> chаrlі24, тогда встречные вопросы.)) А себя в число спасаемых Вы бы включили?
Если бы был вицепрезидентом? Да, конечно.
Ruf писал(а) в ответ на :
> Плохо представляю как можно спасти цивилизацию. Набрать ученых и культурологов? Вот человечество как вид спасти просто и критерии очевидны.
у Стивена Кинга есть занятный роман "Противостояние". 99% человеков загнулись от супергриппа. 1% выживших пытается наладить новую жизнь.))
23:36 08.09.2011
chаrlі24 писал(а) в ответ на :
> у Стивена Кинга есть занятный роман "Противостояние".99% человеков загнулись от супергриппа. 1% выживших пытается наладить новую жизнь.))
Т.е. если не только о выживании вида, но и о сохранении текущего уровня развития беспокоиться, то получается нужно спецов подбирать. И опять же полезность некоторых профессий заметно изменяется. У... гм... "прикладных" вырастет, а вот специалистам НАСА придется потесниться. За борт ковчега. Хотя тракториста обучить недолго. Похоже подобный типаж всегда в заведомо проигрышном положении.
Складывается ощущение, что... гм... социальная мифология создала впечатление о равенстве тракторист-расходный материал. Получается в конституциях люди равны, а вот их профессии и навыки нет. Простите за очевидное.)))
07:00 09.09.2011
Ruf писал(а) в ответ на :
>
> Т.е. если не только о выживании вида, но и о сохранении текущего уровня развития беспокоиться, то получается нужно спецов подбирать. И опять же полезность некоторых профессий заметно изменяется. У... гм... "прикладных" вырастет, а вот специалистам НАСА придется потесниться. За борт ковчега. Хотя тракториста обучить недолго. Похоже подобный типаж всегда в заведомо проигрышном положении.
Там, вообще-то, немножко другая мысль прослеживается... при уменьшении численности населения - СОХРАНИТЬ технологический уровень цивилизации становится попросту невозможно: СЛИШКОМ уж много придётся "совмещать профессий" каждому (отдельно взятому) человеку. Поэтому - сама идея "золотого миллиарда" (и уж тем более - "золотых ста тысяч") обречена на провал ИЗНАЧАЛЬНО: при первобытно-общинном строе (куда неминуемо свалится человечество при сокращении численности хотя бы в 10 раз) НИКАКИХ "ЗОЛОТЫХ обществ" - быть не может, так сказать, "по определению"... соседи НЕ ПОЗВОЛЯТ!
01:16 24.09.2011
Варежка - 2 (продолжение. События построены специально для charli24... даже местами о совке не лестно... Надеюсь, угодил )
В дырявых штанах и грязной засаленной куртке, он вошел в вагон электрички на третьей остановке и, взявшись за гармонь, подвешенную к груди с помощью двух кожаных ремней, затянул заунывную песню, время от времени встряхивая головой, будто прогоняя комаров. При этом пряди его длинных волос спадали на морщинистое, в царапинах и ссадинах лицо, почти соединяясь с густой бородой. ``Чем не леший?`` – подумала Валентина Алексеевна. Однажды она уже видела этого горбатого мужика, просящего милостыню на одной из платформ. Тогда шапка для мелочи лежала у его ног на асфальте; теперь же ее держала в своих руках старушка, шедшая за ним, - такая же, как и он, обросшая и в лохмотьях. Валентина Алексеевна почти никогда никому не подавала: она считала, что практически все нищие – лентяи и пьяницы, а о действительно нетрудоспособных должно заботиться государство, которому граждане исправно платят налоги – в том числе и для подобных нужд. К тому же в последнее время Валентине Алексеевне вообще не хотелось думать ни о чем постороннем: ей уже перевалило за семьдесят; здоровье ее было, как она любила говорить, ``никудышное``; и потому, чувствуя свой близкий уход в иной мир, она как бы сосредоточилась на подведении итога своей жизни. А он ей утешительным отнюдь не казался. Муж оставил ее с двумя детьми-близнецами, Светой и Юрой, когда те только научились ходить. Как написал затем в письме, он желал видеть в любимом человеке