>> На 1-м канале сейчас просто Чёрная Дыра, информационная недостаточность.
>Ну почему же. Там постоянно идут шоу с генетическим определением отцовства. Шоу, кто кого и где трахнул и какая пьяная морда живет с этой деревенской девочкой в 12 лет. > Старик Похабыч такое ведет. > Так что вы зря, на ТВ черных дыр - не бывает. Деньги всем нада.
Пьянство - это от неэфективного использования человеческого потенциала. Вместо того чтобы продуктивно с интересом, трудится, люди заливают пустоту водкой. В США тоже пьют, но не так безпросветно как в России.
00:57 09.09.2016
иг911 (ig911) писал(а) в ответ на :
> место того чтобы продуктивно с интересом,
Мозгами шевели, а не какай в форуме не в своей "ветке".
5-ю колонну и таких, как ты, уберем первых, будь спокоен...
> Мозгами шевели, а не какай в форуме не в своей "ветке". > > 5-ю колонну и таких, как ты, уберем первых, будь спокоен...
Да кого ты уберешь со своей берданкой? У тебя нет партии, нет организации. А что одинокий отходяга может сделать?
01:21 09.09.2016
Andrey (32125) писал(а)
> Мозгами шевели, а не какай в форуме не в своей "ветке".
Не может он . Отрабатывает и надеется что вы поможете Фонду Борьбы с Коррупцией и Леше Навальному .
02:25 09.09.2016
иг911 (ig911) писал(а) в ответ на :
> Пьянство - это от неэфективного использования человеческого потенциала. > Вместо того чтобы продуктивно с интересом, трудится, люди заливают пустоту водкой. > В США тоже пьют, но не так безпросветно как в России.
Сейчас меньше пить стали, особо молодежь. Никакого сравнения с СССР. Разве что дома, под одеялом, где никто не видит, ибо по улице очевидно - меньше пьяных и выпивших. И это хорошо.
02:33 09.09.2016
08 сентября 2016, 19:08 - Владимир Рыжков политик
Д.Пещикова ― Из вашего региона, с Алтая приходят интересные, наверное, радостные для вас новости. Возбуждено уголовное дело о клевете за распространение газеты с информацией, направленной против вас
В.Рыжков ― Вообще, к сожалению, я должен сказать, Даш, что кампания в моем барнаульском избирательном округе в этом году самая грязная в стране. То есть против меня ополчилась краевая власть, и дело не только в этой газете, которая была роздана. Против меня созданы были фейковые аккаунты в Facebook, «ВКонтакте», в Twitter’е. Полная копия моего сайта персонального.
Д.Пещикова ― Ну, я читала, что там тоже проверка идет по этому делу.
В.Рыжков ― Конечно. Я обратился и в суд, я обратился в Роскомнадзор. Большинство из этих ресурсов уже Роскомнадзором заблокировано. Я вынужден просто отвлекать… Мне совершенно не доставляет никакого удовольствия. Я бы хотел, чтобы…
Вообще Алтайский край, вот, до того, как нынешняя власть пришла, никогда не вел грязных кампаний и никогда не отмечался в фальсификациях. Вот в этот раз просто, к сожалению, в Алтайском крае самая грязная кампания в стране. Но это не моя…
Ну, один только пример приведу. В городе Барнауле партия «Яблоко» не смогла повесить ни одного баннера. Вот, по-моему, это единственное место в стране, где все частные компании дружно отказались вешать баннер «Яблока».
Д.Пещикова ― Но вы же, вроде, на это жаловались? Даже Памфиловой. Она обещала приехать.
В.Рыжков ― Жаловались. Было 2 комиссии уже из Центризбиркома. Дали замечания главе Избирательной комиссии Алтайского края. Бесполезно. Сначала дали всего 5 баннеров при том, что у моего оппонента, наверное, штук 100 висит по городу. То есть куда ни плюнь, везде мой оппонент. На всех трамваях, на всех киосках, во всех магазинах. В моем родном Алтайском госуниверситете, хотя это запрещено законом, висят его листовки на всех этажах, понимаете? Везде – в школах, в больницах, в аптеках – висит мой оппонент. Но Рыжкову и «Яблоку» нельзя повесить в городе Барнауле ни одного баннера. То есть даже вмешательство дважды Центризбиркома ничего не меняет. Ведется грязная кампания, дикий совершенно административный ресурс и, вот, завтра в 12 я опять вынужден тратить время, идти в Центризбирком. Завтра будет заседание Центризбиркома в 12, где будет рассматриваться жалоба в том числе и моя. То есть просто совершенно охамевшая, оборзевшая власть Алтайского края плюет на закон, плюет на Центризбирком, плюет на установку на честные конкурентные выборы и проводит против меня кампанию вообще без всяких правил.
В.Рыжков ― Причем, да, причем была опасность в чем? Хорошо, что мы заметили, потому что мы в то утро переезжали в Старолейку – это соседний Третьяковский район. И пробили так, что колесо спускало понемногу. То есть если бы на трассе, там, на скорости это случилось, то могла бы быть авария. Естественно, и в этом случае я написал заявление в полицию, и сейчас идет расследование.
Ну, то есть просто я обращаюсь и Александру Богдановичу Карлину, губернатору Алтайского края, и к Ирине Леонидовне Акимовой, главе Краевой избирательной комиссии. Ну, хватит уже. Осталось 10 дней. Угомонитесь, наконец! Наконец начинайте соблюдать законы. Что вы против Рыжкова устроили, как я говорю, вот эту «Хиросиму»? Зачем? Кому это надо?
Д.Пещикова ― Понятно, что вам трудно и тяжело. Но! В принципе, как на эту ситуацию еще можно посмотреть? Если такая кампания против вас идет, значит, наверное, боятся и полагают, что у вас будут хорошие результаты.
