов в русском языке, поскольку процесс их проникновения в язык тождественен его эволюции. Иначе говоря, не будь старославянского — не было бы и русского. Советские ученые почему-то «стеснялись» признать тот факт, что православие сыграло решающую роль в формировании российского этноса. Изучение генезиса языка как отражения развития культуры и становления этноса помогает восстановить не совсем ясную картину консолидации разноэтнических элементов в российский этнос.
Еще академик Александр Шахматов в начале прошлого века подчеркивал, что русский язык появился вследствие взаимодействия церковнославянского языка с восточнославянским в Киеве. То есть, если называть вещи своими именами, русский берет свое начало в украинизированном славянском — книжном языке Х — XII веков. И обязан именно православной церкви, вместе с которой церковнославянский язык пришел в Русь. Со всем вышесказанным вряд ли кто-то из ученых станет спорить.
Существует, правда, гипотеза, в соответствии с которой часть славянских племен, населявших земли на север от Руси, пришли туда со славянского юга, то есть являлись южными славянами. Отсюда та легкость, с которой русский язык «впитал в себя» южнославянские признаки. Однако даже эта гипотеза не противоречит вышесказанному. Ведь если бы не язык Кирилла и Мефодия, продвигавшийся на север со стороны Киева, эти южнославянские островки растворились бы в восточнославянской массе.