прежде всего ``женщину, а не наставника``. Действительно, Валентина Алексеевна еще со школьной скамьи имея склонность к организаторской деятельности (ее выбирали председателем совета пионерского отряда, затем комсоргом), со временем, уже будучи главным экономистом одного из оборонных предприятий, была замечена партийным руководством города и перешла на работу в административные органы. Руководителем она была строгим и требовательным, что, очевидно, и отразилось на ее семейной жизни. Причем не только на отношении к своему - как она говорила,``непутевому`` - мужу (который выше ``обычного слесаришки`` так и не поднялся), но и к детям, с коих она требовала четкого выполнения всех школьных и домашних обязанностей. Ее сын нелепо погиб еще в раннем детском возрасте, и потому все ее внимание было уделено дочери: та окончила школу с золотой медалью и поступила в институт. Но когда Светлана стала инструктором горкома ВЛКСМ (разумеется, не без ходатайства своей матери), произошло то, что повергло Валентину Алексеевну в шок: неожиданно для всех дочь прислала ей из Испании, где была в командировке, письмо, в котором сообщила о своем решении остаться за границей; что она якобы полюбила там молодого бизнесмена, за которого вскоре собирается выйти замуж. С огромным трудом Валентина Алексеевна нашла в себе мужество публично осудить поступок дочери, тем самым сохранив свою должность и влияние в чиновничьей среде. Написала Светлане, что до ее возвращения и раскаяния она, как патриот, прерывает с ней всякие отношения… Однако вскоре, уже при Горбачевской ``демократизации``, все же возобновила с ней переписку. Из которой сделала вывод, что так называемый будущий муж Светланы просто ей ``натешился`` и затем бросил ее на произвол судьбы, и что та связалась в Испании с подозрительными типами – очевидно, из-за отсутствия средств к существованию. И материнское сердце заболело. Это вылилось как в строгие наставления дочери – в письмах и во время редких международных переговоров; так и в посылаемых по просьбе Светланы посылках с дорогими и дефицитными продуктами питания и предметами первой необходимости (кои Валентина Алексеевна, как и все госслужащие высшего ранга, получала со спецскладов). А когда она и сама обнищала (скопленные на ее сберкнижке тридцать две тысячи советских рублей во время гиперинфляции начала девяностых превратились в копейки), она обратилась к вере: купила себе иконки Христа и Богородицы и долгими одинокими вечерами молилась им о вразумлении и спасении дочери; да иногда посещала в соседнем поселке храм, откуда сейчас и возвращалась… Так, размышляя о своем, под монотонный стук колес электрички Валентина Алексеевна задремала… На одной из остановок в вагон ввалилась шумная компания подростков, общение которых меж собой состояло из сплошного сквернословия. И, не терпевшая подобного, Валентина Алексеевна решила пересесть в соседний вагон. А когда вышла в тамбур, увидела лежащего там горбатого мужика, что около часа назад просил в их вагоне милостыню. Тот сладко посапывал; а возле него, в углу, стояла почти опорожненная бутылка ``Портвейна``. ``Рыба гниет с головы``, - подумала Валентина Алексеевна, вспомнив одно из выступлений подвыпившего Ельцина на Съезде Народных Депутатов. Брезгливо сморщившись, она носком сапога откинула мешавшую ей пройти руку бородача и шагнула дальше. Однако в следующий миг застыла на месте и, резко обернувшись, посмотрела на показавшуюся у того из рукава куртки правую ладонь. Сердце Валентины Алексеевны забилось чаще, на лбу выступила испарина. Не веря своим глазам, она наклонилась: точно, вместо двух крайних пальцев – две культяпки, без костей и ногтей! Валентина Алексеевна тряхнула головой, словно избавляясь от наваждения… затем с ужасом всмотрелась в лицо бомжа… наконец, внезапно, будто что-то вспомнив, отогнула