В.Рыжков ― Боятся страшно. Конечно! Мы провели опрос – я лидирую, я выигрываю свой избирательный округ. И я как раз объясняю вот эту беспрецедентную кампанию очернения, беспрецедентную кампанию по… Там сейчас всё уже, во все тяжкие они пустились. Делают списки педагогов на привод обязательный в день голосования, массовое (то, о чем вчера Памфилова говорила), массовое взятие целыми коллективами открепительных талонов, инструктирование старших по дому, ТСЖ и управляющих компаний. Мы клеим листовки «Яблока» — их тут же ходят, срывают.
То есть именно потому, что я выигрываю эти выборы, именно поэтому против меня ведется вот такая, абсолютно безбашенная, отвязная и противозаконная кампания.
Д.Пещикова ― Вы Памфилову уже упомянули. Я уже ее упомянула. Кстати, к ее заявлениям. Она как раз предупредила, что возможно очень активное применение административного ресурса и предостерегла всех от этого.
В.Рыжков ― Ну, я лично считаю, что пора уже меры принимать.
Д.Пещикова ― Вот.
В.Рыжков ― Вот, она уже сняла 4-х глав Областных комиссий. Я считаю, что по Алтаю… Ну, 2 раза уже предупредили. Ну, что еще нужно делать для того, чтобы уже какие-то дисциплинарные решения принимать по Алтайскому краю и по Краевой избирательной комиссии? Я считаю, уже пора действовать. Ну, я не могу указывать Центризбиркому, что им делать – я просто констатирую, что баннеров нет, кампания очернения продолжается, административный ресурс работает разнузданно и в полном масштабе, нам чинят всяческие препятствия, ко мне на встречи засылают уголовного вида пьяных провокаторов, а милиция стоит рядом и их охраняет. Ну, то есть просто как в лихие нулевые, когда это всё было при Суркове, когда вот эта вся вакханалия была. Вот, в Алтайском крае как будто бы время остановилось. Вот, всё худшее, что мы видели в 2000-е годы с точки зрения подготовки массовых фальсификаций, административного ресурса, очернения оппонентов, вот, в моем, к сожалению, округе и в Алтайском крае это всё цветет, к сожалению, пышным цветом.
В.Рыжков ― Ну, важно, чтобы за этим что-то следовало, потому что а Васька слушает да ест. Ведь, они же как? Они же всё хитро делают. Вот, мой оппонент, вице-губернатор – сын друга губернатора. В рабочее время на рабочем служебном автомобиле с водителем, автобусами в райцентры свозил педагогов, врачей, работников социальной сферы. Всё это называлось «рабочие совещания». Но интересно то, что все эти рабочие совещания проводились им только в Барнаульском избирательном округе. А другие 3⁄4 края этими рабочими совещаниями было не охвачено.
Я пишу жалобу, что как же так, в рабочее время за государственный счет при организации районных администраций в районах, на государственных автобусах работники бюджетной сферы свозились к кандидату, зарегистрированному от «Единой России» и под видом рабочих совещаний шла агитация. Более того, в некоторых газетах нерадивые редактора так и писали. А он еще, кстати, кандидат и с портретом, и на полосу описание этих встреч, и вот он кандидат. То есть прямые все признаки есть, что человек под видом рабочих совещаний проводит агитацию.
Пишу жалобу в краевую избирательную комиссию – ноль реакции. Оказывается, у него рабочий график, заранее утвержденный. В этом рабочем графике рабочие совещания и так далее. Понимаете?
Баннеры не вешают. Их сначала повесили всего 5 штук на большой город. Потом ночью их неизвестные (опять неизвестные в кавычках) сняли все. Мы снова заказываем. Компания берет деньги на развешивание хотя бы 5-ти баннеров. Они висят один день, после этого первый вице-мэр города Барнаула звонит частнику, который владеет компаний рекламной. нам возвращают деньги и неустойку, снимают баннеры.
Д.Пещикова ― А вы знаете точно, что был такой звонок?
В.Рыжков ― Ну, конечно. Нам люди сами говорят, что «нам звонят». Я приезжаю в Усть-Пристань, мне говорят предприниматели, что нам звонили фсбшники из города Рубцовска «Вы не проводите встречу с Рыжковым, потому что он американский шпион». Я написал Бортникову, директору ФСБ письмо, что как так? Что это такое? ФСБ из Рубцовска звонит в район сельский, несет вот такую чушь, оказывает давление на людей. Это вообще нарушение закона о ФСБ.
Я приезжаю в сельский клуб одной небольшой деревни, мне говорят: «Нам звонили из ФСБ и говорили «Вы не проводите встречу». Это что такое вообще?
И так сплошь и рядом. Администрации в открытую ведут избирательные кампании моего оппонента-единоросса. Фсбшники открыто звонят людям, угрожают.
Д.Пещикова ― То есть все эти установки на честную чистую кампанию – профанация в итоге?
Д.Пещикова ― Так это проблема региона или вообще?
В.Рыжков ― Ну, Памфилова называет 5 или 6 регионов. Она еще называет Санкт-Петербург, кстати говоря, называет Самарскую область, Марий Эл, по-моему (я боюсь ошибиться). И как всегда на первом месте мой родной Алтайский край.
Поэтому в данном случае, как мне кажется, что если у вас есть уже огромный массив информации, у Центризбиркома о нарушениях закона, о необъективности избирательной комиссии, о препятствиях оппозиции, ну, надо принимать уже какие-то меры.
Д.Пещикова ― Ну а что может сделать Центризбирком?
В.Рыжков ― Снять главу комиссии, например. Это в полномочиях главы Центральной избирательной комиссии.
Д.Пещикова ― И это поможет?
В.Рыжков ― Поможет, конечно. Потому что это будет сигнал всей элите, что, ребята, вы не балуйтесь. Вчера Памфилова сказала, она вчера открыто сказала про открепительные талоны. Она вчера открыто сказала про директоров предприятий, которые заставляют своих работников голосовать. Мне уже на Алтае рассказывали, что уже заставляют бюджетников прийти, проголосовать за кого надо, сфотографировать бюллетень, где галочка стоит в нужном месте, и показать директору.
