>>О! Я говорил фасоль, а Слобожанский не верит. quoted2
>Фасолька и сметанка в борще обязательно > я борщ без мяса люблю, но чтоб сметана домашняя и бурячка много. > Gluyka (gluyka) писал (а) в ответ на сообщение:
>>>> >>> Аха! Все жидкие блюда, в которых есть избыточное количество воды сверху над остальным содержимым, есть всего лишь разновидностью чая! quoted3
>> >> Кстати о напитках, вот почему почти на всех языках мира кофе (coffee) не переводится, а вот по украински КАВА? quoted2
> это не так! на польском, болгарском, словенском и многих других — кава она и есть кава. quoted1
Но разве бригадёныши это понимают? Они скорее примут каву в моей «интерпретациии»! Они не могут принять, что есть семья славянских языков, в которой русский язык стоит далеко особняком благодаря истории своего особого возникновения. Сначала как письменного, грамотного литературного русского языка при Петре 1, который царским указом вменили как единый государственный язык для всех царских подданных. В то время как другие славянские языки прошли долгую историю своего развития как только устные разговорные языки, а только потом их оформили как грамотный кодифицированный письменный язык.
> Они не могут принять, что есть семья славянских языков, в которой русский язык стоит далеко особняком благодаря истории своего особого возникновения. quoted1
Ну что за глупости! Не более особняком, чем любой другой славянский язык. Русский близок к болгарскому, и это сразу ставит в неприличную позу автора идеи про «особняком». А вот какой язык считать украинским — еще вопрос. Тот, в котором «гвинтокрыл» или тот, в котором «хеликоптер».
Дмитро Миколайович захотел пить. Он зашёл в небольшой магазин, поздоровался, сказал продавщице: «Мені банку…» и вдруг с ужасом понял, что не знает, как на державной мове будет кока-кола. Сказать «кока-кола» он боялся, так как это звучало слишком по моcкaльски, а неподалёку уже крутился тип в козацкой свитке, причудливо расшитой ликами Бандеры, Шухевича, Барака Обамы и певицы Мадонны.
«Кiка-кiла? Соса-сiла?» — лихорадочно размышлял Дмитро Миколайович, опасливо косясь на типа, который с явным интересом прислушивался к затянувшейся паузе.
Наконец Дмитро Миколайович нашёлся:
— Мені он ту червоно-білу банку американьского смачного напою.
— Якого? — спросила продавщица, растерянно обернувшись на холодильный шкаф, в котором стояли банки кока-колы и доктора пеппера, все, как назло, красно-белого цвета.
— «Лікар Перець», або, …? — она сделала ударение на «або», метнув испуганный взгляд на типа в свитке, наглядно отображающей все вехи непростого становления украинского государства. Судя по всему, продавщица тоже не знала, как на державной мове будет кока-кола.
Дмитро Миколайович мысленно выругался и сказал:
— Або.
Продавщица облегчённо выдохнула и протянула ему банку.
Дмитро Миколайович тоже облегчённо выдохнул и торопливо вышел из магазина. Тип проводил его долгим пристальным взглядом