ему левое ухо и, увидев за ним дугообразную папиллому, вскрикнула, попятилась и, с грохотом ударившись спиной о противоположную дверь, закрыла руками лицо: - Мамочка!.. Мамочка!.. - Че… че надо? – разбуженный шумом горбун заерзал у стены. Она вперила в него свои широко раскрытые глаза… Попыталась что-то сказать, но не смогла… Наконец пересилила себя: - Это… - кивнула на его правую ладонь, - это… откуда?.. -Ты кто, тетка? – Он с трудом оперся о левый кулак и, присев в углу, в свою очередь вгляделся в незнакомку. - Что у Вас… с пальцами? – задыхаясь от волнения, Валентина Алексеевна достала из сумочки флакон валокордина, с которым в последнее время не расставалась ни на минуту, откупорила его и отхлебнула несколько глотков. Бородач долго и сосредоточенно смотрел женщине в лицо… затем опустил голову и, насупившись, пробурчал себе под нос: - С рождения. Продолжая лихорадочно дышать, она схватилась за сердце, всеми силами стараясь успокоиться. Еще раз отхлебнула лекарства… - Тебе… Вам… сколько лет? Мужик продолжал смотреть в пол: - Почти полвека… - А… звать Вас…как? Тишина… - Пожалуйста, ответьте… - умоляюще пролепетала она, - Вы не…Юрий? Бородач вздрогнул и, немного помолчав – видимо, тоже делая над собой усилие, - тихо промолвил: - Я уже забыл это имя… - Нет, нет, нет! Этого не может быть! – Валентина Алексеевна закричала так, что, если бы не грохот колес встречного поезда, из вагона прибежали бы испуганные люди. Бомж отвернулся к стене и принялся кусать губы. - Или ты смеешься, или…Посмотри на меня… - Валентину Алексеевну затрясло, словно в лихорадке. – Ты меня… не помнишь?.. - А чего мне смотреть… Человек хоть и стареет, но глаза у него всегда те же… Только раньше …Вы… носили голубую косынку с вышитой на ней желтой ромашкой… - Господи!.. Господи!.. – она согнулась, словно от резкой боли; из ее глаз потекли слезы. – Это ты!.. Ты привидение?.. Или я сплю?… Горбун всхлипнул, из его полуоткрытого рта потекла слюна… Он быстро вытер ее рукавом куртки: - Я всегда боялся этого района: помнил, что Вы живете где-то здесь… Электричка остановилась, и в вагон стали входить пассажиры, стряхивая с пальто и шапок снег… А когда колеса снова заскрипели, Валентина Алексеевна уткнулась лбом в металлические прутья у окна. Несколько минут прошло в неловком молчании. Она боялась даже взглянуть на того, кто сидел рядом с ней. - Ты… что же… все помнишь?.. Скажи, не мучай меня: это правда, ты?.. Ты не утонул?.. Бородач отыскал глазами бутылку, допил остатки и, откашлявшись, стал медленно говорить хриплым басом: - Меня нашел на берегу цыганский табор, я был весь изломан и исковеркан… Полгода поили какой-то отравой; потом сказали, что вытащили буквально с того света… Наверное в шутку, нарекли меня, девятилетнего мальчишку, Гавриком и взяли с собой кочевать… А когда у меня на месте травмы позвоночника вырос горб, они сшили мне зеленый балахон с погремушками и выучили плясать. Вот я и кривлялся в деревнях и на базарах, отрабатывая свой хлеб… Дочка Равиля меня грамоте обучила, вечерами давала читать книжки и газеты… А через несколько лет я от них дал стрекоча: надоело рабом быть… Жил при монастырях, стройки по ночам сторожил…А когда коммунистов скинули и стало совсем тяжко, прибился к таким же бедолагам… Зарабатываю неплохо, иногда даже баксы подают… Нутро, правда, гнилое: болит все. Ну да никто из нас не вечен… Не смея поднять глаз, Валентина Алексеевна спросила: - Как же ты не мог этим цыганам… ничего о себе сказать?.. И почему они не сообщили властям? - Цыгане боятся с ними связываться… А меня парализовало, я очень долго не мог ни говорить, ни двигаться… Сначала вообще был в шоке: не понимал, что произошло… Когда же вырос горб, уже юнцом, подумал: а нужен ли буду Вам такой урод, если даже без двух пальцев не очень-то был любим? - Ты что? Ты что? - Я ведь