Д.Пещикова ― То есть к Памфиловой в целом у вас претензий нет? Она старается? Делает, что может?
В.Рыжков ― Она старается, но надо больше жесткости. Потому что если уж делать честные выборы, то либо вы делаете честные выборы, либо вы не делаете честные выборы. Поэтому я завтра пойдут на Центризбирком, опять все эти факты приведу и буду просить, требовать, настаивать, что пора уже какие-то меры принимать.
Памфилова сказала, что «Будем сажать». Ну, давайте сажать. У нас в Барнауле в 2012 году круизное голосование, тысяча студентов. Голосовали по 10 раз за тех, кто не пришел на выборы. Мы зафиксировали все эти машины, заявления в полицию. До 6 утра в двух районах – Ленинский и Индустриальный – перерисовывали протоколы. Установлены факты несоответствия первичных протоколов участковых комиссий и того, что было введено в ГАС «Выборы». Но тогда еще был Чуров.
В.Рыжков ― Президент должен собрать правительство, парламент (обе палаты), сказать: «Ребята, у нас проблема с землей. У нас проблема с балансом вот этих трех видов производителей – крупных агрохолдингов, коллективных хозяйств и фермеров. У нас проблема гигантская с социальной сферой села, которая разрушена. У нас гигантская проблема с сельскими школами, больницами, дорогами, водопроводом, канализацией, освещением, оградками на кладбищах». Всё в руинах, понимаете? И правильно они обращаются к президенту. Но…
Д.Пещикова ― Хорошо, обращаются они к нему. Но объясните (я вот не понимаю всё равно): если президент всего того, что вы сейчас перечислили, не делает, почему они по-прежнему его поддерживают? Почему они?..
В.Рыжков ― А к кому им обращаться? А к кому им обращаться? Если они идут к губернатору, он их посылает.
Д.Пещикова ― Сейчас выборы – они могут изменить курс.
В.Рыжков ― Если они идут к министру сельского хозяйства, он их не слышит. Если Государственная Дума, спят 4 фракции 5 лет, храпят каждый на свой лад (но спят), понимаете? Ну, к кому им еще обращаться? Они обращаются к гаранту Конституции. Они говорят: «Гарант Конституции, в Конституции написано, что частная собственность защищена. В Конституции написано, что в России все равны перед законом. В Конституции написано, что цель государства общее благо, то есть благо народа? А почему нас выбрасывают с нашей земли? А почему лишают наши семьи пропитания?»
В.Рыжков ― Вот сейчас меня послушают и поймут.
Д.Пещикова ― Думаете, прям тут же уже сейчас?
В.Рыжков ― Ну, конечно. Да. Потому что я говорю то, что они говорят. Я говорю то, что я знаю, понимаете? Я не просто так это говорю. Я видел этих фермеров, я знаю эту проблему. Я видел эти поля, засеянные сахарной свеклой. Я знаю, кому принадлежит этот холдинг, и я вижу, что никто ничего не делает.
И я вижу, что глава района конкретного – он связан с этим холдингом, и он им помогает захватывать землю в своем районе. И ему плевать на то, что деревни остаются без помощи и деревни остаются без своих мужиков местных, фермеров, которые помогали решать социальные вопросы.
Насквозь коррумпирована, насквозь всё связано. Холдинги покупают на корню руководителей регионов, руководителей районов. Понимаете? Это всё напоминает какую-нибудь там средневековую Англию с ее огораживаниями, когда крестьян сгоняли с земли. Вот, у нас сейчас происходит такое же огораживание, такой же сгон с земли тех людей, которые там веками живут, тех семей, которые там веками живут и веками обрабатывают эту землю.
04:56 15.09.2016
14 сентября 2016, 19:08 - Екатерина Шульман политолог, доцент Института общественных наук
Е.Шульман ― Значит, если вы, еще раз, дорогие товарищи, сидите дома на диване, то никакого бойкота вы не производите – вы просто подарили свой голос тому, кто за вас распишется в этой амбарной книге, вот и всё. Значит, бойкота у нас не происходит.
С бойкотом как политической технологией есть одна засада. Если вы достаточно сильны, чтобы организовать такую кампанию, вы достаточно сильны, чтобы поменять власть и выборным путем. Бойкот – это технология, доступная только тем, кому она не нужна (тут есть такое некоторое коварство).
В наших условиях ничего подобного не организуется. То есть еще раз, бойкот был бы. если бы партии КПРФ, ЛДПР, «Справедливая Россия», «Яблоко», ПАРНАС сговорились бы перед выборами и сказали «Мы не участвуем. Мы не выдвигаемся, мы не регистрируем списки, мы в одномандатные округа не идем. Вот, пусть «Единая Россия» сама с собой и баллотируется». Вот это был бы бойкот.
Т.Фельгенгауэр ― Ну и, тем не менее, многие не видят смысла для себя участвовать в выборах, потому что ничего не меняется из раза в раз. Ну, тут уже, как бы, дело не в бойкоте, а дело в том, что люди не видят смысла в выборах.
Е.Шульман ― Вот это тоже, кстати, одна из совершенно поразительных иллюзий, которая настолько поразительна, что кажется мне специально наведенным каким-то пропагандистским мороком. По сравнению с прошлым разом поменялось приблизительно… Ну, я не скажу «всё», но чрезвычайно многое.
Мы выборы проводим по новому закону. У нас будет совершенно другая Дума. У нас половина Думы избирается по одномандатным округам, больше партий баллотируется, порог прохождения снижен с 7% до 5%. Всё это прямое следствие протестов 2011 года. Вот, просто непосредственное. Это политическая реформа, которая была обещана президентом тогдашним Медведевым в ответ на протесты конца 2011 года.
Т.Фельгенгауэр ― Наконец-то есть шанс воспользоваться всем этим.
