Никогда Запорожские казаки не были потомками россиян.Это сброд отбившихся от стада татар половцев и прочей дикой казачей банды. К Рюриковичам они не имеют ни какого отношения.
Опять свидомый со своей альтернативной историей с портянками. Старается. Для чего? Ну веришь в эту туфту и верь себе, молча. Так нет, дурь на людях показать хочется. Неугомонный.
Creepster (russlandruberalles) писал(а) в ответ на сообщение:
> Вообще, Московское Княжество правопреемник Владимиро-Суздальского княжества. Так что Россия имеет право как собирать Русь воедино, так и разбирать ее. quoted1
Категорически не согласен. Это право имеет только Беларусь. Ибо вообще Минское княжество - это правопреемник Полоцкого княжества.
> Никогда Запорожские казаки не были потомками россиян.Это сброд отбившихся от стада татар половцев и прочей дикой казачей банды. > К Рюриковичам они не имеют ни какого отношения. quoted1
Не были! И не могли быть. Потому что часть россиян- потомки запорожских козаков.
> Никогда Запорожские казаки не были потомками россиян.Это сброд отбившихся от стада татар половцев и прочей дикой казачей банды. > К Рюриковичам они не имеют ни какого отношения. quoted1
А Донские казаки имеют?Пугачев и Разин рюриковичи?
Первым киевским удельным князем после присоединения его к Великому княжеству Литовскому был один из старших сыновей Ольгерда, Владимир Ольгердович. Князь этот был родоначальником известного своей преданностью руськой народности и православию рода Олельковичей.
О тридцатилетнем княжении в Киеве самого Владимира до нас дошло весьма мало сведений, что впрочем естественно, так как более продолжительная, первая половина его княжения относится к тому еще времени, когда руськая народность не подвергалась опасности со стороны правительства великих князей литовских. Владимир Ольгердович не принимал участия в распрях, волновавших Гедиминовичей в других областях великого княжества, и, очевидно, предан был исключительно интересам своей земли. Из дошедших до нас известий видно, что он заботился весьма ревностно о судьбе православной церкви; кроме дарственных и подтвердительных грамот в пользу разных церквей, находившихся в пределах Киевской области, он известен вмешательством в дело об устройстве Русской митрополии. Желая восстановить митрополичью кафедру в Киеве, Владимир Ольгердович признал и постоянно поддерживал митрополита Киприяна, не признанного Дмитрием Ивановичем в Москве, и, таким образом, первый споспешествовал реальному восстановлению Киевской митрополии; во время смутного периода, случившегося после смерти Московского митрополита Алексия, когда за Руськую митрополию спорило несколько лиц, рукоположенных патриархом, киевский князь постоянно признавал митрополичий сан за Киприяном, жившим в Киеве, и устранил одного из претендентов — Дионисия, задержав его в Киеве, где он и скончался,
После возведения на польский престол Ягайла, последний, желая применить к Руси задуманные им планы, обращает особенное внимание на Киев и старается заручиться согласием брата, княжившего здесь; в течение трех лет (1387 — 1389) он три раза присылал киевскому князю для подписи грамоты, заключавшие в себе обязательство верности «regi, reginae et regno Poloniae». Но, очевидно, подписи этих грамот мало обеспечивали верность Киевской земли, потому что уже три года спустя правитель Литвы — Витовт — пошел войной на киевского князя, выставляя как причину похода то обстоятельство, что Владимир, «бывши в Киеве, не всхоте покоры учинити и челом ударити». В 1392 году Витовт занял киевские пригороды: Овруч и Житомир, отклонил предложение мира, сделанное ему Владимиром, и перевел его в ничтожный и отдаленный Копыльский удел, передав Киевское княжение Скиргайлу Ольгердовичу.
Преемником Владимира Ольгердовича на киевском столе был родной брат Ягайла — Скиргайло Ольгердович, в крещении по православному обряду носивший имя Иоанна. Князь этот связан был с Ягайлом теснейшей личной дружбой и оказал ему много услуг на военном и дипломатическом поприщах; владея обширным уделом в Кривичской земле — Полоцком, Минском и т. д.,
Скиргайло был по убеждению, привычкам и симпатиям всецело предан руському народонаселению, которое и признавало его своим представителем. О преданности ему руських жителей Великого княжества свидетельствуют все источники: Длугош говорит, что «руськие в высшей степени преданы Скиргайлу, как своему единоверцу», Стрыйковский замечает, что князь этот «более старался об умножении святыни по греческому обряду, нежели об распространении веры католической, потому что с первоначального возраста он воспитывался среди руських людей». Польские и немецкие источники упоминают имя его с эпитетом «Shismaticus», между тем как руськая летопись называет его «чюдный, добрый князь Скиргайло». После вступления на польский престол, Ягайло, предвидя сопротивление своим планам в руських областях и рассчитывая как на личную преданность себе Скиргайла, так и на популярность его на Руси, решился употребить его орудием своей политики, и в 1388 году, не без долгого колебания, назначил его своим наместником в Великом княжестве Литовском. События не позволяют нам судить, насколько Скиргайло оправдал бы расчет короля; во всяком случае, в течение четырехлетнего управления его Литовским княжеством мы не встречаем ни одного ф’акта, свидетельствующего о том, чтобы он изменил свои отношения к руськой народности, и популярность его на Руси нисколько не уменьшается.