не забыл тот день, - губы его задрожали, - он мне иногда даже снится: я держусь онемевшими ладонями о выступ камня, меня тянет за собой сильное течение, и вдруг… появляется самый родной мне человек, смотрит мне прямо в глаза… Еще миг, думаю я, и она протянет мне свою руку, и тогда я спасен!.. Но она поворачивается и бежит от меня прочь, в противоположную сторону... - Он засопел. - Каждый раз при воспоминании об этом у меня перехватывало дыхание: всего несколько Ваших шагов ко мне, и моя жизнь могла бы стать совершенно иной!.. Валентина Алексеевна обернулась и взглянула на сидевшего перед ней бомжа глазами, полными слез: - Если бы ты знал, что у меня тогда творилось здесь, - она ударила себя кулаком в грудь. – Все случилось внезапно. Вы со Светкой стояли на обрывистом берегу и смотрели на красные шарики, которые пускали из своих рук по ветру. Я не могла на вас налюбоваться… И вдруг… какой-то кошмар… земля под вами сыплется, откос рушится; вы только успеваете взмахнуть ручонками… В первый миг я ничего не поняла – сидела, как вкопанная… Потом заорала, бросилась к вам! И вот тут… Понимаешь, вы уже оба были в воде: слева барахталась в корягах Светка; справа, метрах в десяти от нее, держался за камень ты… Я метнулась к тебе, затем к Светке, опять к тебе… Я ничего не соображала; только чувствовала, что, скорее всего, обоих спасти не успею. Ведь мне нужно было скинуть туфли и платье, которые бы только помешали; и осторожно, одной рукой цепляясь за прибрежную осоку, вторую протянуть одному из вас. И если все удастся, тут же бежать к другому!.. А если бы я второпях поскользнулась и меня подхватило это бурное течение, я бы уже не спасла никого из вас!.. - Ясно: за каменной грядой, куда свалился я, было намного опаснее, - ухмыльнулся он. Валентина Алексеевна опять отвернулась: - Может, и так, не помню… Поверь, все эти годы я не просто так провела: мол, потеряла тебя и все, ничего не поделаешь…Я долго думала… в последнее время не раз исповедывалась батюшке… Хотя перед тобой это, конечно, не оправдание… Но если уж Господь воскресил тебя до моей смерти, - значит, я обязана исповедаться и тебе… - Валентина Алексеевна тяжело вздохнула и, немного помолчав, продолжила: - Да, - закачала она головой, - я решила начать именно со Светки… Потому что всю жизнь – и до того случая, и после – была слишком практичной. Мне сейчас трудно вспомнить подробности…Кажется, я очень испугалась остаться без дочери – няньки на старости лет…Но главное, в моей бедной головушке замелькали ее отличные отметки в дневнике, перспектива института… возможная карьера… - она всхлипнула. - Вот что я поняла во время долгих бессонных ночей почти сразу после трагедии… А тогда, порезав о камень стопу, я кое-как все же вытащила Светку на берег. Она, видимо, нахлебалась много воды и уже закатила глаза. Я принялась давить ей на грудь, как нас учили на анатомии, била ее по щекам и изо всех сил кричала, чтоб она меня не бросала.!.. А едва она закашляла, повернула ее на бок и кинулась к каменной гряде. Но тебя там уже не было… Потом поисками занялись милиция и водолазы – все бестолку… Помню, первые месяцы после несчастья я почти ежедневно приходила на берег и всматривалась в каждый кустик у реки… Через тамбур в следующий вагон прошли двое мужчин в военной форме, с любопытством взглянув на сидящего бомжа и отвернувшуюся к окну женщину… Валентина Алексеевна вновь отхлебнула валокордина и, поморщившись, обтерла губы носовым платком. - Конечно, - задумчиво проговорил горбун, - сестренка была умница…да и красавица, - не то, что я, полуинвалид с детства… - Ты имеешь полное право меня ненавидеть… - Кстати, как она? – будто не расслышав ее последние слова, спросил он. – Наверное, счастлива: муж, дети?.. - Увы, ни то, ни другое… - Почему? - Она в восемьдесят третьем сбежала за границу и до сих пор там