Е.Шульман ― Вот у меня ощущение, что эта идея «Смотрите, это самая скучная кампания! Кампания такая скучная, всё такое неинтересное», что это как-то специально внушается людям, чтобы они не додумались до того, что, в принципе, условия, по которым выборы проводятся, изменились довольно сильно. И что если бы им эта мысль в голову пришла, то состав Думы мог бы быть совершенно другим. Но, похоже, им эта мысль в голову не пришла. И, действительно, кампания была скучной. И, действительно, не дали зарегистрироваться тем кандидатам, которые могли бы как-то развлечь аудиторию.
Тем не менее, товарищи, хотя бы ради одномандатников, которых вы не видели с 2003 года, стоит прийти. Это, как бы, ново и интересно.
Т.Фельгенгауэр ― Продолжается программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр, в гостях у меня Екатерина Шульман, политолог, доцент Института общественных наук Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте Российской Федерации.
Я еще про деньги хотела с вами поговорить, потому что… Ну, выборы – это понятно. Но, как бы, не только же миллиарды считать. Столыпинский клуб тут уже триллионами оперирует. Говорят они, что готов план неотложных мер для восстановления роста российской экономики. Не хватает всего-то около 2 триллионов рублей.
Е.Шульман ― Ну, видимо, обратиться к полковнику Захарченко – он как-то поделится с ними и они осчастливят Россию. Зачем нужны эти деньги?
Т.Фельгенгауэр ― Ну как? Надо спасать российскую экономику, необходим рост срочный. Вот Борис Титов предлагает, что надо бы нам как-то за счет бюджета, эмиссии ЦБ и за счет населения собрать 2 триллиона рублей.
Е.Шульман ― А! То есть они допечатать хотят?
Т.Фельгенгауэр ― Да.
Е.Шульман ― Понятно. Тут даже не надо ни к кому обращаться – действительно, печатай себе и всё.
01:47 16.09.2016
15 сентября 2016, 17:08 - Кирилл Рогов политолог
Т. Фельгенгауэр ― По поводу кадровых вопросов, теперь уже не партийных, а в целом то, что происходит, отставка за отставкой. Теперь нам анонсируют уход главы Следственного комитета Александра Бастрыкина. Правда, Дмитрий Песков, пресс-секретарь Владимира Путина сказал, что ничего об этом не знает. Но на всякий случай машину сопровождения у Бастрыкина уже сняли, как пишет Форбс.
К. Рогов ― Если сняли машину сопровождения, то все, даже если ты остаешься в должности, ты уже никто. Не знаю, это подтвердилось про машину, потому что это любопытно, значит, что не просто его меняют на кого-то, а это такое недружественное изгнание
Т. Фельгенгауэр ― Там у него машина МВДшная. Разгонная что называется. И если верить Форбсу и РБК, тем не менее, все-таки интересно, что такое, после выборов говорят немногие останутся на своих постах.
К. Рогов ― Мы уже говорили в прошлый раз, когда собирались в этом составе, что идет очень интересная серьезная подготовка к изменению какой-то конфигурации в высшем бюрократическом звене. И в балансе сил разных силовых групп. И это продолжается и мы видим, что такое массированное уничтожение МВД и смена поколений в линейке ФСБ, Следственный комитет, там тоже одно поколение уходит, явно которое сидело на своих места последние 5 лет и кто-то новый придет на их места.
Т. Фельгенгауэр ― Молодое поколение в МВД тут всех впечатлило 8 млрд. Уже 9-ю млрд. Пересчитали.
К. Рогов ― Как же тут не удивиться. Эта история тоже какая-то давняя. Это две истории. Одна история с банками и с тем влиянием, которое оказывали на целый рад банков, которые были близки, связаны были с МВДшным группировками и как-то ими контролировались. А с другой стороны действительно история, продолжающаяся уже довольно давно, такого разгрома милицейской корпорации. Я бы сказал, которая идет со стороны ФСБ. Они здесь как-то пересекаются.
Т. Фельгенгауэр ― Это очень мощное, конечно, пересечение. Потому что у этого полковника Захарченко разве что участка на Луне не нашли и то может просто плохо искали.
К. Рогов ― Может плохо искали, и потом мы не знаем, насколько это выдающееся событие. Полковник Захарченко. Может быть это у большинства полковников…
Т. Фельгенгауэр ― Может быть, но это событие, безусловно, становится выдающимся в момент, когда его выводят в паблик намерено.
К. Рогов ― Конечно, это то, о чем я говорю. В чем наша проблема. Вот у нас был главк МВД, который занимается борьбой с экономическими преступлениями. У нас был Следственный комитет, который преследовал всякие преступления и расследовал их и выжигал мечом и чем там еще выжигают. Вот у нас было экономическое управление службы экономической безопасности ФСБ, которое должно было все контролировать. Теперь бац, оказывается эти все взяточники, или как-то связанные с взяточниками. И всех сметают. Наша проблема в чем – мы не знаем, кто придет на их место, и когда узнаем мы про этих, что они тоже взяточники. Это такой perpetuum mobile — одни вслед за другими объявляют их взяточниками, приходят новые, объявляют их взяточниками и так и живем.
Т. Фельгенгауэр ― А число миллиардов только увеличивается при этом.
К. Рогов ― Страна богатеет.
К. Рогов ― Да. С Каримовым неплохо получилось. Кстати, посмотрите про перестановки, это продолжение моей истории про то, как ведут себя режимы и на каком этапе своей длительности, что с ними происходит. Путин отсидел 15 лет, он собирается еще примерно 10 лет просидеть. Мне представляется так. Я не знаю его реальные намерения. Что происходит в этот момент. В этот момент, как правило, нужно убрать своих старых соратников, которые на поколение, лет на 8 моложе тебя, выдвинув более молодых как бы внучат, которые как раз через 10 лет будут достаточно еще молодыми, но достаточно зрелыми и у них есть время, чтобы дождаться этого далекого рубежа. В то время как у твоих соратников, которые слегка моложе тебя и которые давно с тобой, у них с одной стороны уже есть опыт, силы, связи, с другой стороны у них уже нехватка времени и им не хочется так долго ждать. И поэтому нужно заменить их на более молодое поколение. Это довольно стандартный ход такого рода долгоиграющих авторитарных правителей. Поэтому мы сейчас увидим подъем этого нового молодого поколения, и возвращаясь к Узбекистану, что там произошло. Человек, который сейчас видимо станет президентом и преемником, он в 2004 году по-моему был назначен премьером и ему было 40 с небольшим и вот у него было тогда было время подождать 10-12 лет, пока естественным образом окончится…
Т. Фельгенгауэр ― Дмитрий Анатольевич годится вполне.
К. Рогов ― Дмитрий Анатольевич, там сломалась какая-то химия. Дмитрий Анатольевич, по-моему, не вызывает доверия и как раз наоборот, Путин ищет людей, которые были б
К. Рогов ― Не знаю, я не обладаю здесь никакой полнотной информации. Но у меня есть ощущение, что там какая-то химия нарушилась. Когда Путин его ставил, он говорил про химию отношений, такое у него было высказывание. Вот эта химия изменилась и дело в том, что понятно, почему. Ведь как произошло с Дмитрием Анатольевичем. Что Дмитрий Анатольевич вполне все делал как надо и особенно не выходил ни за какие рамки. Но тогда на пересидке, когда Путин был на пересидке…
Т. Фельгенгауэр ― Передержке.
К. Рогов ― С 2008 по 2012 год вдруг эта повестка медведевская, вокруг нее начался какой-то ажиотаж и вроде как-то элиты не очень хотели определенные, чтобы Путин возвращался. И на это Владимир Владимирович обиделся. И думаю, что уже…
Т. Фельгенгауэр ― Но это уже элиты виноваты. Причем же здесь Дмитрий Медведев.
00:57 24.09.2016
14:39 , 22 сентября 2016 - Алексей Навальный
Это Саратовская область. Там по региональной группе «Единой России» шёл наш «дачник» Вячеслав Володин, ключевой человек в списке «ЕР» и, видимо, будущий спикер Госдумы.
Ради высокопоставленного жулика избиркомы старались по полной и, как это бывает, перестарались.
Им, очевидно, поставили задачу рисовать результат ЕР в 40% от списочного состава избирателей, но явка оказалась такой низкой, что это привело в сильному завышению результата партии власти в ходе подгонки по нужную цифру.
Математика штука жестокая и такой примитивный подгон данных имел побочный эффект. На 100 (ста!) участках в этом округе результат ЕР оказался одинаковым до десятой доли процента — 62,2%
Соответственно, и результаты других партий оказались до смешного похожи. Выглядит это так:
Вероятность такого примерно соответствует вашим шансам кинуть с Земли теннисный мяч и попасть в глаз гуманоиду с планеты Омикрон Персей-8.
То есть это в принципе невозможно.
Поэтому мы имеем железный факт: результаты голосования по Саратовской области сфальсифицированы и должны быть отменёны. Мошенник Володин должен быть лишён депутатского мандата, полученного по округу.
Так как остальные партии, как обычно, ни черта не делают, вместо того, чтобы обращаться с формальными жалобами, то это сделаем мы.
Сегодня в ЦИК уходит официальное требование аннулировать все результаты голосования по Саратовской области.
Помимо этого, мы требуем немедленной отставки Памфиловой.
03:11 29.09.2016
27 сентября 2016, 17:08 - Николай Усков главный редактор журнала «Форбс»
И. Воробьева ― Дмитрий Захарченко, может быть уже его в список «Форбс» включить?
Н. Усков ― Я боюсь, что таких господ Захарченко в России очень много. Это ее особенность, особенность, наверное, любой экономики с очень непрозрачным бизнесом, с всевластием силовых структур. Периодически у моих коллег возникает желание составить такой список господ Кореек.
И. Воробьева ― На самом деле история вокруг Захарченко, сначала тонны денег, сегодня с этой машиной. Обнаружили в туалете ключи от машины, там еще миллионы и миллионы, и миллионы. Но он какой-то уже персонаж такой очень отражающий общую культуру что ли. Может быть по нему какие-то сценарии для фильмов пора писать. [Глеб Павловский] Глеб Павловский О.Журавлёва― Добрый вечер, это программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва, у нас в гостях политолог… Интервью
Н. Усков ― К сожалению, это всего лишь полковник. К сожалению. Что же творится на других уровнях российской власти. Прежде всего силовых ведомств. Это очень тревожно, на самом деле это конечно вся история подтверждает самые, наверное, жесткие опасения оппозиции, что власть в России абсолютно коррумпированная и коррупция перестала быть аномалией, а стала просто формой существования государственной власти. И это конечно очень опасная тенденция. То есть мы в принципе все ощущали ее на себе. Многие те, кто занимаются бизнесом, это хорошо знают. Но, наверное, масштабы все-таки нам не приходили в голову.
И. Воробьева ― Были ночью дебаты мощнейшие.
Н. Усков ― Я смотрел.
И. Воробьева ― Расскажите ваши впечатления.
Н. Усков ― Мне кажется, что Хиллари подошла к выборам в хорошей форме. Я думаю, что она все-таки победила в этот раз. У меня было полное ощущение, что она была гораздо более аргументированной, она была гораздо более убедительной. В общем, они оба конечно несли ахинею как все политики. Но просто Хиллари делала это более тонко и в общем, мне кажется ей несколько раз удалось очень сильно уязвить Трампа, особенно с налоговыми делами его. Я думаю, что это такой прямо неприятный для него момент, Хиллари как защитница среднего класса против богатых, миллиардер, который требует понизить налоги на богатых и одновременно у него не все чисто с его налоговыми декларациями. Мне кажется, это очень сильный был ход и было видно, что Трампу нечего сказать. Он, конечно, стал говорить, вот я опубликую свои бумаги, когда вы опубликуете уничтоженные вами письма, но мне кажется, на это мало кто обратил внимание. Во всяком случае, она, если оценивать ее язык тела, он, конечно, был гораздо более убедительным, уверенным, чем язык тела Трампа. Трамп гримасничал, как он обычно это делает, но не излучал такой уверенности и победительности.