околачивается. Связалась то ли с мафией, то ли с сутенерами. Да еще все пузо себе раскроила абортами… - Жаль… А вообще очень бы хотелось ее повидать. Смутно помню ее косички с бантиками и улыбку до ушей. Особенно когда запускали воздушные шарики… Но только краешком глаза, чтоб она меня не заметила. Иначе помрет со страху… Валентина Алексеевна опустила голову: - Как-то она мне написала, что, мол, брату просто не повезло: все хорошее и плохое в жизни – дело случая, ``фартуны``. Только я в это не верю, во всяком случае с недавних пор. Господь меня не зря припечатал к стене: пожалела более здоровую и ``перспективную`` дочь, желая выгоды исключительно для себя, - получи непутевую Светку и одинокую старость!.. А если бы со мной остался ты, - она обернулась, - вдруг все получилось бы иначе? Ведь ты рос пускай застенчивым, ``непробивным``что ли, но таким добрым и ласковым!.. Горбун махнул рукой: - Глупости… Все мы, взрослея, становимся хуже, поскольку начинаем видеть изнанку жизни… - Нет, я теперь поняла: Бог спас мою душу ценой твоих многолетних страданий… Господи, ведь я последние годы только тем и утешалась, что представляла тебя на небесах в виде ангелочка в райском саду, куда попадают не познавшие греха детишки… Не ведаю, сколько мне осталось дней, но теперь точно знаю, для чего мне жить. Прежде всего, ты отмоешься и пострижешься. Потом я тебя как следует накормлю и уложу спать. Затем ты проверишься у врачей. А дальше я использую… постараюсь наладить свои прежние связи и устроить тебя на работу – пусть не очень прибыльную, но для тебя посильную… Вечерами мы будем вместе молиться Богу и вспоминать твое детство – только самые хорошие его моменты! У меня даже осталось несколько фотографий той поры… Мужчина усмехнулся: - Представляю, как Ваши соседи и знакомые начнут перемывать Вам косточки – мол, бабка на старости лет рехнулась: калеку-хахаля к себе привела. Ведь никто же не поверит в сказку о чудесном воскресении утопленника. А со временем, я убежден, Вам станет за меня просто стыдно: это только грязь можно смыть, а верблюжий подарок, - он кивнул головой назад, - никогда! Он мне дан до самой могилы… Да и вообще, ни к чему все это: я известный в округе Гаврила Горбатый; у меня всегда найдется крыша над головой, кусок хлеба и ``Портвешок``. Чего мне еще желать? А насчет воспоминаний… Это тоже счастье – носить в сердце свою тайну: раскидистые березки вдоль берега, чайки над рекой. И Ваши ладони, кои расчесывали нам со Светкой наши мокрые волосы, когда, искупавшись, мы лежали с ней бок о бок на горячем песке… - Нет, теперь мне на все мои ``выгоды`` глубоко наплевать. Я сделаю для тебя все, что в моих старушичьих силах! Даже если ты не перестанешь меня осуждать до самой моей смерти!.. Двери открылись, и с улицы вместе с пассажирами вошла продавщица с огромной корзиной сладостей… А когда она захлопнула за собой дверь вагона, бородач поднялся, взял в руки гармонь и, с улыбкой взглянув в лицо своей собеседницы, сказал: - Хорошо. Если Вам хочется сделать для меня добро, купите мне шоколадку: честно говоря, я с самого детства ничего подобного не ел. - Конечно, - она растерянно засуетилась, - я сейчас… Вынув кошелек из своей сумки, лежавшей в углу, Валентина Алексеевна кинулась в вагон и помчалась за продавцом; споткнулась о ножку сиденья, упала, снова поднялась… А когда через некоторое время буквально влетела в тамбур с плиткой шоколода и пакетиком карамелек в руках, там никого не оказалось. А на ее сумке лежал помятый лист картона. Быстро схватив его, Валентина Алексеевна увидела написанное синим фломастером:
ПРОСТИ МЕНЯ, МАМА
Двери электрички захлопнулись. - Юрочка! – Она прильнула к окну. – Сынок! Состав тронулся, и вскоре за окном снова замелькали почерневшие от сырости сосны…
02:38 24.09.2011
Рассказ — то, что называют "унылое говно"...