И. Воробьева ― Тогда почему нам так сильно интересно, что там у них с выборами. Даже Ролдугин, когда ему вручали награду, про Трампа сказал.
Н. Усков ― Потому что это подтверждает самые обидные инсинуации про нашу страну, что мы региональная держава. У нас очень провинциальный кругозор. Нас больше волнует, какой в Америке плохой президент, чем то, что происходит с нашей экономикой. Это типичный провинциализм, провинциализм маленького, завистливого, обиженного обывателя, который плюется на столицу.
И. Воробьева ― Еще новость о выборах. Один из депутатов от КПРФ внес законопроект, который предполагает, что тем педагогам, которых поймали на фальсификациях на выборах могут запретить заниматься образовательной деятельностью. Это справедливо?
Н. Усков ― Конечно. Как можно учить детей, если ты нарушаешь Конституцию.
И. Воробьева ― А вам их не жалко, вот этих педагогов, которых заставляют и так далее.
Н. Усков ― Не жалко. Любой человек имеет возможность сказать «нет». Если он не говорит «нет», он становится соучастником преступления. Но это как товарищ Сталин конечно злодей, но кто же писал все эти 40 миллионов доносов.
03:40 29.09.2016
28 сентября 2016, 19:08 - Екатерина Шульман политолог.
О.Чиж ― Ну, действительно, сегодня международная следственная группа по расследованию крушения MH-17 обнародовала некоторые свои выводы, из которых становится понятно, что «Бук» был привезен с территории России, что ракета была пущена с территории, подконтрольной сепаратистам, и впоследствии «Бук» этот был увезен обратно на территорию России, как говорится в этих материалах. А какие-то политические последствия-то для России будут?
О.Чиж ― Пока они говорят следующее: «Нам предстоит еще установить иерархию принятия решений. Там, условно говоря, кто давал разрешение на транспортировку, кто был тот человек, который давал разрешение и команду на пуск, было ли это решение сверху или его принимала сама бригада на месте, и прочее-прочее-прочее». Пока известно о том, что есть некие 100 лиц, которые причастны, во всяком случае, к передвижению техники и так далее.
Е.Шульман ― Да, они не называются. Говорится, что есть вот 100 человек, которые нам известны, — пишет объединенная исследовательская группа, — но мы их пока, значит, вот вам не назовем. Соответственно, кто эти 100 человек, кто из них там шофер и кто из них артиллеристы, кто из них наводчики и так далее, этого мы пока не знаем.
Я напомню еще раз, сколько раз за эти там прошедшие полтора года нам говорили и разные информированные люди говорили с большой степенью уверенности «Санкции скоро снимут. Снимут, режим ослабят, вот там в Европейском Союзе раскол», чего-нибудь такое…
О.Чиж ― Но эти люди – они ж все из одного лагеря примерно были.
Е.Шульман ― Вы знаете, я эти разговоры слышала от довольно неожиданных людей и даже вовсе и не в России, даже вовсе не от русских. Да, говорили, что, вот, в июне там. Последнее, что было, в июне снимем. Если не снимем, то, вот, почти снимем, оставим какие-нибудь крымские такие, совсем уж формальные. И ничего подобного не происходит.
Значит, такого рода информация, даже если на не имеет прямых процессуальных последствий как, вот, прямо сейчас, насколько я понимаю, оно не имеет, влияет на европейские парламенты, на европейские правительства и на европейское общественное мнение.
Значит, соответственно, это мешает очень сильно нам в нашем продвижении по пути снятия санкций, к чему мы чрезвычайно всякими разными методами очень сильно стремимся.
То есть каждый раз вот это вот напоминание, опять же, как у Пушкина этот мертвый приходит каждый год и стучится под окном и у ворот. Стихотворение про утопленника. Вот, они приходят и стучатся. К сожалению, закрыться от этого и сделать вид, что этого не существует, нельзя.
Е.Шульман ― Много, чего случилось при Владимире Путине. Он давно уже тут руководит нами. Всякие разные были события и с самолетами, и с лодками, и с шахтами, и с пожарами, и с наводнениями. Много всего мы с вами пережили и еще чего-нибудь переживем.
Что касается реакции, ну, понимаете, тут трудно, даже вот, что называется, вообразив себе ситуацию «Если б директором был я», придумать, как вообще на это реагировать. Если тогда в момент события можно было как-то прийти в ужас и сказать «Боже, мы тут влезли куда-то не туда», признать вот это вот произошедшее, там, как-то срочно закрыть этот весь новороссийский проект, уйти оттуда и вообще сказать, что «Боже мой, не надо было даже начинать».
Ну, это и тогда трудно было себе представить, сейчас это еще труднее себе представить. Новороссийский проект этот условный мы и так закрыли, опять же, как я уже сказала, под влиянием в значительной степени в том числе и этого события. А что еще сейчас можно сделать? Сейчас, может быть, и извиняться-то уже как-то…
О.Чиж ― Документ Минфина, да.
Е.Шульман ― Да, документ Минфина, который показывает просто распределение бюджетных средств, в котором средства на проведение президентских выборов назначены на 2017-й год, в 2017 году они будут выделены и, соответственно, потрачены. Это довольно загадочно и странно. Я, на самом деле, удивляюсь, почему никто из журналистов до сих пор не попросил комментарий у Минфина, вот такую невинную техническую справку, что это значит? Может, это что-то, что мы не понимаем просто, потому что мы не разбираемся в достаточной степени в бюджетной документации, да? Ну, они бы и сказали это.
04:23 30.09.2016
<-
04:14 04.10.2016
03 октября 2016, 17:08 - Антон Красовский журналист
О.Журавлева ― Если кто-то из военных настолько, как говорится, съехал с катушек, что затеял эту историю — решил дать этот «Бук» этим людям?
А.Красовский ― То что? Почему нам с тобой должно быть стыдно?
О.Журавлева ― Да, вот до какого уровня доходит ответственность? Ведь даже в докладе не говорится, что это принимало ответственность Минобороны Российской Федерации.