03:38 24.09.2011
Bramis писал(а) в ответ на :
>Рассказ — то, что называют "унылое говно"...
"Смысл написанного - заключён вовсе не в закорючках на поверхности бумаги... смысл - в мыслях, возникающих у читателя после расшифровки оных закорючек!" Если короче - то "в тексте любом - читатель узреeт лишь себя..."
Практический вывод из рассказа: женщина была права, спасая в первую очередь дочь - девочка (с точки зрения выживания общества) НАМНОГО ценнее мальчика... Другое дело - что своим воспитанием она смогла эту "потенциальную ценность девочки" довести до РЕАЛЬНО "отрицательной" величины... ну, дык, это уже известное дело: "все бабы - дуры... но без них - тоже никак нельзя!"
16:10 24.09.2011
souser писал(а) в ответ на :
>"Смысл написанного - заключён вовсе не в закорючках на поверхности бумаги... смысл - в мыслях, возникающих у читателя после расшифровки оных закорючек!"
> Если короче - то "в тексте любом - читатель узреeт лишь себя..."
> > Практический вывод из рассказа: женщина была права, спасая в первую очередь дочь - девочка (с точки зрения выживания общества) НАМНОГО ценнее мальчика... > Другое дело - что своим воспитанием она смогла эту "потенциальную ценность девочки" довести до РЕАЛЬНО "отрицательной" величины... ну, дык, это уже известное дело: "все бабы - дуры... но без них - тоже никак нельзя!"
По поводу закорючек - соглашусь... А вот с точки зрения выживания общества - спасать нужно как раз мальчика, будущего воина, защитника, кормильца, созидателя, наконец... Не логично, если все бабы - дуры, значит их ценность никакая, ну если не считать инкубатор... Во многих странах, особенно азиатского региона, если УЗИ показывает, что будет девочка, то сразу делают аборт...Рождение девочки - это горе для семьи... Женщины - необходимейшее зло в нашей жизни, и без них, действительно, никак нельзя... И хоть мальчиков рождается больше, чем девочек, но уже к 25 годам их численность выравнивается, а дальше число мальчиков начинает убывать в геометрической прогрессии...И уже к 60 годам на одного мужчину приходится десять женщин... Все в этом мире создано и изобретено, в основном, мужчинами... Женщины всегда выполняли лишь вспомогательную роль... Я не хочу свести роль женщины только к инкубатору, но такова се ля ви... Исключения лишь подтверждают правило... Да не обидятся на меня форумные мадам, среди них есть достойные личности...
18:02 24.09.2011
Кавказский Еврей писал(а) в ответ на :
> Варежка - 2 (продолжение. События построены специально для charli24... даже местами о совке не лестно... Надеюсь, угодил )
Да, спасибо...)))) пожалуй, отвечу... чуть позже.)
13:37 25.09.2011
chаrlі24 писал(а) в ответ на :
> Кавказский Еврей писал(а) в ответ на сообщение: >
>> Варежка - 2 (продолжение. События построены специально для charli24... даже местами о совке не лестно... Надеюсь, угодил )
>Да, спасибо...)))) пожалуй, отвечу... чуть позже.)
Авторство мне не принадлежит. Но прочитав, вспомнил про эту темку
19:06 25.09.2011
kroser8 писал(а) в ответ на :
> Я невнимателен.. но светило.. - ..и парень-тракторист.. у Вас нестандартное мышление. Наверняка не только у меня автоматом ассоциация: тракторист - загорелый паренёк.. а нобелевский лауреат - эйнштейн!
Тракторист однозначно......ученый без этого тракториста ничто, он сдохнет без хлеба котрый этот тракторист выращивает! Тракторист человек производящий реальные материальные ценности.....при наличии материальных благ...ученый появится!
02:38 26.09.2011
Дракон писал(а) в ответ на :
> А вот с точки зрения выживания общества - спасать нужно как раз мальчика, > будущего воина, защитника, кормильца, созидателя, наконец...