А.Красовский ― Нет. Пока еще в самом докладе как раз ответственности нет. Там не названы фамилии. У меня нет никаких сомнений, что эти фамилии будут названы, и что дальнейшая работа следственной группы прямо поименно назовет виновных и будет суд, и вина будет доказана в суде. Ну, то есть понятно, что русские считают, что любой суд против них ангажированный, потому что русский привыкли жить в мире, где нет справедливых судов, где нет нормальной человеческой полиции, где вообще взаимоотношения между личностью и государством, они довольно стрёмные. Но, вообще, в мире, на ногу которому мы реально наступили, все вообще не так. Там человеческая жизнь имеет ценность. И правда — она правда, как это ни звучит чудовищно, в действительности важней, чем ложь, и правду можно доказать, и это такой объективный факт.
Мы его либо не принимаем, но мы в этой стране ничего не принимаем, поэтому мы лечимся ромашковыми припарками в ситуациях, когда нужно лечиться химиотерапией, потому что мы не верим в объективные факты. Но это объективные факты: мы виноваты в этом. В этом виноват каждый из нас – тех людей, которые сейчас смеются над этим постом, что «Ха-ха-ха! Какой тут стыд? Лучше, Сергей Кужугетович, воспитайте новых военных..» или что-то там такое. В общем, как обычно, «не смешите мои «Искандеры». А Резервный фонд уже закончился, а завтра закончится Фонд национального благосостояния. Пенсионного уже нет. В общем, действительно, не смешите мои и ваши «Искандеры».
01:31 11.10.2016
10 октября 2016, 19:08 - Константин Ремчуковглавный редактор «Независимой газеты»
Т.Фельгенгауэр ― Продолжается программа «Особое мнение». Меня зовут Татьяна Фельгенгауэр, и в гостях у меня сегодня Константин Ремчуков, главный редактор «Независимой газеты», который объяснял, чего не понимает правительство в наших бюджетных делах, не понимает как-то пугающе много.
К.Ремчуков ― Когда я говорю, не понимает – это не значит, что я хочу обидеть кого-то. Я просто констатирую факт. Это непонимание не из-за того, что они дурачки. Нет, это вполне умные… И вот недавно мы — главреды – встречались с Ольгой Голодец. Производит впечатление просто умнейшей женщины. Но каждый – опять же это сильное ощущение – работает в сегменте индивидуального задания, причем, скорей всего, не от Медведева, а от Путина. То есть кабинет по ключевым министерствам формирует Путин. Для Путина это важно, чтобы это был исполнительный орган, чтобы он решал указы президента. А кабинет лишен этой функции центра реформ, центра стратегий, центра принятия решений, которые должны изменить конфигурацию нашей экономики. Потому что вот перед Путиным сейчас одновременно лежит на столе огромное количество проблем: спад в экономике, падение в течение многих-многих месяцев реальных доходов населения; санкции, отсутствие возможности финансировать долги, сокращающийся Резервный фонд и фонд будущих поколений; снижение цен на все то, что называется по-английски Commodities, то есть все сырьевые материалы, включая нефть, которые в течение «тучных нулевых» являлись основой нашего благополучия; исчерпаемость модели роста, которой я сказал, главным доказательством чего является неспособность конвертировать сбережения граждан в инвестиции. А ВПП – это сбережения – надо сберегать и надо инвестировать, и надо государству тратить: государственные инвестиции, либо государственные закупки и частные инвестиции и частные закупки. Вот, собственно, как создается ВВП. Если мы видим, что парализуется такое звено как инвестиции и конвертации сбережений в инвестиции, то вы не можете рассчитывать на экономический рост. Вернее, вы можете рассчитывать на экономический рост только в той части, которая относится к бюджету, к бюджетному финансированию, но она ничтожна. Отсюда и обострение борьбы за эти бюджетные деньги, потому что все хотят как-то к ним присосаться либо через расходы на оборону, либо через расходы на строительство мостов, инфраструктуру и так далее.
Как менять? Можно ли автоматически поменять? Скорей всего, нет. Автоматически нельзя поменять структуру экономики я имею в виду. Просто так, практика показывает, не бывает, нужно создавать какие-то механизмы. Винить во всем Эльвиру Набиуллину мы не можем, потому что она отвечает в рамках этого сегментированного коллективного правительства – хотя формально Центральный банк не входит в правительства, но его решения влияют – и она часто присутствует на заседаниях правительства. Таким образом, Эльвира Набиуллина отвечает за свой участок. Силуанов – за дефицит бюджета, за свой участок, кто-то – за социальную политику. Кто-то – Улюкаев – за экономическую политику. И все это не согласовано. Поэтому каждый выживает в одиночку и борется за себя. Эльвира борется за снижение инфляции. Снижение инфляции она поддерживает высокой ключевой ставкой – 10,5%. Во время кризиса брать деньги под этот процент невозможно по одной простой причине, что все и так падает, ничто не обладает такой рентабельностью, ни одна, чтобы эти деньги можно было отбить. Значит, инвестиции не проходят. Если нет инвестиций, значит, не будет экономического роста. Если экономического роста не будет, скорей всего, инфляция упадет, но это соответствует описанию ситуации русском поговоркой: «Мертвые не потеют». Потому что, конечно, если все умрет – экономика – то какая инфляция? Ничего не будет.
Поэтому вот это является для меня тревожной вещью. При этом к Путину, я так понимаю, приходят представители Центрального банка и занимаются краткосрочным обучением его в пользу каких-то аргументов. Она сообщает ему: «Владимир Владимирович, нам не надо снижать ключевую ставку». Он говорит: «Почему? Вот видите, Глазьев, Борис Титов бегают и требуют от нас, чтобы мы удешевили кредиты». На что Эльвира Набиуллина говорит: «В прошлом году прибыли компаний увеличились на 50%, а инвестиции равны нулю. О чем это говорит? Что компании не спешат инвестировать». Путин говорит: «Что вы говорите! На 50%? А инвестиции равны нулю?!» «Да», — говорит. – «А, ну точно – значит, у них деньги есть, а они не хотят инвестировать». Всё. Он дает ей добро на то, чтобы она держала ключевую ставку. И Глазьев и Титов вместо того, чтобы, услышав аргумент своего концептуального оппонента, исследовать структуру этой прибыли и выяснить, что, понимаете, 90% указанной прибыли приходятся на одну десятую компаний, связанных с сырьевым сектором, а еще одна десятая – с монополиями.
07:05 12.10.2016
11 октября 2016, 17:08 - Кирилл Рогов политолог
--------- От себя: рекомендую, очень свежие и сильные мысли. О.Чиж ― Странная история вышла с визитом, который планировался, Владимира Путина во Францию. И по итогам этой истории в совокупности с другими историями как-то заговорили про слово «изоляция».
К.Рогов ― Так вот, с этого момента угроза изоляции, она была. И в какой-то момент казалось, что Запад уже близок к организации такой изоляции. Как мы помним, Владимир Путин вышел из этой ситуации, из этого тупика таким ловкой новой партией в Сирии. И вот теперь мы и с той партией оказались в изоляции. И вообще, мне кажется, что сейчас мы наблюдаем такую крупнейшую внешнеполитическую неудачу Путина и Кремля, и ее масштабы странным образом – видимо, здесь есть эффект накапливания – но они могут превзойти то, что случилось после того, как мы вмешались в события на Украине и в Крыму.
О.Чиж ― То есть Сирия должна перевешивать?
К.Рогов ― Я бы сформулировал, так, что главное событие, как мне представляется, произошло в последние 10 дней, и оно произошло не на дипломатическом поприще, которое сегодня все обсуждают, и мы тоже можем обсудить, в истории с Олландом — оно произошло в западном общественном мнении, когда западное общественное мнение восприняло российские бомбардировки Алеппо как гуманитарную катастрофу, как настоящую катастрофу, как нечто очень страшное. И этот сдвиг мы видим. Мы видим этот сдвиг по интонации Трампа и людей из его компании по их интонации в отношении России. Мы видимо по Олланду. Потому что, мне кажется, что ключевым событием здесь является то, что Олланд просто не мог встречаться с Путиным, не объясняя своим избирателям и Европе, что он говорит о Сирии, потому что для Европы нет другой темы, кроме как Сирия на сегодняшний день, для общественного мнения Европы. И вот это включение общественного мнение как мощного участника внешнеполитического столкновения, это новая ситуация и она очень тяжела для Кремля.
О.Чиж ― А вот все-таки, я не понимаю, что включило это «Особое мнение», потому что обвинение в адрес России, что мы бьем где-то очень далеко от ИГИЛа, они звучали и раньше на протяжении этого года, что России ведет кампанию. Что случилось в последние 10 дней?
К.Рогов ― Нет, случилось то, что в настоящий момент эти удары воспринимаются – и так считает западное общественное мнение – как удары по мирным целям, по мирному городу. Это бомбардировки города, они наносят конкретно гуманитарный огромный ущерб. И это выглядит совершенно неприемлемо. Это выглядит более неприемлемо, чем аннексия Крыма, потому что аннексия Крыма – это некоторое явление из дипломатического обихода: русские считают, что Крым их, эти считают, что Крым их, кто-то там договаривался… — это всё то, что общественное мнение, в общем, может перетерпеть.
И российская позиция Владимира Путина и Кремля, она все время состояло в том, что он своими политическими, дипломатическими, военными ходами пытался указать общественному мнению на лицемерия позиции США.
О.Чиж ― Общественному мнению здесь?
К.Рогов ― Нет, международному общественному мнению, что «вот, вы в Косово сделали, что вам удобно. А почему мы здесь не можем?» И вот это все дипломатическая игра. А здесь реально уничтожение людей, мирных жителей. Гибель мирных жителей – это то, что для общественного мнения выводит ситуацию в совершенно другой регистр.
К.Рогов ― Да, выставление цены за следующие переговоры. И он управлял этой эскалацией. И отступление назад должно было привести какие-то дивиденды. Была какая-то торговля: достаточные они или недостаточные. Они оказались недостаточные, но сейчас ситуация изменилась в том смысле, что теперь как бы эскалация этой эмоции негодования, она на другой стороне. И если даже сейчас Владимир Путин по каким-то причинам захочет отступать, цена этого отступления для него повысится, потому что западное общественное мнение быстро не забудет того, что оно пережило.
К.Рогов ― Это будет иметь влияние… не то, что кто-то заговор против Путина будет устраивать, а просто такое некоторое ощущения от депрессии, которое, когда есть в элите, отсутствие перспектив, оно передается и дальше, оно меняет атмосферу. Я не говорю, что это немедленно будет происходить. Но я хочу сказать, что то, что произошло с образом Путина в этой ситуации с катастрофой Алеппо – это серьезная вещь, которая может иметь очень глубокие долгоиграющие последствия.
К.Рогов ― Не совсем. Скорее то, что себе представляет в мечтах в Кремле и то, что представляет себе, как мне кажется, Путин – это такая авторитарная модернизация, которая иногда случается в азиатских странах и о которой мечтают, кстати, большинство автократов, но у некоторых только получается. Она встречается в некоторых азиатских странах. Ее некоторые образчики можно найти и в России. Например, если вы поедете в Татарстан, вы увидите нечто то, как мне кажется, чего Путин мечтал бы для всей России,
О.Чиж ― Это, вообще, выполнимо?
К.Рогов ― На этот счет есть разные точки зрения. Одна – у Владимира Путина, другая – у меня. На мой взгляд – нет. Но полемика эта будет продолжаться. Мне представляется, что это работает, скажем, в Казахстане. Это работает в Татарстане, и это не будет работать в европейской России, где другая социально-политическая традиция, где другой уровень образования, где другой уровень ожидаемых доходов, другая социальная структура, она не очень приемлет это.