А кого, собственно, будет защищать этот мальчик - если девочек не будет? С чисто биологической точки зрения - одного мужчины вполне достаточно на сотню-другую женщин (к вопросу об "инкубаторах")... Т.е., если принять за "исходную" ситуацию "на общество, состоящее из 100 женщин и 100 мужчин напали враги - и 99 человек погибает, защищая отход оставшихся 101" - то расклад "100 женщин при 1 мужчине" гораздо предпочтительнее расклада "50+51" (и уж тем боле - расклада "100 мужчин при 1 женщине")! Пояснять, КАКОЙ БУДЕТ ЧИСЛЕННОСТЬ "спасённого" ОБЩЕСТВА через 100 лет - или и сам догадаешься, Дракон?
> И хоть мальчиков рождается больше, чем девочек, но уже к 25 годам их численность выравнивается, а дальше число мальчиков начинает убывать в геометрической прогрессии...И уже к 60 годам на одного мужчину приходится десять женщин...
Но (как говорится в анекдоте) - уже поздно!..
20:04 26.09.2011
souser писал(а) в ответ на :
>А кого, собственно, будет защищать этот мальчик - если девочек не будет?
> С чисто биологической точки зрения - одного мужчины вполне достаточно на сотню-другую женщин (к вопросу об "инкубаторах")...
> Т.е., если принять за "исходную" ситуацию "на общество, состоящее из 100 женщин и 100 мужчин напали враги - и 99 человек погибает, защищая отход оставшихся 101" - > то расклад "100 женщин при 1 мужчине" гораздо предпочтительнее расклада "50+51" (и уж тем боле - расклада "100 мужчин при 1 женщине")! > Пояснять, КАКОЙ БУДЕТ ЧИСЛЕННОСТЬ "спасённого" ОБЩЕСТВА через 100 лет - или и сам догадаешься, Дракон?
Не только через 100 лет, а буквально через год численность "спасенного" общества будет равняться нулю, ибо один мужчина не только защитить, но и прокормить будет не в состоянии такую ораву беспомощных женщин с еще более беспомощными младенцами... Надеюсь это тебе понятно...И все таки ты теоретик, хоть и военный пенсионер...Я простой пенсионер, поэтому практик и к жизни отношусь реально... Более жизнеспособно будет общество при раскладе 100 мужчин и одна женщина... Используя ее как инкубатор и создав все условия для выживания (защита, пропитание, кров) через 100 лет численность будет или сам догадаешься? А Соусер? souser писал(а) в ответ на :
>Но (как говорится в анекдоте) - уже поздно!..
Ничего не поздно...Мужчина сохраняет способность к оплодотворению до самой смерти, в отличие от женщин...Да и эрекция в данном случае не является определяющим фактором...Привести примеры позднего отцовства довольно известных людей или сам догадаешься? А Соусер?
20:13 26.09.2011
Дракон писал(а) в ответ на :
> Не только через 100 лет, а буквально через год численность "спасенного" общества будет равняться нулю, ибо один мужчина не только защитить, но и прокормить будет не в состоянии такую ораву беспомощных женщин с еще более беспомощными младенцами...
Сам хотел так написать.))
Дракон писал(а) в ответ на :
> Более жизнеспособно будет общество при раскладе 100 мужчин и одна женщина...
Как вы все крайности любите... 51 на 50 почти оптимально.
souser писал(а) в ответ на :
> Поэтому - сама идея "золотого миллиарда" (и уж тем более - "золотых ста тысяч") обречена на провал ИЗНАЧАЛЬНО: при первобытно-общинном строе (куда неминуемо свалится человечество при сокращении численности хотя бы в 10 раз) НИКАКИХ "ЗОЛОТЫХ обществ" - быть не может, так сказать, "по определению"... соседи НЕ ПОЗВОЛЯТ!
Логическая цепочка мной не прослеживается.)) Миллиард - это, например, население Европы и США. Вы действительно считаете, что они бы свалились в первобытное общество без остального населения?))
20:16 26.09.2011
Ruf писал(а) в ответ на :
> Как вы все крайности любите... 51 на 50 почти оптимально.
Крайности более впечатляют...А насчет 51 на 50, конечно оптимально, я бы даже сказал идеально...
)
